Аскетика. Том I

47. Поэтому заключай то же и о лукавых духах. Ибо видимый мир, от царей и до нищих, весь в смятении, в нестроении, в борьбе, и никто из них не знает тому причины, то есть этого явного зла, превзошедшего вследствие Адамова преслушания, этого жала смерти; потому что прившедший грех, как разумная некая сила и сущность сатаны, посеял всякое зло: он тайно действует на внутреннего человека и на ум и борется с ним помыслами; люди же не знают, что делают сие, побуждаемые чуждой некоей силой, напротив того, думают, что это естественно и что делают сие по собственному своему рассуждению. Но в самом уме имеющие мир Христов и озарение Христово знают, откуда воздвигается все это.

48. Мир страждет недугом порока и не знает того. Есть нечистый огнь, который воспламеняет сердце, пробегает по всем членам и побуждает людей к непотребству и к тысячам злых дел. И те, которые раздражаются и соуслаждаются, внутренне, в сердце, совершают блуд; а когда зло таким образом найдет себе пищу, — впадают и в явный блуд. То же разумей и о сребролюбии, о тщеславии, о надмении, о ревности, о раздражительности. Как если позван кто на обед, и предложено ему множество снедей, так и грех внушает отведать всего, и тогда услаждающаяся душа обременяется. Страсти суть неудобоносимые горы; среди них реки змей, ядовитых животных и пресмыкающихся. Представь, что кто поглощает в чрево свое человека; так и грех поглощает души. Страсти суть горящий огненный пламень и разжженные стрелы лукавого; ибо апостол говорит: да возможете стрелы лукаваго разжженныя угасити (Еф. 6, 16), потому что зло воспиталось и положило основание в душе.

49. Но мудрые, когда восстают страсти, не слушаются их, а изъявляют гнев на злые пожелания и делаются врагами самих себя; потому что сатана весьма желает себе покоя и простора в душе, и скорбит, и стесняется, когда душа не слушается. Иные так преобладаются Божественной силой, что, если видят юношу с женщиной, хотя и подумают нечто, однако же ум их не сквернится и не совершает внутренне греха. Впрочем, и таковому не должно еще смело на себя надеяться. А есть и такие, в которых похоть совершенно прекратилась, угасла и увяла; но этой меры достигают одни великие. Как купцы, обнажившись, пускаются в морскую глубину насмерть под водою, чтобы сыскать там жемчужины, годные для царского венца и для порфиры, так и монахи, совлекшись всего, выходят из мира и пускаются во глубину моря злобы и в бездну тьмы и из глубин берут и выносят драгоценные камни, поступающие в венец Христов, в Небесную Церковь, в новый век, в светоносный град, в Ангельский Собор.

50. Как в невод попадаются многие породы рыбы, и которые негодны, тех тотчас опять бросают в море, — так и мрежа благодати распростирается на всех, и для всех ищет упокоения; но люди не повинуются, а поэтому опять ввергаются в ту же глубину тьмы. Как золото вымывается из большого количества песка, и то в виде самых мелких зерен, подобных просу, — так из многих немногие бывают благоискусны. Ибо явны те, которые трудятся для Царства, видимы те, которые украшают слово его; также видимы и те, которые растворены небесной солью и глаголют заимствованное из сокровищ Духа. Видимы сосуды, о которых благоволит Бог и которым дает благодать Свою. А другие со многим терпением приемлют в себя освящающую силу по многообразному изволению Господню. Посему, кто говорит, но не руководствуется небесным светом и премудростью, тот в уме не всякого может поселить убеждение; потому что много есть произволение, и одни — в брани, другие же — в покое.

51. Представь себе запустевший город, и кто-нибудь захочет построить его вновь; немедленно совсем разрушает он, что грозит падением и упало, потом начинает копать, и во рвах полагает основание, и выводит здания, но в городе нет еще дома. И кто хочет развести сад в местах пустых и зловонных, тот сперва начинает очищать место, обносить оградой и готовить водопроводы, а потом уже садит, и насажденное растет, чтобы, таким образом, по прошествии многого времени, сад принес плоды. Так и произволения человеческие, по преступлении, одичали, запустели, поросли тернием; ибо Бог сказал человеку: терния и волчцы возрастит тебе земля (Быт. 3, 18). Посему много потребно труда и подвига, чтобы отыскать кому и положить основание, пока в сердце человеческое сойдет огнь и начнет очищать терние; и тогда люди начинают освящаться, славя Отца и Сына и Святого Духа, вовеки. Аминь.

Беседа 16. О том, что духовные люди подлежат искушениям и скорбям, проистекающим от первого

1. Все разумные сущности, разумею Ангелов, души и демонов, Создатель сотворил чистыми и весьма простыми. А что некоторые из них совратились в зло, — это произошло с ними от самопроизвола; потому что по собственной своей воле уклонились они от достодолжного помысла. Если же скажем, что Создатель сотворил их злыми, то неправедным судией назовем Бога, Который сатану посылает в огонь. Но есть еретики, которые утверждают, что вещество безначально и что оно есть корень, коренная сила, и равносильно Богу. Против сего основательно можешь возразить: какая же сила препобеждает, наконец? Необходимо сказать, что — сила Божия. А в таком случае побежденный уже несовременен или неравносилен с Победившим. Утверждающие, что зло самостоятельно, ничего не знают. Ибо в Боге нет никакого самостоятельного зла по Его бесстрастию и Божеству. В нас же действует зло со всею силой и ощутительностью, внушая все нечистые пожелания; однако же срастворено с нами не так, как иные говорят сие о смешении вина с водой, но как на одном поле растут и пшеница сама по себе, и плевелы сами по себе, или как в одном доме находятся особо разбойник и особо владетель дома.

2. Источник изливает чистую воду, но на дне его лежит тина. Если возмутит кто тину, — весь источник делается мутным. Так и душа, когда бывает возмущена, срастворяется с пороком. И сатана чем-то одним делается с душою; оба духа во время блуда или убийства составляют что-то одно. Посему-то прилепляяйся сквернодейце едино тело есть с блудодейцею (1 Кор. 6, 16). Впрочем, в иное время самостоятельная душа действует сама по себе, и раскаивается в своих поступках, плачет, молится, и приводит себе на память Бога. А если бы душа всегда погрязала в зле, то как могла бы делать это; потому что сатана, будучи жестокосерд, никак не хочет, чтобы люди обращались к покаянию? И жена по сопряжению с мужем едино с ним, но в иной час они разлучены между собою; потому что нередко один из них умирает, а другой остается жив. Подобное сему бывает и при общении души с Духом Святым: душа делается с Ним единым духом. Прилепляйся же Господеви един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17). Сие же бывает, когда человек поглощен самой благодатью.

3. Иные, вкусив уже сладости Божией, подлежат еще действию на них сопротивника и по неопытности дивятся, что и после Божия посещения помыслы оказывают свое действие и во время христианских таинств. Но состарившиеся в этом состоянии не дивятся сему, как и опытные земледельцы по долговременному навыку, когда бывает плодородие, не остаются совершенно беспечными, но ожидают и голода и скудости, и наоборот, когда постигает их голод, или скудость, не теряют совершенно надежды, зная, что времена переменяются. Так и в духовном, когда душа подпадает различным искушениям, не дивится она и не отчаивается, ибо знает, что по Божию попущению дозволяется злобе испытывать и наказывать ее, и наоборот, при великом своем богатстве и покое, не делается беспечной, но ожидает перемены. Солнце есть тело и тварь, но, освещая места зловонные, где есть тина и нечистоты, нимало не терпит, или не оскверняется; кольми же паче Дух чистый и Святой, пребывая в душе, состоящей еще под действием лукавого, ничего от того не заимствует; ибо свет во тьме светится, и тьма его не объят (Ин. 1, 5).

4. Поэтому, когда человек в глубине благодати и обогащен ею, и тогда есть еще в нем зелие порока, но есть у него и заступник, который помогает ему. Почему, когда в скорбях кто, или в треволнении страстей, не должен терять надежду, потому что отчаянием еще более вводится в душу грех и одебелевает в ней. А когда имеет кто непрестанную надежду на Бога, — зло как бы истончавается и воденеет в нем. Если иные бывают в расслаблении, имеют поврежденные члены, страждут огневицей и недомогают, то сие произошло от греха, потому что он есть корень всех зол; от него же бывают душевные пожелания и худые помышления. Если источник течет, то и окружающие его места бывают сыры и влажны. А как скоро настает зной, высыхают и источник, и близлежащие места. Так и в рабах Божиих, в которых переизбыточествует благодать, иссушает она и возбуждаемое лукавым, а равно и естественное пожелание, потому что ныне Божий человеки стали выше первого Адама.

5. Бог неописуем и необъемлем, являет Себя всюду, и на горах, и в море, и внизу бездны, не переходя с одного места на другое, подобно, как Ангелы сходят с неба на землю; Он и на небе, Он и здесь. Но спросишь: как возможно Богу быть в геенне, или как возможно быть Ему во тьме, или в сатане, или в местах, где есть зловоние? Отвечаю тебе, что Бог бесстрастен и все объемлет, потому что неописуем. И сатана, как тварь Его, связуется Им; благое же не оскверняется и не омрачается. А если не утверждаешь, что Бог объемлет все, и геенну, и сатану, то даешь заключить, что Он описуем тем местом, в котором находится лукавый, и заставляешь искать иного бога, который выше Его; потому что Богу необходимо быть повсюду, выше всего. Но по таинственности и утонченности Божества тьма, объемлемая Им, Его не объемлет. Зло не может быть причастным чистоты, какая в Боге. Посему для Бога нет самостоятельного зла, потому что ни от чего не терпит Он вреда.

6. Но для нас есть зло, потому что оно живет и действует в сердце, внушая лукавые и нечистые помыслы, препятствует нам приносить чистые молитвы, делая ум пленником века сего. Оно облекается в души, касается самых составов костей. Как в воздухе бывает сатана, и, там же соприсутствуя, Бог нимало не стесняется тем, — так и в душе есть грех, а равно соприсутствует, нимало не стесняясь, и Божия благодать. Как раб, если он близ господина своего, во все то время, пока близ его, бывает под страхом и без него ничего не делает, — так и мы должны подвергать и обнаруживать помыслы свои пред Владыкой и Сердцеведцем Христом и на Него иметь надежду и упование, потому что Он — слава моя, Он — Отец мой, Он — богатство мое. Посему всегда должен ты иметь в совести попечение и страх. А если кто не имеет еще насажденной и утвержденной в Божией благодати, то день и ночь, как к чему-то естественному, да прилепляется душой к тому, что по временам руководствует им, пробуждает его и направляет к добру. Пусть, по крайней мере, как нечто естественное и неизменное, будут в нем попечение, страх, болезнование и всегда утвержденное в нем сокрушение сердца.