Арина Родионовна

Миновал червень, за ним и зарев канул, и ревун… А к зиме волки по деревням под жильём возьми да и завой — и селяне зашептались: знать, быть большой войне. Нянюшка же во снах ребёнка с кормилицею стала видеть, что также беду предвещало.

Тут-то окаянный француз в гости и пожаловал, насилу выпроводили восвояси короля ихнего. Родионовна была рада-радёшенька, что ангел её из Села Царского по малолетству своему в ратники не угодил. Стороною говорили тогда о нём всякое, нет-нет да и наговаривали. Вестимо: у людей добрых языки без костей.

Дождалась-таки нянюшка своего дружочка, не улеглась допрежь в землю. Воротился однажды он, к сердцу юному и горячему Родионовну прижал, отогнал бабьи сны дурные — да и ускакал сызнова…

Глава 4 ГОРОДА И ВЕСИ

Катит по прежнему телега; Под вечер мы привыкли к ней И дремля едем до ночлега — А время гонит лошадей. А. С. Пушкин

Густой мглистый дым грандиозного московского пожара 1812 года на долгое время сокрыл от нас дряхлеющую нянюшку. К тому же и недоросль Александр Пушкин в ту пору находился от неё далече — а значит, и большинство пушкинистов последовали в своих штудиях за поэтом и на десятилетие с гаком потеряли крепостную крестьянку из виду. Так что в распоряжении прищурившегося биографа Арины Родионовны имеются только немногие разрозненные факты — случайные лазоревые просветы в кромешном мраке клубящихся небес…

Осенью 1811 года, 19 октября, в присутствии императора Александра Павловича, его августейшего семейства и многих знатнейших светских и духовных особ, состоялось торжественное открытие Лицея в Екатерининском дворце Царского Села. Лицеист первого курса Александр Пушкин, юноша в синем сюртуке с красным воротником, приступил к занятиям.

А его родители, находившиеся в Москве, в те же сроки переехали в дом А. Я. Булгакова. Там спустя несколько дней, 28 октября, Надежда Осиповна и родила сына Михаила, который вскоре умер.

Между тем в стране шли военные приготовления. Императорские полки, гвардейские и армейские, проводили передислокацию и постепенно направлялись к западным рубежам России. Все понимали, что решительная схватка с Бонапартом, «брань племён» ( I, 110),неминуема.

С 1811 года Сергей Львович Пушкин входил в состав дирекции Московской комиссариатской комиссии, где контролировал дела «по денежному отделению, бухгалтерии о деньгах и по казначейству» ^[185] . Важными интендантскими вопросами ему довелось заниматься и в ходе Отечественной войны, и позднее, во время заграничных походов русской армии.

185

Романюк С. К.К биографии родных Пушкина // ВПК. Вып. 23. Л., 1989. С. 14.

В ночь с 11 на 12 июня 1812 года французы и их союзники форсировали Неман и вторглись в пределы Российской империи.

И быстрым понеслись потоком Враги на русские поля… (I, 61).

Россы отступили и долго молча отступали.

Уже в конце августа Московская комиссариатская комиссия руководила работами по вывозу из столицы воинского имущества. Благодаря «всем действиям чиновников» на исходе лета удалось спасти огромные запасы: в Нижний Новгород было отправлено 1700 подвод и 23 барки «нужнейших вещей» ^[186] . Вместе с «вверенными им вещениями» эвакуировались в город на Волге и члены дирекции. Среди них находился и Сергей Львович Пушкин с семейством и дворовыми людьми.

186

Там же. С. 15.

Туда же, в Нижний Новгород, прибыли летом и М. А. Ганнибал, и В. Л. Пушкин, и другие пушкинские родственники.

Из документов, недавно введённых в научный оборот С. К. Романюком, явствует, что осенью 1812 года военный советник С. Л. Пушкин занимался поставками вооружений и обмундирования для резервов армии, которые сосредоточивались в Муроме, Арзамасе и Лукоянове. В декабре того же года он был назначен «управляющим комиссариатскою комиссиею, учреждаемою в Орле». Спустя месяц-другой эта комиссия перебралась в город Белицу Могилёвской губернии, а потом — в Белосток и далее, в местечко Венгрово под Варшавой.

В Царстве Польском и завершилась для Сергея Львовича война с Наполеоном Бонапартом. Военный советник и кавалер не поладил с начальством, был снят с должности и получил приказ явиться в Петербург «для ответственности» ^[187] . В феврале 1814 года С. Л. Пушкин сдал дела, но уезжать из Варшавы не торопился. Лишь осенью он очутился в Северной столице, где его с нетерпением поджидало семейство.

Надежда Осиповна с детьми Ольгой и Львом, а также М. А. Ганнибал, изрядно постранствовавшие во время войны, уже весною того года точно находились в Петербурге ^[188] . (В пушкинской <«Программе автобиографии»> есть относящаяся к 1814 году фраза: «Приезд матери»; XII, 308.)В апреле девятилетний Лёвушка выдержал экзамены и был принят в Царскосельский Благородный пансион, недавно открытый при Лицее. Отныне он обучался по соседству с братом Александром и периодически общался с ним [189] . Из «Ведомостей Лицея» следует, что Н. О. Пушкина и сестра Ольга часто навещали обоих. С октября 1814 года в списке посетителей воспитанников начал фигурировать и Сергей Львович. Порою на свидания в Царское Село в 1815–1816 годах приезжала вся пушкинская «фамилия».

187

Там же. С. 17. До сих пор неясно, было ли тогда наложено на С. Л. Пушкина какое-либо взыскание. Известно, что Сергей Львович остался на службе в комиссариатском ведомстве, в Военном министерстве, и уволился «с чином 5-го класса» лишь в январе 1817 года (Романюк С. К.К биографии родных Пушкина // ВПК. Вып. 23. Л., 1989. С. 18).

188

М. А. Цявловский, употребив вопросительный знак, предположил, что Пушкины и М. А. Ганнибал прибыли в Петербург из Москвы(Летопись. С. 72). То же самое сообщается (причём уже утвердительно, но опять-таки бездоказательно) и в некоторых других научных исследованиях. Однако из позднейших писем С. Л. и Н. О. Пушкиных О. С. Павлищевой ясно только то, что Надежда Осиповна с детьми не поехала за Сергеем Львовичем в Варшаву (см.: Письма Сергея Львовича и Надежды Осиповны Пушкиных к их дочери Ольге Сергеевне Павлищевой: 1828–1835. СПб., 1993. С. 114–115, 154).

189

Это соседство оказалось недолгим: Лев Пушкин «убыл» из Благородного пансиона при Лицее в конце 1815-го — начале 1816 года. Впоследствии, в сентябре 1817 года, Лёвушка поступил в Благородный пансион при Главном педагогическом институте (у Калинкина моста в Петербурге), однако и там, как мы увидим, курса не окончил.

Где находилась все эти годы Арина Родионовна, мы не знаем.

Владислав Ходасевич, по-видимому, всё же упростил биографию няни, написав: «После продажи Захарова перебралась она в новое пушкинское гнездо, в ставшее знаменитым село Михайловское, Псковской губ<ернии> Опочецкого уезда» ^[190] . Предполагаем, что крестьянка покинула Москву в августе 1812 года, перед оставлением города неприятелю, однако попала она в Михайловское далеко не сразу. Арина Родионовна, вероятно, разделила с Пушкиными и М. А. Ганнибал тяготы сурового времени и последовала за ними в Нижний Новгород, а потом и в другие населённые пункты: едва ли она в такой момент покинула своих воспитанников, Ольгу и в особенности маленького Льва. И только когда Лёвушку Пушкина определили в царскосельский пансион, няня могла вздохнуть чуть свободнее и наконец-то подумать о себе и своих собственных детях.

190

Ходасевич.

Тогда-то, думается, Арину Родионовну и отпустили в Михайловское. Как показано в ревизской сказке 1816 года, наша героиня числилась по этому сельцу среди дворовых. Рядом с Ириньей Матвеевой были записаны её сыновья Егор и Стефан Фёдоровы, а также жена Егора Аграфена и их дочь Катерина ^[191] . (Дочерей Арины Родионовны в упомянутом документе вовсе не значилось: Надежда Фёдорова, видимо, жила у Пушкиных в Петербурге, а Мария, как известно, осталась в подмосковном Захарове.)

191

Ульянский.С. 34.

В ревизской сказке о пятидесятивосьмилетней старухе было сказано всего лишь несколько казённых слов. Зато в иных бумагах примерно в ту же пору появилось множество другихслов о ней.

Пришло время, когда щедро рассыпанные Ариной Родионовной зёрна дали первые всходы.

Как подсчитали в XX веке дотошные исследователи, в лицейские годы Александр Пушкин создал свыше 130 произведений, а несколько десятков стихотворных пьес он даже опубликовал. Хватало среди них опытов вполне ученических, подражательных, «грехов отрочества» — тех, что, по словам П. В. Анненкова, «были только продолжением того рода домашней поэзии, с которой он познакомился у себя в семействе» ^[192] . В другом биографическом очерке подытоживается: «За шесть лицейских лет он опробовал различные литературные традиции и маски, писал стихи в антологическом духе, в духе французской лёгкой поэзии, стихи оссианического толка, официально-патриотические оды, унылые элегии, дружеские послания, эпиграммы — и через эти традиционные жанры и заимствованные стили всё сильнее пробивался собственный поэтический голос» ^[193] .

192

Анненков.С. 32.

193

Сурат И., Бочаров С.Пушкин: Краткий очерк жизни и творчества. М., 2002. С. 14.