Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези

– Да. Опасной фауны тут нет, и если тебя устраивает эта полоса открытой воды...

– Устраивает!
– подтвердила она, выпрыгнула из шортов, стащила с себя футболку и остальное, затем плюхнулась в воду…

…Есть какой-то удивительный драйв в пикниках на дикой природе. У психологов, по-видимому, найдется множество объяснений данному феномену (примерно столько же объяснений, сколько психологов), а интересно прежде всего вот что. Чем более дикая природа, и чем более спонтанно случился пикник, тем эффектнее драйв. Иначе говоря: запланированный пикник в окультуренном лесопарке, это слабый драйв. Если пикник случается запланировано, и в реально диком месте, то драйв сильнее. Если пикник не запланирован, а случается в диком месте, причем спонтанно, то драйв обретает мощь Ниагарского водопада. Про Ниагару - это скальдическая словесная гипербола, но она феноменологически объясняет эмоциональный настрой и поведение двух персонажей (взрослых, не тинэйджеров) на спонтанном пикнике в Великом болоте Фаимулиуаи.

В смысле: парочкам тинэйджеров свойственны внезапные занятия любовью на любой пригодной поляне, хотя не каждая такая парочка (даже без всяких психосексуальных комплексов) сочтет центр тропического болота - пригодной поляной. В данном случае (повторим) речь идет о взрослых людях: коммодоре флота и докторе матфизики. Для любителей мистики тут можно предложить гипотезу об особой ауре болота в кратере вулкана, а для любителей научных загадок – об особой психохимической активности печеной бета-версии трансгенной японской рыбы. Что-то вроде таблеток «экстази».

Рассказывать о биомеханике следующего часа - бессмысленно. Иное дело видео. Оно (видео) могло бы занять высокое место среди XXX-экзотики. Это вам не какая-нибудь банальная клубничка на курортном пляже, или на лужайке в ботаническом саду. Это реальная первобытность. С реальными (не наигранными) оргазмами, кстати. Вот так в общих чертах. У внутреннего голоса Молли было свое мнение о произошедшем.

«Ты совсем обалдела», - сообщил внутренний голос.

«Вовсе нет!
– отдышавшись, возразила Молли, - Просто, восстановилась мое свойство ощущать полновесный оргазм. В данном случае даже мультиоргазм».

«Ты восстанавливала мультиоргазм долгих 70 дней после родов? Вот результат твоего наплевательского отношения к здоровому образу жизни», - заявил внутренний голос.

«Не говори глупости! – снова возмутилась Молли, - 70 дней это в пределах нормы».

«В пределах нормы? Неужели? А мультиоргазм посреди болота, это тоже в пределах нормы? Может, тебе еще попробовать секс в артиллерийской башне линкора?».

«В башне линкора, вот как? Где мы найдем линкор, и как залезем в его башню?».

«Ну-ну, - издевательски прокомментировал внутренний голос, - это значит: сама идея заняться сексом в таком месте не вызывает у тебя удивления. Ты докатилась!».

Молли собралась язвительно ответить внутреннему голосу насчет передергивания, но внутренний диалог был прерван вопросом Гремлина:

– Молли, любимая, куда ты углубилась?

– Арчи, ты будешь смеяться, - сказала она, - только что внутренний голос выразил мне порицания за неразборчивость в площадках для камасутры, и даже заподозрил меня в готовности заняться сексом в артиллерийской башне линкора.

– Легко!
– сказал Гремлин.

– Что-что?
– изумилась она.

– Легко, - повторил он, - у нас в лагуне Бикини имеется японский линкор «Нагато». Он затонул после ядерных тестов 1946 года на малой глубине. Взять акваланги, и...

– Арчи, это перебор! Я не настолько экстремальная. Я с удовольствием нырну к этому линкору, если там неглубоко, но секс… Мне кажется, на атолле Бикини есть для этого намного более романтичные площадки, чем затопленная артиллерийская башня.

– ОК!
– обрадовался Гремлин, - Кажется, ты согласна лететь на атолл Бикини.

– Ах, вот как ты интерпретировал… - Молли протянула руку и нежно погладила его по животу, - …Значит, наша следующая романтическая вылазка будет на атолл Бикини.

Гремлин тоже протянул руку и кончиками пальцев провел по ее бедру.

– Ау-ау, Молли, ты как?

– В общем, нормально. Я разозлилась из-за той очаровательной коровы, но рыбалка с рогаткой утилизировала избыток агрессии из моего подсознания.

– Ну… - произнес он, - …А почему ты так разозлилась из-за нее?

– Знаешь, Арчи, мне обидно, когда объективно неглупый, симпатичный, образованный человек, ментально подбитый технофобией и толерантностью, доминирующими в PR, клюет на прицельно-эмпативную политическую рекламу фальшиво-левых луддитов.

– Экспромт-лекция в одной фразе, - прокомментировал коммодор, - но, у аудитории не хватает мозгов. Аудитория это я. Пожалуйста, Молли, адаптируй под мой интеллект.

Доктор Калиборо (лежавшая на спине, созерцая небо и кучевые облачка над болотом), переместилась в сидячее положение, и объявила:

– Арчи, дело не в твоем интеллекте, а в моем жонглировании терминами из различных дисциплин. Таким путем достигается лаконичность, но лучше я изложу обыкновенно.

– Точно, любимая, так будет лучше, - поддержал Гремлин эту идею.

– ОК. Все просто. В начале XIX века трудящиеся продавали себя в наемное рабство, а машины, вторгнувшиеся на рынок товара рабочая сила, выглядели с их позиции, как штрейкбрехеры, продающиеся дешевле. По этой логике возникло движение луддитов. Человеку-Штрейкбрехеру надо сломать руки, а машине-штрейкбрехеру надо сломать рычаги. Луддиты восстали против машин, защищая свое место-роль в системе низко-квалифицированного наемного рабства. С позиции марксизма, они были не левыми, а ультраправыми в политическом спектре. Левые выступают против наемного рабства, за повышение квалификации рабочих, за прогресс, а луддиты - наоборот.

– Но, - заметил Гремлин, - в XXI веке политические левые - уже не те, кто за контроль рабочих над капиталистами и средствами производства товаров, а те, кто за контроль люмпена над рабочими, над капиталистами, и над произведенными товарами.

– Чеканно сказано!
– оценила Калиборо, - Значит, ты не просто так сидишь у компа на сетевых политинформациях для штаба флота. Кто там читает транс-марксизм?

– Ну, иногда Эл Бокасса, а иногда Норберт Ладерн, сын Геллера Пфеннига.

– Понятно. Только я не согласна с этой сквозной марксистской трактовкой. По-моему, современные левые вообще оторвались от вопроса общественного производства, и не понимают, откуда берутся товары. Для левых это как Рог изобилия. Они хотят, чтобы изобилие лилось равномерно на весь глобальный люмпен, и без каких-либо побочных эффектов для окружающей среды, для общественного сознания, и для стиля жизни.

Гремлин, в знак понимания и согласия, отсалютовал сигарой, которую как раз успел прикурить, и доктор Калиборо продолжила:

… - Левые получили политическое влияние, и добились огромного объема изъятий из продукционной экономики для раздачи глобальному люмпену, и множества дурацких запретов на, якобы, экологически-вредные или аморальные технологии. Супер-кризис - результат, в частности, этих игр. Но левые получают от раздаточного пирога огромные деньги, и не хотят останавливаться. Эти новые луддиты сваливают вину за провал всех левых реформ на супер-злодеев - технократов, мешающих доступу к Рогу изобилия.