Австрийская площадь или петербургские игры

По нашим данным, он удачно поместил средства в нескольких банках, а начисления на размещенные им депозиты составили 110 процентов, оторвавшись от бумаги, сказал Микин.

– Зачем тратить время? Дайте я перепишу, а потом задам вопросы, предложил Петр.

– Не положено, - неприветливо буркнул Микин.- "Документы, связанные с предоставлением ссуд, подписаны главой администрации Кошелевым и его заместителем Жижиным. Между той же администрацией и "Энергомашбанком" подписан некий договор о сотрудничестве".

Суть его проста, но крайне прибыльна: администрация перечисляет на депозитный счет средства, а банк оказывает районным властям "безвозмездную помощь". Понятно, почему размер "помощи" точно равен отправленной в банк ссуде?

– снова оторвался от бумаги Микин и, не дожидаясь ответа, разъяснил: - У администрации по балансу все до копеечки сходится: сколько прибыло, равно столько и получено. А прибыль от прокрутки денег остается в банке.

– И много?
– спросил Петр.

– По оперативным данным, начисления на эти средства составили почти 350 процентов.

Обрадовавшись, что полковник заговорил по-человечески, Петр открыл было рот, но не успел сказать ни слова.

Микин поправил очки и продолжил чтение.

– "За время действия этого и других аналогичных договоров в различные комбанки перечислено свыше 30 миллиардов рублей, в том числе: в "Энергомашбанк"- 12 миллиардов 50 миллионов рублей, в банк "Кредит-Петербург" - 16 миллиардов 800 миллионов. Более двух миллиардов было перечислено в "Кредит-Петербург" за два дня до его разорения. Из них свыше 292 миллионов рублей бесследно исчезли в обанкротившемся банке. Соответствующий договор был подписан замглавы администрации Жижиным. Кошелев в это время находился на больничном.

Кроме того, в делах администрации нет документов, оправдывающих перечисление средств в сумме более чем два с половиной миллиарда. Куда делись эти деньги, установить не удалось.

Финансово-бухгалтерская экспертиза установила, что данные банковские операции произведены с нарушением действующих нормативных актов. Конкретно: приказ комитета экономики и финансов от 5 января 1994 года за номером шесть обязывает главу администрации немедленно перечислять деньги, остающиеся после плановых платежей, на основной бюджетный счет. Таким образом, у администрации вообще не могло быть так называемых свободных средств, что свидетельствует о наличии умысла на совершение заведомо противоправных действий, причинивших ущерб государству в особо крупных размерах..."

– Как же это могло случиться?
– не удержался Петр, но Микин даже бровью не повел.

– "Есть основания для возбуждения уголовного дела по признакам статьи 147-прим - мошенничество..."

– Остановитесь, Александр Вадимович! Я же пришел брать у вас интервью, а вы - ни одного живого слова...

– А мне об интервью никто не говорил. Мне приказали ознакомить вас, понимаете - ознакомить, с нашими данными. Руководство утвердило справку, и я вас с ней ознакомил. Если есть претензии - жалуйтесь.
– Микин посмотрел на Петра с откровенной неприязнью и нарочито медленно потянул руку под столешницу. Раздался едва слышный щелчок, и Петр понял, что Микин записывал их беседу. Конечно, если можно назвать его читку беседой.

– Когда можно принести вам материал на согласование?
– спросил Петр.

– Зачем?
– удивился Микин и смахнул листки в ящик стола.

– Но я же буду на вас ссылаться ...

– А вы не ссылайтесь! Не надо на меня ссылаться,- раздраженно сказал Микин.

– Без этого неубедительно, - растерянно возразил Петр.

– Это ваша забота, кого и как убеждать.

– Разве вы не хотите, чтобы читатели хорошо думали о работе милиции? Петр понимал, что говорит как начинающий репортер, но не мог придумать ничего лучше.
– Разве не одна у нас с вами задача - бороться с воровством?

– Согласен: задача одна. И не только задача. Зарплата тоже одна. Только вы свою долларами берете, а мы - в рублях зарабатываем. И получаем нерегулярно, - ответил Микин.
– Как говорится, почувствуйте разницу!

Петр машинально прижал рукой нагрудный карман, в котором оставалось двести долларов из тех, что дал Степанов.

– Что, карман жжет?
– с издевкой спросил Микин.

"Неужели он все знает?" - чувствуя обжигающий щеки стыд, содрогнулся Петр.

– Подпишите, - хрипло сказал он, протягивая пропуск.

– При Андропове за сто грамм в рабочее время на 15 суток сажали, а сейчас - хоть бы что. Всем на все наплевать.

Стараясь случайно не дохнуть на полковника, Петрвзял подписанный пропуск и молча кивнул головой.

"А, может, зря я с ним так. Многие еще хуже. Этот хоть краснеть не отвык", - подумал Микин и с необъяснимо возникшей вдруг жалостью проговорил:

– Петр Андреевич, задержитесь на минуточку.

Уже взявшийся за дверную ручку Петр обернулся.

– Ваша жена, Екатерина Леонардовна, может спокойно возвращаться. У нас нет к ней вопросов.

– Что вы имеете в виду?

– Вы все прекрасно знаете и понимаете. Да и не только вы. Зачем Кокосова втянули?

– Он мой друг, - сказал Петр и тут же понял, что проговорился. Почему Леонардовна? Она - Леонидовна...
– беспомощно добавил он.

– Екатерина Леонардовна Рубашкина, урожденная Рейнарт, родилась в Ростове, национальность - немка. Вот, взгляните.

– Не может быть!
– воскликнул Петр, читая отпечатанный на плотной картонке стандартный текст.

– Ее отец наполовину немец. Перед самой войной его родители успели сменить документы, но ваша жена все восстановила.

– А как же Настя?
– осевшим голосом спросил Петр и тут же вспомнил, что год назад Катя давала ему какие-то документы, касающиеся дочери. Он тогда пришел с чьего-то дня рождения и подписал не читая.

– По выездным документам ваша дочь - тоже немка.

Петр почувствовал тошноту, спина и руки стали влажными, голова закружилась.

– Как же, как же это могло случиться?
– почти прошептал он.

– Деньги, Петр Андреевич, большие деньги, - участливо глядя на него, сказал Микин.
– Точнее, очень большие деньги. Вот, выпейте, а валерьянку не предлагаю.

– Бросьте куда-нибудь на стул, - рассеянно сказал Прохоров, оторвавшись от компьютера. Обстановка в комнате свидетельствовала о том, что он обосновался здесь наспех и ненадолго. Кто-то рассказывал, что Прохоров работал в обкоме, был хитрым и дальновидным, а потому ушел вовремя. В позапрошлом году он прошел в депутаты Законодательного собрания, вел себя очень осторожно, стараясь держаться в тени. Петр не знал, что связывает этого человека с Собчаком и его окружением и почему именно он стал руководить предвыборной кампанией мэра.