"Аратта". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
Вдруг Янди обнаружила, что саари уже снова исчезла в кухонном чаду, а бабка стоит у печки и пристально смотрит на нее.
– Бабушка, помочь тебе? – тут же предложила Янди на языке Аратты. – Вижу, ты устала…
Старуха презрительно скривила губы, что-то ответила по-накхски и замахала рукой, отгоняя докучливую девчонку. Стряпавшие по соседству старые накхини хрипло захихикали. Янди стоило больших усилий сделать вид, что она не поняла ответ.
«Ступай прочь, рабыня, половинка женщины, только испортишь хлеб. Когда он поспеет, тогда достанешь его и сложишь в корзины…»
Глубокой
– Не спится, красотка? Иди ко мне! Денек был тяжелый, подсластим его!
– Сгинь, чучело! – огрызнулась Янди. – Пока я тебе метлу не засунула…
Она осеклась, увидев в дальнем конце кухни еще одну тень.
– Все вон! – раздался из темноты резкий приказ на языке накхов.
Рабы подскочили и, кланяясь темному углу, убрались за дверь. Никто даже не усомнился в праве говорившей выгонять их.
Когда затих звук убегающих шагов, согбенная тень вышла из темноты и выпрямилась, став заметно выше и тоньше.
– Как я сразу-то не поняла? – сказала Янди по-накхски. – Найина!
Поддельная старуха склонила голову:
– Да восславится Мать Найя вовеки!
Янди знала правильный отклик, но произносить его не стала.
– Вижу, ты меня знаешь, – произнесла она, – а я вот тебя что-то не узнаю…
– Раз не можешь узнать – значит тебе и незачем, – последовал насмешливый ответ.
– Но я хочу знать, кто ты!
– Так догадайся, половинка. Уж на это твоих способностей должно хватить!
Янди прищурилась, чувствуя, что начинает злиться, а этого как раз делать не следовало.
– Думаешь, если я полнакхини, то я вдвое слабее тебя?
– Всего вдвое? – расхохоталась жрица Найи. – Прежде ты не была такой самонадеянной. Может, следовало назвать тебя четвертинкой?
Глаза Янди полыхнули. Еще зайдя в кухню, она незаметно подобрала двузубую вилку, которую спрятала в рукаве. И теперь почти без замаха метнула ее прямо в горло неведомой жрице.
«Старуха» вскинула руку… и что-то сверкнуло прямо возле глаз Янди. Лазутчица едва успела отклониться. Вилка, зазвенев, ударилась о стену и покатилась по полу.
– Прежних навыков ты не растеряла, – довольно сказала жрица. – Уже хорошо. Спросить бы, чему научилась за годы, проведенные на чужбине… да мне какое дело? Ты больше не одна из нас.
– И не была никогда, – прошипела Янди. – Потому и ушла!
– Уходи не уходи, а никуда ты от нас не денешься. Все-таки ты полнакхини, и эта половинка тебя не отпускает… И убери кухонный нож из второго рукава: левой рукой ты всегда владела хуже, чем правой, – еще порежешься…
– Тетушка? – недоверчиво произнесла Янди. – Неужели ты?!
– Тсс! – приложила та палец к губам. – Я слышала, царевна послала тебя разузнать, как правильно варить священную кашу? Вот и займись этим. Пошли в кладовку,
выберем нужные крупы, а заодно поговорим…Глава 5
Ты – мой огонь
Утреннее солнце заливало горную долину. Заснеженные склоны гор рдели червонным золотом в его лучах. Ущелья, куда не проникал свет, казались кромешно-черными. На высоком уступе над обрывом, где ветер сдул снег, шелестела на ветру сухая трава. И повсюду из травы и снега торчали руины каменных стен. Куда ни кинь взгляд, напоминали о себе останки былой твердыни рода Зериг.
«Пожалуй, прежняя крепость была побольше нынешней», – отметил Ширам.
Обернувшись на ходу, он поглядел вниз. Дорога, по которой они прибыли к святилищу Праведных Жен, выглядела как брошенная среди горных отрогов серая лента. Лошадей пришлось оставить внизу. Все поднимались к святому месту пешком – так было заведено.
Где-то на дне пропасти глухо грохотал поток. Облака ползли, отбрасывая на искрящийся снег исполинские синие тени.
– Какая красота! – невольно прошептал Ширам.
Рядом раздался хриплый смешок Аршага:
– Если ты способен любоваться красотой гор, брат, значит ты еще не окончательно вымотался…
– По тебе того же не скажешь, – заметил Ширам, внимательно глядя на родича.
Аршаг, поднимавшийся к башне Костей рядом с ним, выглядел скверно. Глаза бегали, он то и дело утирал пот со лба. «Занемог, что ли? Или перепил вчера? Так-так… Опять что-то затевает…»
За себя Ширам не волновался: он взял с собой на обряд всех своих людей. Кольчуги напоказ они надевать не стали – все ж не на войну приехали, – однако были готовы к любым неприятностям. Разумеется, Аршаг сделал то же самое, да еще одни боги ведают, сколько понабежало местных пастухов со всех окрестных селений. Но саар рода Зериг еще не обезумел, чтобы прилюдно нападать на родича в святом месте. По крайней мере, Ширам на это надеялся.
Тропа привела на обширную расчищенную площадку перед одинокой полуразрушенной башней, возведенной на самом краю головокружительной пропасти. При виде шагающих бок о бок саарсана и его родича люди расступались, встречая владык почтительными поклонами. Ширам прикинул, что тут собралось не меньше трехсот человек, и народ все подходил.
В шаге позади Ширама шли накхи из его ближников, в том числе и Даргаш. Ему было доверено нести угощение для обряда – запеченный кусок мяса добытого Ширамом горного барана, положенный между двумя свежими лепешками.
Башня Праведных Костей на самом деле не была возведена нарочно для захоронения. Ширам сразу понял, что это просто уцелевшая дозорная башня, некогда располагавшаяся на краю утеса превосходной сторожевой крепости. Прадед Аршага починил строение, заложил бойницы, настелил крышу. И теперь башня, как века назад, поднималась над бездной, среди зарослей ежевики и терна, такая же неприступная, как прежде, но никому уже не нужная.
Перед башней была выстроена небольшая кумирня, где за узорной решеткой хранилась выцветшая кожа огромной полосатой гадюки. Пестрые скрученные полоски ткани, привязанные к решетке, шевелились, как живые, на ветру.