Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Пронзительный скрипучий крик мешался со звонким треском костей, горевших в этом пламени, как сухие дрова. Вместе с тем в воздухе вдруг что-то пронзительно зазвенело, а затем раздался звук, словно где-то недалеко лопнула струна.

Со звоном лопнула вторая невидимая струна. Третья…

Скелет корчился на полу, отчаянно сопротивляясь и не желая умирать, но я вдруг поняла, что ему осталось недолго. Как только лопнет последняя неведомая струна — он погибнет.

— Остановись!

Настоятель словно очнулся и вскинул руку.

Прошу, Ашу Сирай! Он достаточно наказан!

— Достаточно?! — прорычал Шут. — Эта безмозглая рухлядь покусилась на мою кровь! Я от него даже пепла не оставлю!

От звучавшего в голосе гнева я задрожала как осиновый лист. Но Ёзеф не зря носил титул Верховного Взывающего. Он был намного смелее меня.

— Ты достаточно наказал его за это! — Настоятель поднялся на ноги и шагнул в сторону Шута, пытаясь закрыть собой догорающие останки. — Отпусти его. Прошу тебя. Ради твоей клятвы.

Напряжённые пальцы сжались в кулак, а затем Джастер медленно опустил руку. Огонь спадал, оставляя кучку полусгоревших чёрных костей.

— Я предупреждаю только один раз, — негромко и глухо сказал Шут. — Надеюсь, этот урок он запомнит.

Ёзеф, прихрамывая и опираясь на посох, поспешил к уцелевшим останкам своего помощника.

— Не знаю, почему ты ещё жив, Ашу Сирай, — негромко и холодно сказал он, опускаясь на колено возле кучки костей. — Мне нет дела до ваших Игр. Я отпускаю тебя только потому, что такова Его воля.

— К слову, Ёзеф, — негромко и спокойно ответил Джастер. — Не далее, как пару дней назад, я застал в Локашане человека, называвшего себя прославленным Сафаром из Гаруди, но более известного как Шакал из Гаруди. Он мне угрожал вашим именем.

— Ни я, ни мой храм не имеем ничего общего с этим разбойником! — от возмущения настоятель сжал посох так, что побелели пальцы.

Так я и думал, — спокойно кивнул Джастер. Маска на его лице выражала совершенную бесстрастность. — Мерзавцы любят прикрываться именами великих.

— Что ты с ним сделал?

— Шакалу — шакалья смерть и шакалья работа, — усмехнулся Шут, не оборачиваясь.

— Уходи и не смей возвращаться в мой храм. Никогда.

— Ваше желание исполнимо, — отстранённо и без улыбки вдруг отозвался Джастер. — Благодарю за гостеприимство. И… прощайте, Ёзеф. Было приятно иметь с вами дело.

Настоятель недоуменно нахмурился, но тут же забыл о словах Шута, услышав стон дымящегося скелета.

Джастер направился к дверям храма, и я тихой мышкой следовала за ним, раздумывая над всем, что увидела и услышала.

Тёмноокий Сурт во плоти. Какой-то демонолог…

«Покусился на мою кровь»…

Великие боги… А ведь когда-то давно он сам предлагал мне приворожить его на крови… И сколько раз я смывала кровь с его раны, когда едва не убила?

За всё время нашего знакомства Джастер никогда не говорил ничего подобного. Он даже в драки лез, невзирая на опасность, не боялся пораниться и совсем не придавал

значения «царапинам».

А сейчас за каплю крови устроил такое…

Впрочем, сейчас его кровь совсем не походила на… обычную.

Я только покачала головой, подумав, что Ашу Сирая тайн окружает ещё больше, чем Шута.

Это кем надо быть, чтобы говорить с тёмным богом вот так, на равных? Да ещё чтобы столько неслыханной наглости спустили с рук?

Теперь я понимаю, почему он выгнал всех из храма. Пинок в двери храма и сломанный засов — без сомнения, возмутительный поступок, но это не так оскорбительно для чувств верующих, как вызов самого Сурта в исполнении Джастера…

Да и сам их разговор… Он точно не для посторонних ушей.

Ёзеф тоже это понял, потому и отослал своего помощника. Но тот оказался слишком жадным, за что и поплатился.

«Никто не смеет брать то, что принадлежит мне…»

Ашу Сирай. Айя Ка. Джастер. Шут. Сколько же у него имён? Или это всё прозвища? И какое из них — настоящее? А может, в других странах его знают под совсем другими именами?

И он занимается там совсем другими… хм… делами?

Например, делает оружие? Или, в самом деле, у какого-нибудь короля при дворе «псом» служит или управляющим у богатого торговца…

Ох, Янига, хватит придумывать. Я ведь ничего, совсем ничего не знаю о нём. А того, что знаю, слишком мало, чтобы сочинять новые сказки про «бедного бродягу-музыканта».

Только одно я знаю точно: Джастер не злой. И для меня он самый близкий и дорогой человек в мире.

«Никто меня не остановит. Только я сам».

Поступает, как вздумается? Не знаю, не знаю… Когда-то давно я думала также, но сейчас не сомневалась, что Джастер прекрасно знает, что и зачем делает, и когда нужно остановится.

Даже когда ломает чужие двери.

Приглядевшись, я увидела, что высокие створки, в самом деле, были заперты изнутри на толстый засов, вырезанный из целого бревна. Сейчас обе части засова безобразно щетинились острыми иглами сломанного дерева.

Словно почувствовав мой взгляд, Джастер, не оборачиваясь, поднял руку и щёлкнул пальцами. Обломки засова окутало едва заметное сияние, мелькнули коричневые и золотистые искорки, и не успела я даже вздохнуть, как тёмное дерево стало целым.

И почему-то мне показалось, что Тёмноокому понравилось это извинение.

У самого выхода я решилась оглянуться. На алтаре лежало то, что осталось от неудачливого скелета. Верховный Взывающий стоял перед алтарём на коленях и молился.

Дверь, обычную, для людей, я постаралась закрыть за нами как можно тише.

Конечно, нас ждали. Точнее, не совсем ждали.

Солнце по-прежнему скрывалось за облаками, но после темноты храма даже пасмурный день показался бы солнечным. Когда глаза привыкли к свету, я увидела почти ту самую картину, которую успела себе вообразить.

Поделиться с друзьями: