Аукцион начнется вовремя

– И прекрасно, что хорошее! И Ялта - прекрасно, и стоянка катеров. Стоянка... Стоянка - обманка...
– Он еще посидел с отсутствующим видом, глядя в одну точку, отпил из бокала. А вернувшись из откуда-то, попросил: Извините меня, бога ради... Забыл, что надо обязательно позвонить в гостиницу, я сейчас.

В маленьком закутке-кабинетике метрдотель попивал чай, увидев Мальцева, отставил стакан.

– Что-нибудь не так? Я распорядился...

– Все прекрасно, мерси. Но мне срочно надо выдать важный звонок.

– Прошу, о чем разговор!

Отхлебывая чай, поглядывал уважительно, а клиент, набрав номер, говорил повелительно, не ожидая ответов, и это тоже действовало.

– Сева? Немедленно нужен транспорт к ресторану "Центральный". Оставь машину у входа, ключи в ящичке щитка... Есть интересный материал, как только возьму интервью, поставлю в известность. Все!
– Трубка брякнула о рычаг. Благодарю вас, вы очень любезны.

– Ну что вы, - приподнялся со стаканом метрдотель.
– Такая малость, знаете...

Русанова ждала, оборотившись к окну. Сев на место, Мальцев долго смотрел на женщину против себя.

– Что-нибудь произошло?
– не выдержала она...
– Или... Мы не будем есть? У меня аппетит не пропал.

– У меня тоже. Просто, как бы ни кончился этот аукцион, я рад, что попал на него и встретился с вами.

– И я рада, что вы на него попали.

Они продолжали сидеть, не притрагиваясь к приборам, затем Елена Андреевна проговорила задумчиво:

– Открытие у нас послезавтра, начнется самая суетня, а долго ждать не хочется... Приходите к нам завтра, Виктор. В шесть я освобожусь, а часов в восемь мы будем ждать.

– Спасибо большое, Лена. Я приду обязательно.

Кабинет Сергея Александровича Воронцова был не роскошный, но уютный, на столе жужжал, поводя тупым рыльцем, вентилятор.

– Нет, нет и нет!
– запальчиво кричал в телефонную трубку хозяин кабинета.
– Я не могу этого отменить... Что - как? Вот так и раздавайте программы! Да-да, с упоминанием о соболях, ничего от руки не вычеркивать. Слушайте, любезный мой: раз руководство объявило, что они будут, значит, они будут! Что же - согласовывайте с ним, коли есть желание, а мое мнение известно, и я ни к кому объясняться не пойду...

Бросив трубку, он закурил, полистал семидневник, громко позвал:

– Люся! Ты здесь?

– Иду, Сергей Александрович.

– Я просил Самохиным позвонить. Просил узнать, что нужно, чем могу помочь... Звонила?

– Уж лучше бы нет! У жены голос замогильный, только "да", "не знаю" и все. А в финотделе говорят, что у него на чужое имя две дачи были: одна на Кавказе, а другая где-то под Ригой.

– Делать им нечего, в своем финотделе! Одни побрякушки собрались... У нас "Нескафе" остался?

– Только индийский, сейчас заварю.

– Сделай милость. И еще одно: на работу надо ходить в юбках... Воронцов поискал определение, - менее ошеломляющих, что ли! А у тебя фиговый листок.

– Вы бы поглядели, какую одна датчанка тут носит, - обиженно скривилась Люся и показала, приподняв свою.
– Вот!

– Будешь датчанкой, тогда приходи хоть наряженная Евой, я первый ахну от восхищения. Неси кофе.

– Сейчас. А когда приходить?
– прищурилась Люся.

– Куда?

– К вам, наряженной Евой...

– Знаешь что...
– внимательно осмотрев ее, Воронцов сдержался и повторил: - В общем, неси кофе. Остальное обсудим позже.

Люся вышла в соседнюю комнату, где уже находилась переводчица с поджарым мужчиной.

– Сергей Александрович у себя?

– У себя. К вам гости, Сергей Александрович, - вернувшись к порогу кабинета, пропела секретарша.
– Пожалуйста, проходите.

Воронцов встал навстречу, после рукопожатий иностранец произнес длинную фразу и выжидательно уставился на переводчицу.

– Господин Эдстрем в восторге от ваших проспектов промысловой пушнины. Он хотел бы получить необходимое количество экземпляров для распространения в Швеции.

– Я рад высокой оценке нашей деятельности, - улыбнулся Воронцов.
– Но сегодня не могу выполнить пожелания господина Эдстрема. И завтра... Лучше всего это сделать через два дня.

Переводчица перевела, и швед сразу ответил тирадой.

– Но послезавтра открытие, день очень хлопотливый... Господин Воронцов не упустил это из вида? После открытия тоже будет много хлопот.

– Господин Воронцов обычно все помнит, - еще шире улыбнулся Воронцов. Открытие еще не торги, у нас будет время пообщаться.

Респектабельный посетитель осклабился, выговорил нечто.

– Господин Эдстрем заранее благодарит. Он просит извинения, если отнял драгоценное время.

– Ну зачем он так... Скажите, что я рад быть полезным нашему общему делу. Всего доброго.

Воронцов прошел с ними не дальше двери кабинета, вернувшись, уселся в кресло.

– Люся, ушли они?

– Ушли!
– Девушка отсыпала в чашки из баночки.
– Я забыла сказать. С обеда пришла, а у вас приятель сидит. Симпатичный такой, строгий и вежливый. Из Москвы.

– Мальцев?
– Сергей Александрович быстро вывел фломастером на бумаге знак вопроса.
– Он ничего не просил передать?

– Ничегошеньки, - Люся разлила кипяток, подхватила под-носик, появилась в дверях. И больше несла себя, нежели кофе.
– Я с вами выпью, можно?

Тем, кто впервые попадает на стоянку катеров и яхт, предоставляется возможность получить массу новых и разнородных впечатлений.

Во-первых, они понимают, что в огромном городе рядом с ними живет романтическое племя людей, для которых водная стихия составляет главную притягательную силу. Во-вторых, поражает разнообразие типов судов малого флота, соседство изящных и тяжеловесных деревянных парусников с быстроходными, мощномоторными катерами из металла. И в-третьих, не может не оставить угнетающего впечатления и местоположение, и качество этих стоянок, оттесненных в самые заброшенные уголки берега, выходящего к загрязненной и мелководной акватории.