Арвиальская канва

— Нет уж, я с тобой, — мрачно постановил талбот, споласкивая тарелку. — Мало ли о чем еще ты решила умолчать.

Я замерла на пороге, обернувшись через плечо.

Кажется, не с той стороны я ждала обид и подвохов, ох, не с той…

На сей раз за руль меня не пустили, и к старой кофейне я подошла, борясь с тошнотой и заплетающимися ногами — верными друзьями укачивания в транспорте. Марк был мрачен и молчалив. Керен незамедлительно усугубила ситуацию, выставив на стойку пару высоких бокалов с — кто бы сомневался — очередным ведовским экспериментом.

Впрочем, Марк, похоже, и не заметил, что такое он выпил. Я подошла к вопросу осторожней, но кофе оказался вполне сносным — в отличие от хозяйки кофейни.

— Ты не представляешь, скольким клиентам мне пришлось отказать, — объявила Керен и, поняв, что на этот раз никто о пощаде не молит, самым жестоким образом зажала десерты. — Все хотят знать, какие шаги ты намерена предпринять, а я еще не настолько отчаялась, чтобы лезть в политику.

Я мигом забыла и про эксперимент, и про десерт, и про магов, из-за которых, собственно, и явилась к Керен под светлые очи.

— Какие шаги я намерена предпринять? — растерянно переспросила я. — Не где король и что будет делать герцог Талион-Тар?

Керен скрестила руки на груди.

— Те, кто знает, чем я промышляю, знают и то, что Ланса бесполезно искать. Сам явится, когда решит, что пора. Герцог Талион-Тар своих планов не скрывает — временное правительство уже начало ревизию и приемку дел, и все приближенные прекрасно понимают, что Его Светлость под шумок выбьет для своих земель самые выгодные контракты и госзаказы. Дальше ему и загадывать нечего: законный король мигом прикроет лавочку. А вот что задумала ты и какая тебе с этого выгода, не знает никто.

Я замешкалась, болтая соломинкой в бокале. Кусочки колотого льда мельтешили суетливо и бестолково, как мысли в моей голове, но выводы оставались неизменно неутешительными.

Если своим коротким выступлением я подняла такую бучу, что сам герцог отошел на второй план, то в моих же интересах исчезнуть прежде, чем мне помогли это сделать. А самое обидное…

— Никакой выгоды, — обреченно вздохнула я. — Мне пришлось выступить с прощальной речью, потому что я была в долгу перед герцогиней Тар-Рендилль за защитные плетения для Годиля, а сама она не пожелала рисковать головой.

— И ты подставилась? — вытаращила глаза Керен.

— А что мне оставалось?! — простонала я. — Бросить всех жителей Годильского района на милость фейри-покровителей?

Марк, все это время просидевший, уткнувшись в оставленную кем-то газету, вдруг злорадно хмыкнул и молча развернул передо нами третью страницу с крупным заголовком: «Дама Чэро снова курит!» — и мутной фотографией ближайшего вулкана с тонкой струйкой дыма над кратером. Мне тут же отказало чувство юмора, и оценить шуточку журналиста я не смогла — а Марк, напротив, хохотнул и предположил:

— Тебе не кажется, что в скором времени ты снова будешь в долгу у Ее Светлости?

Я представила себе двенадцать несчастий для Далеон-Тара — по числу князей-покровителей, которых выведет из себя Шустрый Ланс — и обреченно зажмурилась.

— Не смешно.

На свете нет чар, способных остановить извержение. Лава прожигает все плетения — и Марк об этом тоже знал.

— Вулкан Чэро? — удивленно переспросила Керен, глянув через стойку. — Он же спит последние лет триста!

И за эти триста лет у его подножия вырос еще один туристический городок, славящийся черными пляжами.

— Спал, — мрачно поправила я. Что, шелликот над ним пошути, вытворяет Ланс под Холмами?! — Керен, мне нужно срочно отлучиться. Те списки магов, что я просила… корпус Крыльев их видеть не должен. Не передавай их никому, кроме Эвы или Марка.

— Или тебя? — насторожилась Керен.

— Или меня, — покорно подтвердила я.

Марка хватило, чтобы отвезти меня домой и галантно проводить до двери. Потом он втолкнул меня в квартиру и прижал к стене, звучно треснув кулаком над моей головой.

— Очередной крест, не так ли? — спокойный, ровный голос так контрастировал с перекошенным лицом, что я застыла с занесенной рукой, так и не влепив Марку пощечину. — Ты так привыкла их на себе ставить. На этот раз, видимо, решила, что самое время благородно пожертвовать собой, дабы вернуть стране короля? Ты даже не думаешь о том, как вернуться самой, — еще спокойнее произнес Марк. — Собралась стать кормушкой для своего покровителя? Не думаешь же ты, что Ланс это так оставит? Что я оставлю?

Я заставила себя опустить руку, выпрямиться — и не отводить взгляда.

— Многовато драмы ради пяти месяцев, — напомнила я ему. — Далеон-Тару и так досталось из-за того, что король попытался обмануть фейри. Я не стану причиной еще одной стычки. Люди не выигрывают войн с извержениями вулканов и морскими штормами. Ланс сам не позволит мне нарушить обещание.

«Ты сам не позволишь, — так и не рискнула произнести я. — Потому что, если Памела жива, то она где-то здесь».

Марк стоял, упершись рукой в стену над моей головой, и напряженно молчал. Васильково-синие глаза потемнели, он тяжело, неровно дышал, словно ему не хватало воздуха…

И аргументов.

— Чтобы найти Ланса, тебе понадобится помощь фейри под Холмами, — с нарочитой рассудительностью сказал он, наконец. — Чтобы увидеть их, придется воспользоваться тимьяновым маслом. Но никто из тех, кто прибегал к нему, так и не вернулся в мир. Пять месяцев, Лави. Рядом с Брианной, с Витором…

Про Ланса он упоминать не стал. Про себя — тоже.

— А у тебя вообще вся жизнь впереди, — напомнила я. — Именно поэтому я не хочу, чтобы ты спускался вместе со мной. Кто-то же должен помочь Памеле.

Он дрогнул — но всего на мгновение.

— Единственный способ ей помочь — это найти исполнителя, — не своим голосом сказал Марк. — Над этим работает управление, корпус Королевских Крыльев и все люди Ее Светлости. А кто поможет тебе?

— Ланс, как только я его найду, — ответила я, приложив все усилия, чтобы голос звучал спокойно и уверенно.

Это напоминание заставило, наконец, Марка отстраниться, и я вздохнула посвободнее — но, как выяснилось, рановато.

— Я иду с тобой, — решительно произнес шелликотов талбот, с непоколебимым видом скрестив руки на груди. — Не спорь. Мне ты, если помнишь, тоже должна.