Арсен Люпен и другие

Письмо ошеломило барона. Он постоянно читал газеты и знал все, что касалось краж и грабежей, поэтому был в курсе проделок Арсена Люпена. Конечно, он располагал сведениями, что Люпен, задержанный в Америке знаменитым сыщиком Ганимаром, был заключен в тюрьму и его дело уже разбиралось в суде. Но от этого мошенника можно было ожидать всего, чего угодно! И к тому же откуда такое точное знание плана замка и расположения всех картин и мебели? Кто дал ему сведения о вещах, которых никто никогда не видел?..

Барон взглянул на грозный силуэт Малаки, крутые скалы, служащие основанием замка, глубокие воды, окружающие сооружение, и пожал плечами. Нет, конечно, тут не было ни малейшей опасности! Никто в целом мире не сможет проникнуть в хранилище драгоценностей Кагорна. Разумеется, никто, кроме Арсена Люпена.

В тот же вечер барон написал руанскому прокурору, где попросил о помощи, и приложил смутившее его письмо. Ответ пришел на следующий день: тот, кто зовется Арсеном Люпеном, в настоящее время находится в тюрьме под строгим надзором, не имеет ни малейшей возможности писать, и потому данное письмо могло быть только мистификацией. На всякий случай произвели экспертизу послания. Несмотря на некоторое сходство, почерк писавшего не был почерком заключенного.

Но страх барона все возрастал. Он тысячу раз перечитывал послание. С какой уверенностью изъяснялся незнакомец! Подозревая всех в измене, барон не мог довериться своим слугам, в преданности которых не сомневался раньше. В первый раз за многие годы Кагорн почувствовал потребность с кем-нибудь посоветоваться: он боялся. Имя Арсена Люпена не давало барону покоя.

Прошло два дня. На третьи сутки, читая местную газету, он вздрогнул от радости, увидев следующую заметку: «Уже в продолжение трех недель мы имеем удовольствие лицезреть в нашем обществе главного инспектора тайной полиции, знаменитого Ганимара. Господин Ганимар, ставший европейской знаменитостью благодаря аресту Арсена Люпена, отдыхает от своих долгих трудов, занимаясь рыбной ловлей в нашем скромном городке».

От замка до города был лишь час ходьбы. Барон тотчас туда и направился. После нескольких неудачных попыток выяснить адрес Ганимара он нашел редакцию газеты и встретился с автором заметки, который воскликнул:

– Ганимар? Да вы наверняка встретите его на ближайшей набережной с удочкой в руке. Там мы с ним и познакомились. Я случайно прочел его фамилию, вырезанную как раз на удочке. Маленький старичок в сюртуке и соломенной шляпе… Странный человек: неразговорчивый и довольно мрачный.

Спустя пять минут барон подошел к Ганимару, представился и рассказал о своем деле. Тот выслушал его, не двигаясь и не теряя из виду поплавка, а затем, повернувшись к барону, ответил:

– Обыкновенно людей, которых хотят обокрасть, не предупреждают. Тем более Арсен Люпен не совершит такой глупости.

– Однако…

– Если бы у меня было хоть малейшее сомнение, то удовольствие засадить этого джентльмена еще раз взяло бы верх над всеми остальными соображениями. Но Люпен под арестом!

– А если он сбежит?

– Из тюрьмы Санте не улизнуть.

– Но если все же…

– Тем лучше, я его снова поймаю. А пока спите спокойно и не пугайте моих пескарей.

Барон вернулся к себе. Такая уверенность немного его успокоила. Он осмотрел замок и проследил за слугами. Прошло двое суток – приближалась роковая дата.

III Ганимар организует охрану

Во вторник барон получил телеграмму: «Никакого багажа на вокзале Батиньоль. Приготовьте все к завтрашнему вечеру». Испуганный, он снова поспешил в город. Ганимар сидел на складном стуле на том же самом месте у реки. Не говоря ни слова, барон протянул ему телеграмму.

– Ну и? – спросил сыщик.

– Ну и?! Но ведь это завтра! Надо принять меры.

– Неужели вы воображаете, что я буду заниматься вашей глупой историей!

– Какое вознаграждение вы хотите получить за то, что проведете ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое сентября в моем замке?

– Ни гроша, оставьте меня в покое!

– Назначьте цену – я богат.

Ганимар посмотрел на него и спокойно заявил:

– Я здесь в отпуске и не имею права вмешиваться…

– Этого никто не узнает. Что бы ни случилось, я обязуюсь хранить молчание. Слушайте, достаточно вам трех тысяч франков?

– Хорошо. Только разве можно ручаться за что-нибудь с этим негодяем Люпеном! В его распоряжении, наверное, целая шайка… Уверены ли вы в своих слугах?

– Как вам сказать…

– В таком случае не будем на них рассчитывать. Я сейчас же предупрежу телеграммой двух своих помощников… А теперь уходите, чтобы нас не видели вместе. До завтра, к девяти часам я приеду.

За десять минут до назначенного срока барон отпустил слуг. Они жили во флигеле, выходящем на дорогу в конце замка. Оставшись один, Кагорн осторожно открыл двери и через минуту услышал шум приближающихся шагов. Ганимар представил барону двух своих помощников и попросил дать ему некоторые объяснения. Ознакомившись с расположением замка, он закрыл и забаррикадировал все входы в залы, откуда могла грозить опасность. Сыщик осмотрел стены, приподнял ковры и, наконец, поместил своих агентов в центральной галерее.

– Будьте внимательны! При малейшем движении открывайте окна во двор и зовите меня. Обратите внимание на сторону, выходящую на реку. Десять метров крутого обрыва не испугают таких господ, как Люпен.

Ганимар запер двери, взял ключи и произнес:

– А теперь – на посты!

На ночь он выбрал для себя комнату с двумя дверями, ранее служившую сторожкой. Одно ее окно выходило на мост, а другое во двор. В углу было расположено углубление, напоминающее колодец.

– Как вы уже говорили, барон, это единственный выход из замка в подземелье, по рассказам, давно не использовавшийся?

– Да.

– Значит, если не существует другого хода, мы можем быть совершенно спокойны.

Ганимар поставил три стула в ряд, улегся на них и, вздохнув, закурил трубку.

– Да, барон, велико же мое желание накопить побольше денег на домик, где я собираюсь доживать свой век, если я согласился на такое пустое дело. Я расскажу потом эту историю Люпену, и он будет покатываться со смеху.

Но барон не радовался. Он со страхом прислушивался к малейшему шуму. Одиннадцать часов, двенадцать, наконец пробил час. Вдруг он схватил руку Ганимара, который сразу вскочил.

– Вы слышите?

– Очень хорошо, это рожок автомобиля. Спокойной ночи!

IV Иногда даже самые большие предосторожности ни к чему не приводят

Ганимар быстро заснул, и барон больше ничего не слышал, кроме звучного и равномерного храпа сыщика. На рассвете они вдвоем вышли из каморки. Тишина раннего утра царила и в замке. Довольный, сияющий от радости Кагорн и неизменно спокойный Ганимар поднялись по лестнице. Ничего подозрительного они не заметили. Ганимар взял ключи и пошел в галерею. Его помощники крепко спали, расположившись на сдвинутых тульях.