Аста ла виста, беби!

Последний раз я взглянула на часы в шесть утра, а потом все-таки заснула и, засыпая, уже знала, что ничего хорошего утро мне не принесет.

* * *

…Я медленно шла по длинному коридору, очень медленно и очень тихо. Тишина была такой, что закладывало уши. Вдруг я задела рукой за холодную влажную стену, а мир вокруг меня точно взбесился, раздался чудовищный звон, и я не сразу поняла, что это телефон.

Я открыла глаза, машинально взглянула на часы и схватила трубку. Первое чувство: страшное разочарование и обида, потому что голос не принадлежал Тимуру. Звонил Вешняков.

— Ольга, — сказал он со вздохом.

— Чего? — отозвалась я, стараясь справиться с желанием сиюсекундно разреветься.

— Я это… Ты в курсе?

— Что, еще один покойник?

— Уже знаешь? А я тебе звонить боялся. Смалодушничал, пусть, думаю, кто-нибудь другой.

— Чего ты мелешь? — насторожилась я.

— Так ты знаешь иди нет? — забеспокоился он.

Я заподозрила, что он хочет немедленно бросить трубку, и взяла себя в руки.

— Может, ты объяснишь по-человечески, что случилось?

Он тяжко вздохнул:

— Тагаев арестован.

Страх медленно исчезал.

— За что? — буркнула я.

— За убийство гражданки Гавриловой.

— О господи… — только и смогла вымолвить я, потрясла головой, точно всерьез надеясь, что это поможет. — Откуда она взялась, и с какой стати Тимуру убивать ее?

— Это я и пытаюсь выяснить. Короче, давай сюда. — Артем назвал адрес. Я принялась лихорадочно собираться.

Разумеется, я не надеялась, что Артем решил пошутить от безделья. Ему хорошо известно, что за такие шутки можно и инвалидом стать. Однако ничего особо подлого от судьбы не ждала. Зачем Тимуру кого-то убивать? Значит, это недоразумение, а с ним мы разберемся быстро.

Настроенная весьма оптимистично, я позвала Сашку и выгнала машину из гаража. Вешняков ждал меня возле небольшого трехэтажного дома с мансардой на тихой улочке недалеко от центра. На автостоянке возле подъезда две милицейские машины. Вешняков курил, хмуро разглядывая кусты напротив, заметив меня, пошел навстречу.

— Ну? — спросила я, выходя из машины.

— Сашку здесь оставь, — вздохнул он. — Идем, посмотришь, что к чему. Может, мысли какие появятся.

— Ты мне объяснишь, в чем дело? — разозлилась я, двигаясь вслед за ним в направлении подъезда.

— Значит, так. Гаврилова Анастасия Викторовна, бывшая танцовщица ночного клуба «Пирамида», ныне безработная… Подруга Миши Молчуна, и эта квартира, кстати, его. Ночью гражданка Гаврилова приехала вместе с мужчиной, они поднялись в квартиру, квартира на втором этаже. По словам консьержа, оба были сильно навеселе. Никакого шума из квартиры № 4 он не слышал, утверждает, что все было тихо. В 7.30 приехал из командировки гражданин Туманов Сергей Владимирович, поднимаясь в свою квартиру, он живет на третьем этаже, обратил внимание на то, что дверь в квартиру № 4 чуть приоткрыта, а в замке торчат ключи. Это показалось ему странным. Он позвонил в дверь, никто не ответил. Тогда он обратился к консьержу, они вдвоем вошли в квартиру и обнаружили в холле гражданку Гаврилову без признаков жизни, а в гостиной спящего мужчину. Вызвали милицию. Мужчину удалось растолкать с большим трудом, поначалу ребята решили, что его тоже того… Пьян он был в стельку.

— Ты хочешь сказать, это Тагаев? — спросила я.

— Не хочу. Но это он.

— И где сейчас этот придурок? — грязно выругавшись, полюбопытствовала я.

— В камере, естественно. Где же ему быть, если никаких внятных объяснений он дать не может.

— А что он вообще говорит? — Мы стояли в холле подъезда в двух шагах от лифта, Вешняков отводил взгляд, а я испытывала сильнейшее желание что-нибудь разбить.

— Что женщину он не убивал. О событиях ночи не помнит. Говорит, пили в «Пирамиде», а потом здесь. Далее провал.

— Здорово, — хмыкнула я. — Ты хоть раз так напивался, чтобы ничего не помнить?

— Я и не пытался. Слушай, Ольга, вы что, поссорились?

— Придурок. Не ты, Тагаев.

— Поссорились?

— Мы долго будем здесь стоять? — огрызнулась я.

Вешняков вздохнул и начал подниматься по лестнице.

— Должен тебя предупредить, дела хреновые.

— Я уже поняла. Чего хорошего в том, чтобы пить до бесчувствия.

— Ольга, я серьезно.

— И я не шучу. Надеюсь, ты не думаешь, что Тагаев в самом деле ее убил?

— Не думаю, — без особой уверенности ответил он. — Но, похоже. Подозреваемых больше нет.

Мы подошли к тяжелой двери с цифрой «четыре» на табличке, дверь была приоткрыта, из квартиры доносились голоса. Артем вошел первым, я за ним. Мой давний знакомый Валера сидел на корточках и что-то разглядывал на полу.

— Привет, — сказал он мне, подняв голову и оптимистично улыбнулся. — Дай закурить.

— Не курю.

— Вот это сила воли. — Он достал сигарету из пачки и закурил.

— Чего стреляешь, если свои есть? — проворчал Артем.

— Из принципа. Опять же про запас.

— Разумно, — кивнула я. — Что скажешь?

— А чего тут скажешь? Сначала он стукнул ее головой о твердый предмет, говоря попросту, к стене припечатал, а потом придушил. Не похоже, чтобы она сопротивлялась, то ли пьяна была так, что рукой пошевелить не могла, то ли перепугалась.

Прямо напротив входной двери в гостиную распахнутая настежь дверь. Я увидела диван, красный плед на полу, пустая бутылка коньяка, разбитая рюмка, вокруг валялись какие-то осколки, увядшая роза, лужа воды на паркете.

— Похоже на ураган, — пробормотала я. — А говоришь, не сопротивлялась.

— Вазу и рюмку, скорее всего, разбили раньше, просто по пьянке. Хотя…

Труп уже увезли, я стояла и молча оглядывалась. Валерка ткнул пальцем в сторону стены.

— Вон там она лежала. — Я увидела слабый след мела на паркете. — Похоже, намеревалась покинуть квартиру.

— Отпечатки пальцев есть? — спросила я.

— Сколько угодно.

Квартира, как ни странно, оказалась небольшой, метров восемьдесят, что для такого дома удивительно.

— Следы взлома? — на всякий случай спросила я. Вешняков покачал головой.

— Дверь приоткрыта, ключ торчал в замке со стороны лестничной клетки.

— Что конкретно он говорит? — нахмурилась я. — Или он говорить не в состоянии?

— Почему же, — буркнул Артем. — Как понял, в чем дело, протрезвел. Только ничего путного он сказать не может. Не помнит. — Артем развел руками, чувствовалось, что он здорово злился, только вот не ясно на кого.

— Что соседи?

— Один явился утром, три квартиры пустуют, одни хозяева на даче, другие за границей.