Аполлон на миллион

— «Лебедь»? — предположила я.

— Молодец, — похвалила меня Басова. — Слушай подробности. У входа в дом на улице стоял здоровенный лебедь. Он был сделан из дерева, обклеен перьями. Чтобы чудовищную красоту не сперли, ее вцементировали в тротуар. Тогда улик не нашли, но кое-как смогли восстановить цепочку событий. Ночь. С неба падает стена воды. Шофер несется на большой скорости, сворачивает в переулок. Володя в этот момент только-только поехал домой, быстро двигаться в ливень он не мог. Водитель не справился с управлением, выскочил на тротуар, сшиб лебедя, потом вырулил на проезжую часть, сбил мальчика, влетел в витрину магазина «Армия красок» и удрал. Убийце просто повезло. Гаишники в такую погоду предпочитают сидеть в тепле, прохожих не было, на балконах в домах около места происшествия люди не курили, по улице не прогуливались парочки, не бродили с питомцами собачники. Никто ничего не видел. Между прочим, у автомобиля должна была быть разбита морда, помято крыло, небось где-то налипли перья от лебедя. Но его не нашли. И еще. Из витрины пропала небольшая рекламная табличка со словами «Армия красок». Следователь предположил, что она как-то прицепилась к машине преступника. Хореографическая школа находилась на первом этаже здания, где жила бывшая танцовщица, «Армия красок» через пару домов, получается, что Володя погиб между «лебедем» и «Армией».

— М-да, немного притянуто за уши, — вздохнула я.

— Других совпадений нет, — отрезала Луиза.

— Слушай, а может, в один день случилось нечто, связанное с Прохором и лебедями, а в другой — с ним же и армией? — заныла я.

Хакерша издала стон.

— Ну да, Ермаков мог зайти в ресторан «Лебедь», свернуть шею лебедю на пруду, купить ботинки фирмы, на торговом знаке которой изображена эта птица. Или, скажем, приобрести одеяло из лебяжьего пуха. Догадайся, как называется его производитель? В девяносто четвертом году в Москве существовали гостиница, четыре кафе, клуб, жилищный кооператив, СПА-салон, детский сад, ателье, и у всех была вывеска «Лебедь» с разными прилагательными. В стриптиз-клубе «Куколка» плясала девица «Русский лебедь», газета «Желтуха» проводила среди читательниц конкурс красоты «Лебединое очарование». И это еще не все. Теперь про армию. Данное слово за девяносто четвертый год упоминается столько раз, что мне дня не хватит перечислить все варианты. Существовали, например, три рок-группы: «Армия ада», «Армия бездны», «Армия чертей».

— Рокеры не отличаются фантазией, — вздохнула я.

— Бизнесмены тоже, — фыркнула Луиза. — Работали восемнадцать магазинов, в названии которых было слово «армия». Тебе их назвать? А еще телепрограммы «Армия любви» и «Армия женщин». Теперь посмотрим на книги, которые тогда издавались: «Лебединая верность», «Лебединая песня», «Замок лебедей», «Лебединая страсть», «Лебедь и демон», «Армия разгневанных лебедей», «Армия любовников»… Может, Прохор этот мусор читал? Ты хоть понимаешь, что требуешь невозможного? Я старалась изо всех сил. И нашла только одно совпадение: «Армия красок» и студия «Лебедь». Володя Караваев отъехал от танцкласса и погиб у магазина.

— Не злись, — попросила я, — ты молодец. Но Ермаков-то никак в этой истории не упоминается.

— Я совершенно спокойна, — процедила Луиза. — Теперь по поводу ограбления обменного пункта. Девяносто четвертый год. Кассир Роза Ильинична Травникова была застрелена на рабочем месте. Ее дочь, шестилетняя Олеся, оказалась ранена в руку. Похитили пятьсот тысяч долларов.

— Ничего себе! — присвистнула я. — Внушительная сумма.

— Не знаю, сколько обычно в таких местах денег держат, — частила Луиза, — может, это обычная практика, но накануне в банк, которому принадлежал пункт, обратился некий бизнесмен. Он попросил приготовить для него полмиллиона зеленых и сказал: «Приду ночью с рублями». В девяносто четвертом банковская структура в России только создавалась, в стране был разгул бандитизма, обмен огромных сумм под покровом ночи считался нормальным делом.

Я продолжала недоумевать:

— Опасно завозить такие деньжищи в помещение, где сидит одна женщина.

— Мы же не обсуждаем правильность ведения финансовых дел, — вскипела Басова, — рассматриваем, как обстояло дело. Кстати, обменник, в котором трудилась Травникова, был специально оборудован для работы с крупными суммами: две стальные двери, кассир сидела за пуленепробиваемым стеклом, деньги клиент и служащая банка клали в железный «ящик-язык», который туда-сюда под окошком снует, в касссе была замаскированная тревожная кнопка, висели две камеры видеонаблюдения.

— Как же бандиты проникли внутрь служебного помещения? — поразилась я. — Они что, взорвали сейф?

— Нет, Роза сама открыла дверь, грубейшим образом нарушив все правила безопасности, — вздохнула Луиза. — Значит, знала преступников. В зону съемки попал мужчина, одетый в майку-алкоголичку и спортивные штаны. Лица его не видно, зато прекрасно различима татуировка в виде лебедя на бицепсе.

— Наколка! — подпрыгнула я. — О ней Арина Травникова упоминала. Ну вот же — девяносто четвертый год и лебедь!

— Однако ни одного упоминания про армию, — погасила мой пыл Луиза. — Может, я расскажу, что выяснила? Или ты будешь вопить, не давая мне говорить?

— Извини, продолжай, — смутилась я.

— В начале девяностых в Москве произошло несколько ограблений обменников, — завела Луиза, — организованных по одному сценарию. Сначала в банк утром приходил солидный бизнесмен и заявлял, что желает ночью совершить обмен. Финансисты обговаривали с ним условия, требовали заранее оплатить наличкой некий процент от сделки за услуги. Клиент не спорил, открывал портфель и спокойно отдавал денежки, чем сразу заслуживал доверие. Ночью обменник грабили, кассиршу убивали. Жертвы были незамужними, одинокими, материально не обеспеченными. У двоих были маленькие дети. И все женщины незадолго до смерти, недели за три, начинали встречаться с мужчиной, о котором скудно рассказывали подругам. Просто намекали, что в их жизни появилась настоящая любовь. Кавалера они никому не демонстрировали. Кое-какие сведения о таинственном парне удалось получить в одном случае от любопытной соседки, которая мельком видела, как по лестнице поднимается незнакомец, а в двух других от детей жертв. Арина Травникова рассказала про доброго дядю Андрея, который купил им с сестрой Олесей новые платья, дарил игрушки, приносил конфеты. И еще упомянула, что у этого дяди Андрея на предплечье была татушка в виде лебедя. Семилетний Игорь, сын другой жертвы, говорил о дяде Сереже. Тот очень понравился мальчику, лишенному отцовской ласки. Сергей вручил Игорьку шикарный подарок — железную дорогу, научил его играть в шашки, одел в новые джинсы и рубашку. А мама, сказал Игорек, перестала каждый день орать на него и отвешивать ему безо всякого повода оплеухи. И у дяди Сережи тоже был наколотый лебедь. Схема понятна? Красивый, вежливый, обеспеченный парень заводит роман с кассиршей, демонстрирует внимание не только к ней, но и к ее детям. А потом он поздно ночью заходит в обменник, где сидит подружка: «Привет, милая, как ты тут? Не устала? Я принес тебе коробочку пирожных, открой дверь, чайку попьем». Служебная инструкция строго-настрого запрещает сотрудникам впускать кого-либо за железную створку кассы, но тетки забывали о бдительности — их же пришел навестить любимый. Понятное дело, что грабителей было несколько. Один бандит соблазнял кассирш, второй изображал бизнесмена в банках. Вероятно, был и третий подельник, шофер. Они орудовали примерно два года и в общей сумме взяли более двадцати пяти миллионов в валюте.

Глава 28

— Почему их так долго не могли поймать? — удивилась я. — Уже на третьем ограблении до милиции должно было дойти, что на обменники нападает банда. Следовало разослать по банкам предупреждение, описать схему действия преступников.

— Москва большая, поделена на округа, те, в свою очередь, разбиты на районы, — пустилась в объяснения Луиза. — Возьмем, к примеру, Южный округ. Сейчас в него входят районы: Бирюлево Восточное, Бирюлево Западное, Братеево, Даниловский, Донской, Зябликово, Москворечье-Сабурово, Нагатино-Садовники, Нагатинский затон…

— Остановись, — попросила я.

Но Луиза продолжила:

— Нагорный, Орехово-Борисово Северное, Орехово-Борисово Южное, Царицыно…

— С ума сойти, — пробормотала я.

— Чертаново Северное, Чертаново Южное и Чертаново Центральное, — закончила Луиза. — Скажем, взяли бандиты обменник в Бирюлеве Восточном. Даже в отделении в Царицыно о преступлении не сразу узнают, а уж до какого-нибудь района Коптево, что в Северном округе, известие вообще может не дойти. В девяносто четвертом у милиции не было компьютеров. Теперь подумай о Подмосковье, преступники орудовали и там. Грабанули пункт в Люберцах, а через месяц, допустим, в Зеленограде. Поняла? И в те годы многих опытных работников из системы выжили. В МВД затеяли всякие реорганизации, и вместе с водой младенца выплеснули. В системе появилась масса случайных людей, которые в милицию пришли не для борьбы с преступностью, не для поимки мерзавцев, а ради решения собственных проблем. Новые люди брали взятки, закрывали дела за деньги…

— Ну да, знаю, можешь не продолжать, — вздохнула я. — Однако тех бандитов все же удалось найти.

— По чистой случайности, — отметила Луиза. — Двадцать седьмого апреля девяносто четвертого года в отделение коммерческого банка «Сатурн» — он прекратил свое существование в девяносто девятом — приехал роскошно одетый бизнесмен: костюм от Армани, соответствующие часы, перстень с нехилым брюликом. Он хотел заказать миллион баксов для обмена ночью. Его с почетом сопроводили к управляющему Леониду Гельфману, а тот ранее работал в «Орелтрасте», который ограбили полтора года назад. Банкир сразу узнал посетителя, ведь именно он явился на его прежнее место работы перед убийством кассира, однако Гельфман не растерялся, спокойно обсудил с преступником детали сделки, взял плату за услуги и, проводив гостя, немедленно обратился в милицию.

— Молодец! — похвалила я.

— Ага, — согласилась Луиза. — А вот парни из отделения оказались козлами, операцию по поимке грабителей прямо суперски организовали. Приехали на трех мини-вэнах и припарковались неподалеку от обменника. Затаились, блин! В два часа ночи на тонированной иномарке прикатили бандиты. Один вышел — остальные, сколько их было, неизвестно, остались в салоне — и двинулся к обменнику, бросил взгляд по сторонам, увидел заметные микроавтобусы и — ринулся назад к своей машине. Милиционеры высыпали наружу, кинулись наперерез, забыв про его подельников. Иномарка умчалась. Итог: один задержанный. А дальше было так…