Артиша

Поздно ночью по главной улице Лютеции шли трое – высокий мужчина в доспехах Топора, белокурая девушка с косой, одетая немного странно для этих мест, и маленькая девочка с огромной куклой в руках. Подойдя к роскошному особняку, они остановились недалеко от фонаря. Малышка вручила куклу девушке и деловито посмотрела на забор. Через пару минут она скрылась по ту сторону. А еще через минуту помахала «родителям» с подоконника второго этажа. Аккуратно сунув голову в приоткрытую по случаю жары створку, она тихонько окликнула обитательницу комнаты.

Мирандаль сквозь сон слышала шепот, окликающий ее. Открыв глаза, она зевнула и подняла голову. На подоконнике сидела девочка, прижимая палец к губам. Мира вскочила.

– Ты кто? Что ты тут делаешь? – изумилась она. Малышка улыбнулась.

– Тихо, не кричи. А то папаша твой явится. Там, внизу, Грант. Если ты его правда любишь, быстро собирайся и пошли. Лестницу я притащила. Мы тебя увезем в Китеж, черта с два он тебя там разыщет. Думай быстро, у нас мало времени.

– Да что думать, я согласна! – торопливо начала собираться Мирандаль. Через пять минут она поставила на подоконник две холщовые котомки с вещами. Шкатулку с драгоценностями матери девушка прижимала к груди. Артиша деловито нацепила на шею обе котомки и проворно спустилась вниз. Мирандаль в последний раз оглядела комнату, в которой выросла, и вылезла наружу. Оставлять записку отцу она не стала. Грант схватил ее в охапку и замер на секунду.

Внезапно в доме послышались крики и шум. Грант вскочил в седло и забросил туда же Миру. Ру и Артиша уже сидели на второй лошади. Через пол-улицы они оглянулись – позади летели, как темные духи, разъяренные такой наглостью Призраки. Предводитель несся быстрее всех. Он был в одних штанах, но меч держал в руке. Ру вскрикнула, подскочив на кочке в седле – прямо в мягкое место ей вонзилась стрела Стейса. Кое-как умостившись в седле, чтобы не задевать стрелу, она пришпорила скакуна. Артиша хихикнула, так, чтобы не услышала Ру. Предводитель почти догнал их, как вдруг Артиша обернулась и выхватила из-за луки седла спрятанную палку. Прицелившись, она метко зарядила в лоб коню Предводителя. Скакун заржал и встал на дыбы. Седок вылетел, ударившись головой о камень, и замер. Кровь залила его лоб и волосы. Преследователи забыли про погоню, слетев с коней и сгрудившись вокруг упавшего. Убедившись, что он жив и просто потерял сознание, взвалили его в седло и повезли обратно. Беглецы помчались дальше. Внезапно как из-под земли на дороге выросла молодая девушка со значком Света на груди. «Небесно-грустная», – мельком отметила про себя Рутиэль. Правда, где она видела Светлую, вспомнить не успела – конь, пришпоренный Артишей, снес девушку прямо в сточную канаву возле дороги.

– Под ноги смотри, лампа слепая! – крикнула Артиша и захихикала, глядя, как Светлая встает, заляпанная нечистотами.

– Ты достойная ученица нашей хамки и грубиянки Дру, – фыркнула Ру.

Очень быстро беглецы добежали до Телепорта и перенеслись в Китеж, где их уже ждали лошади. По дороге, завидев Храм, Грант неожиданно скомандовал – туда. Рутиэль с облегчением соскочила с лошади и отломила кусок стрелы. В Храме горел свет, и в келье что-то писала священница.

– Пожалуйста, обвенчайте нас. Срочно! – попросил Грант. – Нам очень надо! Пожалуйста! У меня кольца есть! Как знал – купил, – неожиданно смутился он.

Леди Каролина улыбнулась и пригласила влюбленных к алтарю. Свидетелем они позвали стражника с улицы. Через полчаса Артиша радостно прыгала, поздравляя молодых.

Под утро команда наконец добралась до Грибного места под ругань и шипение Рутиэль. Рика уже проснулась. После отъезда Торгрима у нее пропал сон. Только усталость заставила ее пойти в постель. Но сны о муже – яркие, отчетливые – не дали отдохнуть. Прометавшись полночи, она встала и занялась делами. Увидев Мирандаль, Рика едва заметно улыбнулась – вот и Грант не уберегся от любви. Как ни бегал – а и его настигло чувство. А девушка красивая. И влюблена, сразу видно. Улыбнувшись гостье, она накрыла на стол и покормила приехавших, пока Бриар вытаскивал стрелу, улыбаясь разъяренной и плюющейся огнем белокурой бестии. После позднего праздничного ужина (или раннего завтрака) Рика отправила всех спать, а сама отправилась готовить завтрак. Проснулись они только к вечеру. Мира бродила по двору, с любопытством оглядываясь. Грант уехал еще днем, попросив присмотреть за подругой.

Приехав к Торстейну, он вошел в гостиную и оторопел: на диване сидели Предводитель с перевязанной головой и Стейс. Торстейн еле заметно улыбался, слушая их возмущенный рассказ о похищении Миры. Завидев Гранта, он кивнул, приглашая сесть.

– Рассказывай.

– Что? – прикинулся овечкой Грант. – Я не понимаю.

– Как украл мою дочь, подонок! – прошипел Предводитель. – Где она? Верни немедленно!

– Я ее не крал, – пожал плечами Сокол. – Я позвал – она сама вышла. Так что ничем не могу помочь. И, кстати, она моя жена. Так что ты вообще ей больше не указ.

– Чтоооо?????? – взревел Предводитель. – Да как ты посмел, гаденыш????? Я для тебя ее растил????? Где моя дочь????

– Далеко, – хладнокровно ответил Грант. – Еще вопросы?

– Ждите войну! – пригрозил Предводитель, вставая. Стейс последовал за ним. На пороге он обернулся:

– Сокол, тебя я убью лично. Это моя девчонка. И я ее найду. А тебя жду завтра в Замке.

Когда за непрошеными гостями захлопнулась дверь, Торстейн, крепившийся изо всех сил, наконец расхохотался. Вытирая слезы, он покачал головой:

– Ну Грант, ну ты даешь. Нет, ну во всем Карнаже ты не нашел никого лучше дочери Предводителя. Воюй теперь снова из-за тебя, ловелас такой. Только одну войну закончили.

– А ты прям так не любишь воевать, – иронически фыркнул тот. – Наливай давай, да я поехал. Меня жена ждет.

И он выставил руку, любуясь новеньким мерцающим колечком, купленным по внезапному порыву в Магазине чудесных вещей. Торстейн снова расхохотался и позвал служанку. Вечеринку по случаю свадьбы решили провести на хуторе. А пока надо готовиться к войне. Предводитель оскорблен до глубины души и просто так не спустит нахального поступка Гранта.

Утром Грант пришел в Замок и поставил свою подпись на доске, где записывались поединки, что означало, что он готов принять вызов Стейса. Присев на скамью, он лениво наблюдал за сражениями других воинов. Внезапно раздался звон, означающий начало поединка. Сокол повернул голову: рядом с ним стоял Стейс. На поясе у него блестели магические камни, усиливающие воинские умения, а карманы оттопыривались, явно набитые рунами восстановления жизни и выносливости. Усмехнувшись, Призрак демонстративно переломил руну кровавого нападения. Поединок начался. Опытный Грант мгновенно сломал руну изоляции боя, справедливо опасаясь вмешательства Призраков – он чувствовал, что в секции боя они не одни, явно несколько невидов присутствуют тут же. Пространство, отведенное для поединка, тут же оказалось под полупрозрачным куполом, не дающим другим воинам вмешаться в поединок. Стейс скрипнул зубами и кинулся в атаку. В ту же секунду Торстейну принесли свиток, в котором содержалось объявление войны. «Все в невид!! – донесся до Гранта телепатический крик Торстейна. – Война!!» «Я в бою со Стейсом, – ответил Грант. – Закончу – приду. Или ты приходи».

Бой длился уже сорок минут. Грант начинал уставать. Достав из кармана руну восстановления выносливости, он сломал ее и бросил на пол. Множество рун восстановления жизни уже валялось под ногами дуэлянтов. Полгорода наблюдало за боем сквозь купол. Сокол чувствовал, что сил остается все меньше. Четыре полученные раны зверски болели. Кружилась голова. Утешало то, что и противник все чаще ломал руны выносливости. Сокол тяжело дышал. Сил оставалось все меньше. Грант пошел ва-банк, решив вложить все в единственную атаку и, отступая к окну, защищался. Он хотел, чтобы солнце светило Стейсу в лицо и помешало ему метко ударить. В ту секунду, когда он увидел на лице противника блик света, заставивший его прищуриться, Грант вложил всю свою силу в страшный удар топором.. Стейс упал, разрубленный от плеча до пояса. Обессиленный Грант мгновенно сломал руну невидимости и тяжело опустился на пол рядом с поверженным врагом. Бой дался ему очень тяжело. По крайней мере, 10 ран кровоточили, а сил сломать даже тонкие пластинки рун лечения уже не было. «Грант, ты где?» – услышал он голос главы. – «Здесь, – слабо отозвался он. – Я устал. Добей.»

Торстейн хмыкнул, оценив шутку, и на ощупь нашел соклана. Взвалив его на плечо, Торстейн понес раненого к себе в дом. Достав пачку рун, исцелил особо серьезные травмы, остальные смазал целебной мазью и перевязал. Грант лежал, закрыв глаза. Через час в доме главы собрался весь состав клана Соколов. Старшему отряду Торстейн приказал забирать Гранта и ехать на хутор. Младших отправили в разведку в города, принадлежащие Союзу, с приказом ходить по трое, нападать и изолировать врагов.

Мира охнула, увидев, в каком состоянии привезли ее мужа. Сдерживая слезы, она кинулась в кухню за горячей водой, раздела его и промыла все раны. Сбегав за Энн и Бриаром, показала им раненого и, всхлипывая, попросила что-нибудь сделать. Бриар кивнул и достал пузырек темного стекла. Накапав из него в стакан с водой несколько капель, протянул Гранту. Тот выпил и вытянулся на постели. Бриар принялся рассматривать его раны, отослав Энн. Тем временем Рика занималась размещением Соколов и их семей, на всякий случай привезенных сюда на время войны. После чего отправилась помогать служанкам с обедом. Предстояло накормить прорву голодных гостей.