Армия теней

Жан-Франсуа уже пережил такое чувство на войне, со своими товарищами-добровольцами. Но тогда он мог открыто говорить о них во всей Франции. Теперь ему приходилось все скрывать от всех, за исключением соратников тайной войне. И это делало из них для Жана-Франсуа людей, принадлежность и близость к которым он чувствовал.

Феликс разрешил Жану-Франсуа побыть три дня в Париже, но он сел на поезд, идущий на юг , уже тем же вечером.

Позднее он утверждал, что у него было предчувствие.

IV

В то время, как Жан-Франсуа обедал со своим братом в Париже, Жербье в Лионе принимал Феликса. Их встреча прошла в театральном агентстве. Его директор предоставил Жербье одно из своих бюро, чтобы тот мог принимать самых разных и удивительно выглядевших людей, не привлекая лишнего внимания.

Люди, которые знали Жербье и Феликса, ни в коем случае не должны были заметить ни малейшего изменения в их отношениях. Но Феликс и Жербье после казни Поля Дуна не чувствовали себя столь же естественно вместе, как это было до нее. Потому они говорили несколько быстрее и более напряженным тоном, чем раньше.

–  Я послал за тобой, потому что это срочное дело, - сказал Жербье. Они обыскали все владение нашего друга доктора в юго-западном секторе. Весь дом перетрусили снизу доверху. К счастью, там в тот день не прятался никто из наших людей. Он выпутался, но место "засвечено".

–  Понимаю, понимаю, - сказал Феликс.

–  Сколько людей всего тебе нужно отправить в Гибралтар? - спросил Жербье.

–  Ну, два канадских офицера "коммандос" из Дьеппа, как ты знаешь, три новых парняиз британских Королевских ВВС, спрыгнувших с парашютом, и еще два бельгийца, из числа тех, что были приговорены бошами к смерти.

–  И еще один из наших радистов, которого мы направляем на обучение в Англию, и еще девушка, - сказал Жербье. - Всего выходит девять. Где они будут ждать подлодку?

–  Боже мой, - воскликнул Феликс. - Дом доктора был самым удобным. Снова кто-то навел на него. Это работа или легионеров S.O.L. {9} или кого-то из людей Дорио{*9}. Я...

Он сжал кулаки, но не закончил фразу. Его взгляд встретился с взглядом Жербье. И они оба вспомнили о Дуна.

–  Это сейчас не самая важная проблема, - быстро сказал Жербье. - Где же нам их разместить?

–  Может разместить их маленькими группами по деревням? - спросил Феликс.

–  Нет, - возразил Жербье. - Они уже и так наделали глупостей. Канадский полковник пошел в кафе. Он думал, что говорит по-французски без акцента, и все теперь знают, кто есть кто. На деревенское население можно положиться, в том числе и на жандармов. Но если попадется болтун. .

–  Или пьяница.

–  И потом подлодка возвращается с операции, - продолжал Жербье. - Об ее прибытии нам сообщат только за день. Они все должны быть где-то поблизости.

Феликс медленно тер свою макушку, пока тонзура не покраснела.

–  Тогда нам придется провести разведку на местности в регионе и найти поместье, постоялый двор, фабрику, где примут наших людей, - сказал Жербье. - и найти в течение сорока восьми часов.

–  Это рискованно, - сказал Феликс.

–  Я знаю.

Жербье подумал о телеграмме, которую получил из Лондона. В ней генеральный штаб выражал свое удивление проволочками и неосторожностью организации. И он добавил с некоторой горечью:

–  Мы не компания, страхующая от всех рисков.

–  При условиях, в которых мы работаем, это в большей степени обходной путь.

–  Все зависит от человека, которого ты подберешь для этой миссии, резюмировал Жербье. - Не нужен организатор с большим умом. Нужна решительность, хороший, быстрый глаз, чтобы узнавать людей, которым он сможет доверять. Это вопрос инстинкта.

–  Понимаю, понимаю, - сказал Феликс. - И у меня есть парень, который выполнит приказ. Товарищ по добровольческому корпусу. Ты его никогда не видел, но ты знаешь, о ком я. У него нос, как у охотничьей собаки. Но он сейчас в Париже. Он должен был доставить новый радиопередатчик Дюбуа Дьё сегодня утром.

–  А когда он вернется?

–  Через три дня.

–  Почему не раньше?

–  У него в Париже брат, которого он не видел с войны... Я ведь не знал, что он нам так быстро понадобится, - сказал Феликс.

–  Ох, эти семейные дела, - сказал Жербье сквозь зубы.

–  Это замечание было в мой адрес? Феликс контролировал свой голос, но эта фраза прозвучала так агрессивно, что Жербье не решился ответить. Глаза у Феликса горели от недосыпания, веки покраснели, а круглое лицо было землистого цвета.

–  Он мало спит, его нервы на пределе, - подумал Жербье. - Но из нас никто не спит достаточно.

Феликс, увидев, что Жербье молчит, снова выпалил с той же грубостью:

–  Если твое замечание о семье касалось меня, то ты слишком далеко зашел.

До этого момента Жербье не знал, как ему поступить. Но тут он вспомнил и спросил:

–  Как чувствует себя твой сынишка?

–  Не очень хорошо, - сказал Феликс. - Доктор нашел у него в легком ганглии...

–  Тебе нужно отправить его в деревню, - сказал Феликс.

–  На какие деньги? - спросил Феликс. - Ведь если человек постоянно в разъездах, как я, или занят тысячей дел одновременно, у него нет ни минуты, чтобы заработать хоть пару су. Нам едва хватает на еду, и то только потому, что моя жена работает экономкой. А у моей жены есть гордость. Теперь она обвиняет меня в том, что я лентяй и бесполезный человек. А что мне ей сказать? А малыш все время один сидит в сырой лавке.

–  Ты мне никогда об этом не рассказывал, - сказал Жербье. - Мы бы нашли средства...

–  Пожалуйста, месье Жербье, - сказал Феликс. - Разве я похож на попрошайку?

Жербье задумчиво водил пальцем по столу, за которым сидел. В этот момент Феликс, автомеханик, напомнил ему Роже Легрэна, молодого электрика, больного туберкулезом, в лагере в Л. Та же самая верность долгу... То же самое чувство чести...

Молчание Жербье теперь глубоко взволновало Феликса.

–  Я рассказывал все это не для того, чтобы пожаловаться - пробормотал он. - Я не знаю, что на меня нашло. Когда ты говорил о семье, я подумал, что ты, ну, что ты один, что тебя ни с кем ничего не связывает. Это даже удача для такой работы, которую мы делаем.