Ашу Сирай

Или, всё-таки, она? В Пеггивилле же она приворот на свинью сделала…

И как я должна с ней разобраться, по его мнению? Мои боевые заклинания не для людей, ими попугать только, а проклятиями я раскидываться не могу. Хороша ведьма, которую из-за своих же проклятий тошнит… Не на мечах же мне с ней драться, в самом деле? Это вообще не ведьминское умение. Сам же сказал, что сам убьёт, кого надо…

А ведь там ещё герцог и его сын… Они тоже в стороне стоять не будут, раз их Вахала околдовала. С ними-то что делать? Если они хоть как-то пострадают, это уже не шутки, это смертная казнь, будь ты хоть трижды ведьма.

Или… Джастер потому и дал мне этот пузырёк, чтобы на Вахале его использовать? Но как к ней подобраться, чтобы в еду или питьё отраву налить? Она же во дворце герцога засела, по трактирам не ходит, с золотых тарелок ест, из драгоценных кубков пьёт…

Надеюсь, Холисса с Микаем до Кронтуша благополучно добрались. Хорошо, всё-таки, что она с ним поехала, и за Микаем приглядит, обмануть его не даст, а сама в безопасности, подальше от этой карги и её разбойничков.

Ой, мне… Всё хотела в тайнах Джастера разобраться, а про свои заботы забыла совсем.

Задумавшись о будущем, я не заметила, как сжевала мясо и лепёшку, запивая чифе. Бахира также молча ела, сидя в шаге от меня.

Когда я поела, то поняла, что Шут не собирается возвращаться к костру. Видимо, он ушёл к нашим лошадям. А мне придётся спать в новом шатре. Он, конечно, красивый и большой, только…

Только я хотела делить его с Джастером, а не с этой… Бахирой.

Но что я могла сделать, если её прислала сама Датри? Даже Джастер не стал перечить воле Великой Матери, да и мнение Бахиры он тоже… уважал.

Как и моё. Иногда. Из его покупок на базаре я ничего не увидела, подходящего для моего нового платья.

— Джасир прав. — Бахира тоже закончила с ужином. — Мы все должны отдохнуть перед дальней дорогой.

Она встала, взяла свёрток с одеждой, который оставил Шут, забрала свою чашку, и пошла к мое… нашему шатру.

Я посмотрела в темноту, где скрывались наши лошади и Джастер, и со вздохом отправилась следом за Бахирой.

Как оказалось, Шут опять обо всём позаботился. В шатре горела моя лампа для чтения, лежало несколько ярких и пестрых покрывал и красивые подушечки, украшенные кистями. Ещё стояла небольшая жаровня на треножнике.

Бахира развернула сверток и достала нам новую одежду. Широкие штаны, вышитые рубахи, длинные безрукавки, пояса в виде длинной и широкой ленты, ещё какие-то свёртки ткани и… Это-то он когда успел? Кожаные сапожки, украшенные вышивкой!

— Ай, Джасир! Ай, хитёр! — Бахира всплеснула руками. — Воистину, никто не сравнится с его умом и хитростью!

Я только сердито нахмурилась. Вот же какой! Этой Бахире, значит, всё понятно, а мне даже слова не сказал! И как я должна теперь с ней разговаривать, если она меня не понимает?!

Ещё и переодеваться при ней… Ладно, хоть у этой…этого… этих… ткань обычная, а не это бесстыдство…

Я скинула парн, но не успела протянуть руку за рубахой.

— Что это, госпожа? — Бахира с неприкрытым изумлением смотрела на ожерелье с когтем кхвана, о котором я совсем забыла, настолько привычно и незаметно оно лежало на груди, не царапая кожу и не цепляя тонкую ткань.

Я коснулась гладкого огромного когтя, размером с мою ладонь и ощутила едва заметное тепло внутри. Он словно дремал, но прислушивался ко мне, что хочет хозяйка?

Почти как Живой меч. Волшебство Джастера во плоти. Надёжное и сильное, как он сам.

— Это… — я хотела сказать «подарок Джастера» и осеклась от внезапного понимания того, насколько привыкла во всём полагаться на Шута.

Вообще во всём.

Он начал заботиться обо мне почти с самого начала нашего знакомства и заботился до сих пор. Еда, одежда, ночлег, оружие, склянки для зелий… Да даже пошлину в город платил он, а не я! Но, самое главное, он заботился о моей безопасности. Госпожа ведьма Янига сражалась только там, где Шут был уверен, что я справлюсь, и я справлялась. С помощью драксы, с помощью Микая, с помощью… Бахиры?

Великие боги… Неужели… Неужели Бахира пришла для того, чтобы помочь мне справится с Вахалой?!

Но… Но какая я тогда буду ведьма-защитница, если не смогу сама победить эту каргу? Какое право я буду иметь называть её надел — своим? Ведь я… я ничего не сделала сама.

Джастер то, Джастер сё. Джастер не уходи, Джастер уходи. Джастер спаси меня, убей разбойников, убей Вахалу, убей демонолога… Купи мне платье, сшей мне туфли, сделай для меня то, сделай это… Сколько ещё он бы нянчился со мной и кого ещё ему пришлось бы убить спасая меня, чтобы я наконец поняла: так нельзя.

Он — не мой «пёс», чтобы всю жизнь сидеть возле моей юбки и охранять меня от всего и вся.

Он не мой слуга, чтобы всю жизнь кланятся «госпоже ведьме», которая сама о себе позаботиться не может.

Он — не бедный музыкант и шут, который побирается по дорогам и поёт скабрезные песенки по трактирам, потому что больше ничем не может заработать на кусок хлеба.

Он знает столько, что наверняка заткнет за пояс всех королевских волшебников, вместе взятых.

Он — Ашу Сирай, могучий мастер смерти, чьё имя держит в страхе целую страну. Он тот, кто на равных говорит с самим Тёмнооким Суртом и его Верховным Взывающим. Он — Джасир, пард пустыни, сын Великой Матери,который спас целый народ и которому готова служить та, что занимала не последнее место у себя дома.

И это только в Сурайе. А ведь есть и другие страны, и другие народы, где Джастер тоже наверняка известен…

Сколько у него масок? Сколько имён?

Шут знал и умел столько всего, что мне целой жизни не хватит, чтобы узнать его тайны и научится хотя бы крохам того, что знает он.

Ему только крыльев не достаёт…

Его враг таких, как Вахала, на завтрак, обед и ужин ест, если захочет. Ха… Джастер своему врагу наверняка ничем не уступает.

А я? Кто я?

Что я сама достигла в своей жизни?

Зелья из «мусора» делать научилась за двенадцать лет? Туфли из плохой кожи покупать, медяки зарабатывать, «изыди» на всё озеро орать да нос задирать, потому что «госпожа ведьма»?

А ещё за Шута прятаться и на него же обижаться. Потому что он мне помочь обещал, а я вместо благодарности и ответной помощи ему на шею села и ноги свесила. Ещё и недовольства высказывала: то мне не так, это не этак.

Дитя капризное, а не ведьма. Стыд и позор такой быть.

Женщина для мужчины честь и совесть… Позорище я для него, вот кто.