Австрийская площадь или петербургские игры

"Все равно никто читать не будет", - ухмыльнулся он про себя.

– Я слышал, что суд восстановил Кошелева в должности, - уже вставая, произнес он.

– Меня назначил мэр!
– ответил Пайкин и, доверительно взяв Петра за локоть, шепнул: - Все меры приняты, меня сам Анатолий Александрович заверил, что проблем с Кошелевым не возникнет.

"Вот дубина, да ты в подметки Кошелеву не годишься", - злорадно подумал Петр. Но, прощаясь, бодро подтвердил:

– Конечно, конечно, не возникнут!

Стоявший у дверей администрации милиционер вытянулся и отдал честь. В ответ Петр кивнул. Садясь в поджидавшую черную "Волгу", заметил двух глазевших на него девушек. Ему было приятно, очень приятно, но если бы спросили, он ни за что бы не признался. Даже самому себе. Автомобиль тронулся, и Петр не стал оборачиваться.

* * *

На свежеокрашенной двери его кабинета черная табличка с золочеными буквами выглядела очень респектабельно: "Заместитель главного редактора Петр Андреевич Рубашкин. Прием граждан: вторник, четверг и пятница с 10 до 12 часов". Граждане, правда, не досаждали. За всю последнюю неделю забрела только одна старушка с жалобой на вернувшегося из армии внука. Петр напоил ее чаем и спровадил к соседям, в отдел семьи.

Он едва успел разложить привезенные от Пайкина бумаги, как зазвонил телефон - срочно вызвал главный редактор.

– Вы давно были в мэрии?
– спросил Ефремов. Он выглядел озадаченным и не скрывал растерянности.

– Вчера.

– Вам новых инструкций не давали?

– Мне вообще никто не смеет давать инструкций- ни новых, ни старых, заносчиво ответил Петр. В последнее время он почти открыто насмехался над Главным; а тот делал вид, что не замечает.
– А что случилось?

– Вчера создана комиссия для проверки опубликованных в печати обвинений против Кравцова.

– Это же хорошо! Мою статью в мэрии одобрили, значит, комиссия ее подтвердит...

– Комиссию возглавил Чаус. Мне звонили из его секретариата: складывается мнение, что Кравцова оклеветали!

– Не может быть!
– удивился Петр, лихорадочно вспоминая, как хвалили его статью в Смольном. Если слова Ефремова подтвердятся, то их обоих ждут крупные неприятности.

– А сегодня по факсу пришло заявление самого Кравцова, - добавил Ефремов, протягивая свернутый в трубочку листок.

"Заявление для прессы председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга Ю.А. Кравцова.

В конце марта в одной из независимых петербургских газет появилась статья, поведавшая читателям некую "загадочную, полудетективную историю, случившуюся на Петроградской стороне". В статье делаются намеки на возможные злоупотребления, допущенные при ремонте квартиры, принадлежащей моей жене..."

"Да уж, такой независимой, просто сапоги всмятку!" - подумал Петр и вслух возмутился:

– Какие намеки? Мы без всяких намеков пишем - была взятка!

– Не мы пишем. Вы пишете!
– злорадно заметил Ефремов.

– Можно подумать, вы ни при чем, - огрызнулся Петр.

– Вы не рядовой журналист, вы заместитель главного редактора. И не притворяйтесь! Вы хорошо знаете, что я был против вашего назначения...

Петр понял, как будет вести себя Ефремов - свалит всю вину на него, а сам выкрутится: мол, виновник уволен!

Промолчав, он стал читать дальше:

"Большинство приведенных в статье сведений, в том числе и сумма израсходованных средств, стали для меня откровением. Немедленно после выхода публикации я обратился к мэру Санкт-Петербурга с просьбой о проведении проверки. Надеюсь, что ее результаты покажут всем, как обстояло дело в действительности. Хотя мне уже сейчас ясно, что мы имеем дело со спланированной и целенаправленной политической акцией, об истинных организаторах и целях которой я могу только догадываться.

Очень непросто идут сегодня процессы согласования решений законодательной и исполнительной власти. И кого-то, видимо, не устраивает уход от взаимной конфронтации властей. И вот корреспондент Рубашкин предлагает отправлять наших граждан на лесоповал, призывает к репрессиям. "Может быть, взорвем бомбу?" - вопрошает этот зарвавшийся интриган.

Эффект от таких террористических "взрывов" может быть только один дестабилизация политической обстановки накануне выборов губернатора Санкт-Петербурга и Президента России!

Я заявляю решительный протест и расцениваю эту провокацию как попытку дискредитировать не только меня лично, но и законодательную власть в целом. Уверен, что организаторы и исполнители этого наглого заговора против демократии будут найдены и понесут наказание по всей строгости законов нашего правового государства!"

– Понесут, понесут, - дочитав, сказал Петр.

– Что понесут?
– не понял Ефремов.

– Наказание!
– со злостью разъяснил Петр.
– Заговорщики понесут наказание по всей строгости законов нашего - нет, вашего!
– времени. Уже несем!

Ефремов не обиделся. Дружелюбно улыбнувшись, он протянул Петру лист бумаги:

– Не будем спорить. Вот, прочитайте, распишитесь и руководите.

Петр не сразу понял, что держит в руках оформленный по всем правилам приказ - в связи с уходом Ефремова в очередной отпуск, он назначается исполняющим обязанности главного редактора.

– Да, руководить будете вы. И отвечать - тоже. А я давно хотел отдохнуть, тут, кстати, подвернулся случай поехать с нашей сборной на чемпионат Европы, - Ефремов очень гордился своим футбольным прошлым и уже несколько лет был капитаном команды ветеранов.
– Так что счастливо оставаться.

– Нет, я не могу, - растерявшись, возразил Петр.- Я не согласен.

– Так и напишите: ознакомлен, не согласен, не буду. Подпись и дата!

Взяв ручку, Петр задумался.

– Что вы собираетесь делать?
– спросил он.

– Напишу докладную записку, что вы отказались выполнить приказ. Отвезу в мэрию. Вы ведь их кадр - пусть они и решают.

Петр понял, чего ждет Ефремов. Отказ выполнить приказ мог дать повод для увольнения. Он молча расписался внизу листа и отдал его Ефремову. Только выпустив бумагу из рук, Петр заметил, что документ был датирован на день раньше выхода его статьи про Кравцова. Но Ефремов уже убирал приказ в ящик стола.

– Я забыл поставить дату, - все же сказал он, просительно взглянув на Ефремова.

– Да это и не важно, - ответил тот. Возражать и спорить было поздно. Только вернувшись в свой кабинет, Петр понял, как хитро обвел его Ефремов, обеспечивший свою неуязвимость при любом развитии событий.

– Хорошо их учили в обкомах, куда нам, дуракам, с ними тягаться, сказал он заглянувшему в дверь Чернову.

– Ты о чем, Петруха?

– Иди, пиши приказ по редакции: мол, я, Пэ-Аа Рубашкин, с сего дня приступил к исполнению обязанностей главного редактора. Или скажи Татьяне пусть сочинит. Она лучше знает, как надо.