Анжелика Монсорье

— Маршен!

Ни я, ни принц, а точнее уже император не сделали попытки повернуться на крик. Мы смотрели друг другу в глаза, и долг стал каким-то не нужным, не значительным…

Были он и я, сейчас… а остальное… пусть горит в огне.

Маршен наклонил голову, я тоже потянулась ближе к нему. Сердце бешено отсчитывало мгновение до поцелуя. К своему стыду могу сказать, моего первого поцелуя.

Но ему не суждено было случится.

Нашу связь разорвали. Мгновение назад, я стояла в объятьях прекрасного мужчины, а сейчас хватаю ртом воздух и обнимаю пустоту.

Маршен же получил в челюсть, и согнувшись держится за ребра.

Злой Дрем нависает над ним и что-о яростно шепчет

Обрывки его фраз долетают до меня как сквозь туман:

— Она лучшая…лично прослежу…,- и немного виноватое, — прости друг.

Какие бы вопросы меня не мучили, сколько бы еще я не хотела спросить, но в данный момент, я руководствовалась чувствами.

Чувствами, которые просто вопили в сознании — «бежать, немедленно».

Я вылетела из комнаты, петляя по коридору, как заяц. Я струсила. Действительно струсила. То, что творилось у меня внутри, я не могу передать словами.

Но знаю точно, пока, мне Маршена, видеть не стоит. На все воля богов, если суждено, вернусь и мы будем вместе.

Только что меня «подгоняет» к высшему правителю? Дрем ведь сам говорил, что измена — это моментальный вылет из отбора.

Глава десятая

Из моей памяти вырваны клочки-моменты сборов в дорогу. Только глаза нового императора Дарлимеи остались. Глаза, что заглядывали вглубь и даже больше. И столько в них было: любовь, печаль, надежда…

Мне: глупой, неопытной соплячке, и той, становилось понятно — этот человек полностью принадлежит мне. Стоит только захотеть, протянуть руку и меня «утопят» в любви и ласке.

— Лика, Лика, — меня настойчиво трясли за плечо.

— А? — повернула голову к собеседнику.

— Лика, ты уже третий день сама не своя. Ни с кем не разговариваешь, на кота своего внимания не обращаешь. Будто кукла, что с тобой?

В подтверждении слов Дрема, котенок царапнул мне руку, машинально отдернула ее. Что он там говорил, третий день? Это мы в пути третьи сутки? Надо же, а я и не заметила, удивительно, да и только. Пейзаж за окном не радовал. Да и чему радоваться: осень полноправная хозяйка. Хочет, теплом порадует, а хочет, дождями наградит.

В столице-то хорошо, словно лето подольше задержаться решило. А в дороге, холодно, ночами особенно. Я глупая про климат Шанталеза подумала, а вот, что мне полстраны объехать придется, это осталось вне поля зрения.

Откликаясь на мои мысли, по крыше застучали капельки, пока еще робкие, но честно обещающие перерасти в ливень.

— Лика!

— Дрем, отстань, а, — особо не надеясь на успех, попросила я.

— Хватит хандрить! Было бы из-за чего! Съездишь в Шанталез, лично скажешь правителю об отказе в отборе и поедешь обратно! — рявкнул он мне на ухо, — а там уже и замуж выйдешь за своего Маршена.

— Дрем, позвольте — ка спросить, а с чего вы решили, что Я замуж хочу? — оторвалась я от лицезрения унылого пейзажа.

— Твое поведение.

— Да? А вам не кажется, что если бы я действительно этого желала, никакой высший правитель, не стал бы мне помехой, — прошипела я и вновь повернулась к окну.

— Уже лучше, — буркнул Дрем, — тогда в чем причина?

В чем причина, в чем причина? Да я сама не знаю! Может, вон, в осени дело! Хотя нет, дело совершенно не в осени, а в одном черноглазом императоре.

Почему я настолько выбита из привычного русла? Да как бы это объяснить. С одной стороны внезапно нахлынувшие старые чувства. Горечь от маленького обмана Маршена, и в тоже время, острое осознание того, что могло быть, но не стало.

Почему я не бросилась следом коню новоиспеченного императора? Все проще некуда, я обижена. Я действительно обижена. Думаете легко девочке, уже с устоявшимися принципами(и все равно, что мне тогда было около 15 лет), получить отказ(ну как мне это виделось) от предмета своей любви? Нет, не легко. И не смотря на это, я ждала, что тот парень вернется — извинится, что не смог прийти в оговоренный час, сославшись на неотложные дела. Да скажи он, что шнурки для корсета сестры наглаживал, я бы поверила!

Наши лекари, часто твердят, что время — лучшее лекарство от всего. И я не могу с ними не согласится. Время пролетело, от той пылкой, немного наивной, и конечно, детской любви, не осталось и следа.

А моя реакция на Маршена, ни что иное, как дань прошлому.

Дрем прав, не стоит мне хандрить. В конце концов, я давно жаждала приключений, а поездка в Шанталез, обеспечила меня ими сверх всякой меры.

Я потянулась к котенку, который фыркал от обиды за мое невнимание. Нежно прошлась по чисто вымытой шерстке, за что тут же была прощена.

— Дрем, теперь в личине нет необходимости?

До меня только сейчас дошло, что рядом со мной магистр в истинном обличии.

— Уже нет, главная задача — доставить вас целой и невредимой. А экзамен ребята будут проходить заново.

— Заново? — эхом повторила я.

— Да. Я учел все обстоятельства и сделал вывод, что так будет намного честнее. Но сопровождать тебя, все еще остается их обязанностью.

— И что у них за экзамен будет?

— Извини, Лика, но тебе знать не положено.

Стук капель по крыше перерос в барабанную дробь. Из ока отчетливо было видно промокшую насквозь, взлохмаченную фигуру Раниры.

Жалкое зрелище, а если учесть, что в карете я еду только с Дремом, и за три дня состав компании не менялся… напрашивается вывод, что бедная четверка едет верхом в любую погоду не меняя своего положения.

— Дрем, пусть Ранира едет с нами. — попросила я, — не думаю, что есть разница где находится маг — внутри или снаружи.

— Нет, она останется там, где есть.

— Почему?

— Ей давно пора охладиться.

— Не слишком ли жестоко? Она все-таки девушка…

— На что ей магия? Пусть пользуется с толком для себя, — пробурчал магистр.

— Так нельзя, — искренне возмутилась и попыталась встать.

По закону подлости, карету тряхнуло, и я треснулась о потолок.

— Сядь, до привала несколько часов, потерпит, а за ночь отдохнет.

Я не стала с ним спорить, шестое чувство просто кричало-«бесполезно, сделает так как решил». Посильнее прижала разомлевшего от ласк котенка и незаметно для себя задремала.