Авторская энциклопедия фильмов. Том II

 Вероятно, с самых 1-х дней кинематографа ни один фильм не был способен вызвать у зрителя такую подавленность. 15 лет кинематографических упражнений в насилии и ужасах во всех жанрах не ослабили невыносимый шок, производимый этим фильмом, который при этом остается очень сдержанным визуально. В данном случае вполне справедливо было бы говорить о «путешествии на край ночи». Риллингтон-плейс, 10 — картина экспериментальная в прямом смысле слова, она гораздо дальше всех своих предшественников заходит в тщательном и бесстрастном воссоздании чудовищной и неуклонно правдивой реальности. (Сценарий в самом деле написан по мотивам реальных событий, юридическая развязка которых внесла свой вклад в отмену смертной казни в Великобритании.) Как и все великие режиссеры, Флайшер великолепно подбирает и создает места для съемок. Гиперреалистичное (в изобразительном смысле слова) описание лондонской улочки, снятой в студии и на натуре (на месте событий), очерчивает пространство, в котором действует убийца. Этот затворник, в высшей степени обездоленный, которого можно даже счесть чудовищно глупым (такова точка зрения Жака Гуамара в интересной критической статье о фильме, опубликованной в журнале «Positif», № 136), тем не менее водит за нос полицию, правосудие и самые высокие британские административные инстанции, толкая их на гигантскую судебную ошибку и превращая, так сказать, в соучастников своих преступлений. Глупость — если речь может идти о глупости — приобретает здесь совершенно ужасающую силу и власть творца. Что же она отражает? В этом месте, покинутом богами, но расположенном, однако, в самом сердце цивилизованной страны, Флайшер наблюдает за роковым взаимодействием различных побочных продуктов и неудач цивилизации: нищеты, безграмотности, отвращения человека к самому себе и своему окружению (именно отвращение, напр., толкает Эванза на вранье), невежество, у погибших доведенное до полного исчезновения инстинкта самосохранения. Все эти факторы сделали возможной дьявольскую работу Кристи; и не стоит забывать о некомпетентности правосудия при встрече с непонятными реалиями, не вписывающимися в знакомые схемы. Фильм не стремится преподать урок: в этом его сила и странная власть (и, вследствие этого, ни один комментарий не может запятнать его для будущего зрителя). Однако он сталкивает зрителя с явлением, которое невозможно описать одним словом. За неимением лучшего его можно назвать так: отсутствие подлинного стремления понять. Это явление, которое не стоит путать с безразличием (поскольку, в конце концов, правосудие не проявило безразличия к показаниям Кристи), применимо ко всем, кто находился в непосредственном окружении душителя. Оно было непременным условием той абсолютной свободы, которой он пользовался всю свою карьеру убийцы. В этой картине Флайшер не сделал попытки, как во многих предыдущих фильмах, провести глубокий анализ чудовищности персонажа. Он только показал, на какой почве, из какого перегноя она могла прорасти и, если можно использовать этот термин, расцвести. Таким образом, фильм, гениальный в актерской игре, воссоздании атмосферы, драматургической конструкции (всего лишь повторяющей реальность), пытается измерить пространство (пропасть), по-прежнему отделяющее наш мир от цивилизации. Он оставляет зрителя без страховки наедине с его собственным головокружением.

Тени забытых предков

1966 — СССР (95 мин)

· Произв. Студия им. Довженко

· Реж. СЕРГЕЙ ПАРАДЖАНОВ

· Сцен. Сергей Параджанов и Иван Чендей по мотивам одноименной повести Михаила Коцюбинского

· Опер. Юрий Ильенко

· Муз. Мирослав Скорик

· В ролях Иван Миколайчук (Иван), Лариса Кадочникова (Маричка), Татьяна Бестаева (Палагна), Спартак Багашвили (Юрко, колдун), Николай Гринько (пастух), Леонид Енгибаров (немой Мико).

Действие происходит в Карпатах в неопределенном, но далеком прошлом, и разделено на части, озаглавленные: «Иван и Маричка»; «Полонина»; «Одиночество»; «Иван и Палагна»; «Будни»; «Рождество»; «Завтра весна»; «Колдун»; «Корчма»; «Смерть Ивана»; «Pieta». После церковной службы отец молодого Ивана бьется с соперником, который убивает его топором. Кровь заливает экран, по которому проносятся тени красных коней, скачущих во весь опор. Мысли Ивана заняты не столько смертью отца, сколько дочерью убийцы Маричкой. Повзрослев, возлюбленные планируют пожениться, несмотря на вражду их семей. Теперь, к большому отчаянию и стыду матери, Иван должен работать слугой на горных пастбищах. Он просит Маричку дождаться его: он вернется с приходом весны. Маричка хочет разыскать его в горах и, пытаясь спасти овцу, падает в горный поток и погибает. Ивану крайне одиноко, он чахнет и стареет на глазах. Палагна — женщина, горячо желающая его, — женит его на себе. Старухи моют Ивана, готовя его к свадебной церемонии, после которой супругов оставляют одних, скрепленных ярмом, с повязками на глазах. Под Рождество Иван жалуется, что Палагна до сих пор не родила ему ребенка. Та же в деревне нагишом призывает духов подарить ей потомство. Некий колдун укрощает бурю, бушующую на окрестных землях. Он замечает Палагну и овладевает ею. В корчме Иван и колдун сходятся в яростной схватке. Колдун накладывает чары на Ивана, и тот, заколдованный, бродит в горах. Призрак Марички ведет его за собой к смерти. Те же старухи, что мыли будущего мужа перед свадьбой, теперь омывают его тело. Как велит обычай, все носятся вокруг, гроба, и тот содрогается в такт.

 Параджанова мало интересуют сюжет и драматургия. Чтобы отвечать его целям, фильм должен быть похож на самодельное украшение, в многочисленных гранях которого отражаются фольклор, обычаи, повседневные ритуалы, сознание и бессознательное целого народа: в данном случае, карпатских гуцулов. Часто камера вдруг начинает метаться во все стороны, словно время поджимает и не дает чинно завершить эти поэтические и этнологические поиски. Фантасмагория, по-эстетски тщательно отточенная Параджановым, обладает странной и драгоценной красотой, которая частично порождается изобразительной и музыкальной достоверности фильма. Еще дальше в поисках формы Параджанов зайдет в Цвете граната, 1969 — фильме-украшении, полностью лишенном связи с классической драматургией и вообще с какими бы то ни было формами драматургии. За независимость духа и крайний эстетизм автор постоянно подвергался гонениям.

Tennessee's Partner Партнер Теннесси

1955 — США (87 мин)

· Произв. RKO (Бенедикт Боджес)

· Реж. АЛЛАН ДУОН

 Сцен. Милтон Кримз, Д.Д. Бошан, Грэм Бейкер, Тедди Шермен и Аллан Дуон по одноименному рассказу Брета Харта

· Опер. Джон Олтон (Superscope, Technicolor)

· Муз. Луис Форбз

· В ролях Джон Пэйн (Теннесси), Ронда Флеминг (Элизабет Фарнэм по прозвищу Герцогиня), Роналд Рейган (Ковбой), Колин Грей (Голди Слэйтер), Энтони Карузо (Тернер), Лео Гордон (шериф), Майрон Хили (Рейнолдз), Чабби Джонсон (Макнивен по прозвищу Аванс), Моррис Энкрам (судья).

Ковбой, проездом в городе, спасает жизнь профессионального игрока и убивает наемного душегуба, подосланного игроком-соперником. Между совершенно непохожими мужчинами зарождается дружба. Видя, что друг вот-вот женится на авантюристке, которую интересуют только деньги, игрок, некогда бывший ее любовником, хочет настроить Ковбоя против нее и притворяется, будто собирается уехать с ней в Сан-Франциско. Ковбой поднят на смех жителями города; он бьет друга, но потом понимает мотивы его действий. Чуть позже он погибает, опять спасая ему жизнь.

 В очень извилистом, но все же поразительно простом, несмотря на все свои изгибы, повествовании Дуон рисует картину последствий золотой лихорадки в Калифорнии, рассказывает историю дружбы 2 мужчин и показывает особенности их психологии. Именно история дружбы больше всего привлекает его внимание. Показателен тот факт, насколько Дуон изменил рассказ Брета Харта. Из биполярного сюжета о бессовестном игроке, обирающем партнера, он сделал лирическую и контрастную притчу о судьбе людей с разными характерами и нравственными убеждениями, которых объединяет судьбоносная дружба. Вместо того чтобы противопоставлять и осуждать их, Дуон старается показать, как деревенская наивность одного героя и разочарованный цинизм другого в драматичных обстоятельствах проявляют и умножают врожденную доброту обоих. Дуон создает «оптимистическую трагедию» — парадоксальный жанр, к которому можно отнести большую часть его творчества, для которого характерен пронзительный взгляд на человеческую судьбу и глубокая антипатия к отчаянию и насмешке.

Teodora, imperatrice di Bizanzio Феодора, императрица византийская

1954 — Италия — Франция (93 мин)

· Произв. Lux Film (Рим), Lux Compagnie Cin'ematographique de France

· Реж. РИКKAPДО ФРЕДА

· Сцен. Андре-Поль Антуан, Риккардо Фреда, Рене Вилер, Клод Аккурси, Раньери Кокетти

· Опер. Родольфо Ломбарди (Path'ecolor)

· Муз. Ренцо Росселлини

· В ролях Жорж Маршаль (Юстиниан), Джанна Мария Канале (Феодора), Ренато Балдини (Аркас), Ирен Папа (Саидия[Ирен Папас, Faidia -не выдержал, сканировщик}]), Карло Спозито (Скарпиос), Анри Гизоль (Иоанн Каппадокиец), Роже Пиго (Андреас), Нерио Бернарди (Велисарий), Ольга Собелли (Эгина), Лорис Гицци (слепое чудовище Смирнос).

547 г., расцвет Византийской империи. В Равенне на освящении базилики Сан-Витале император Юстиниан предается воспоминаниям.

В Византии издавна идет борьба между патрициями (Синими) и народом (Зелеными). Народ ненавидит Иоанна Каппадокийца, императорского министра и лидера патрициев. Император завел себе обычай прогуливаться инкогнито среди простых людей, которых он любит и хочет узнать получше. Однажды на прогулке он знакомится с танцовщицей Феодорой, приемной дочерью укротительницы хищников. Феодора пытается украсть у него золотое колье, но император так очарован красотой девушки, что сам отдает ей колье. Феодора исчезает, так и не узнав, кем был на самом деле щедрый даритель. Она узнает об этом позже при невеселых обстоятельствах: в суде, где по традиции на 1-м слушании в году председательствует сам Юстиниан. Феодору судят за кражу драгоценности. Чтобы подавить влечение к Феодоре, Юстиниан приговаривает ее к заточению, но позже раскаивается в несправедливом решении. Феодоре удается сбежать, подкупив стражника. Она приходит к жениху Аркасу, который должен участвовать в гонке квадриг, представляя Зеленых; им противостоят в этом соревновании Синие. Феодора усыпляет Аркаса, чтобы занять его место. Она выигрывает гонку у Юстиниана, который в последний момент пожелал лично принять участие в испытании.

Феодора приглашена во дворец. Юстиниана влечет к ней с удвоенной силой. Но Феодора заявляет императору, что она не куртизанка и уступит, только если он женится на ней. Юстиниан хохочет. Через некоторое время играют свадьбу. Военачальник Велисарий возвращается с победой из Персии. Он требует подкрепления для охраны границ. Феодора предлагает освободить рабов, готовых сражаться за страну. Выполняя глубокие чаяния народа, она подсказывает императору новую, более либеральную политику, которая выводит из себя Синих. Иоанн Каппадокийский возглавляет заговор. Он поручает Аркасу, бывшему жениху Феодоры, убить ее. В решающий момент Аркас не решается нанести удар. Юстиниан застает их вместе, и его неусыпная ревность обрушивается на императрицу. Аркасу грозит заточение, но ему удается скрыться. Иоанн Каппадокийский готовит 2-е покушение на Феодору По его наущению завистливая и жадная сестра императрицы Саидия заявляет Юстиниану, что между Феодорой и Аркасом действительно любовная связь. Синие начинают мятеж и пытаются захватить власть. Феодора обращается напрямую к народу и поднимает его на борьбу с мятежниками в ожидании подхода Велисария. Юстиниан застает жену с умирающим Аркасом. По-прежнему ослепленный ревностью, он приказывает страже схватить ее. Велисарий возвращается в город, чтобы спасти престол; Юстиниан понимает подлый план Иоанна Каппадокийского и в последний момент спасает Феодору от смерти.

В базилике пожилые супруги вспоминают многолетнее совместное правление.

 3-й и последний фильм, снятый Фредой для студии «Lux», предоставившей ему большую творческую свободу. Это также его 1-я цветная картина и одна из самых дорогостоящих. В работе над ней Фреда экспериментировал с новым негативом «Eastman Kodak», проявка и печать производились в Нью-Йорке, а потому 1-е рабочие материалы в цвете Фреда получил только на 20-й день съемок. Тем более удивителен результат: разнообразие красок, контрастность, яркость. Хотя по времени и месту действия Феодора, строго говоря, не может относиться к жанру пеплума, тем не менее после Фабиолы, Fabiola, Блазетти, 1948; Последних дней Помпеи, Gli ultimi giorni di Pompei, Л'Эрбье, 1950; Мессалины, Messalina, Галлоне, 1951; и, что самое главное, Спартака, Spartaco, 1953, того же Фреды эта картина может считаться значительной вехой в обновлении (1959-1965) жанра, пребывавшего в некотором забвении после начала звуковой эры — если не считать колоссального Сципиона Африканского, Scipione l'Africano*. В рамках творчества Фреды это взвешенная и спокойная картина. Все актеры играют на равном уровне, сценарий написан профессионально и изобретательно. Особо отметим точный баланс между разговорными сценами и сценами зрелищными; внутри этой дуальности есть еще одна, восхитительная дуальность света и тени (напр., в зрелищных сценах обратите внимание на контраст между ярко освещенной гонкой колесниц и мрачной и беспощадной битвой в подземелье). Вместе с тем это одна из редких оптимистичных картин в фильмографии режиссера. Союз страстности и нежности в образах Юстиниана и Феодоры находит политическое отражение в счастливом сочетании твердости патрициев и либерализма, идущего от народа. Так возникают постоянные переклички между частной жизнью 2 главных героев и их политической судьбой. В результате политическая фантазия, снятая автором, чаще всего проявляющим больше цинизма и горечи в своих картинах, приобрела неожиданно позитивную интонацию. Во многих эпизодах можно восхититься уровнем монтажа, умелым расположением камеры и прекрасно выстроенным ритмом планов — всем, что делает Фреду одним из величайших стилистов в истории кино. Пример: сцена, когда Феодору преследует слепое чудовище и она пытается прорваться через шеренгу стражников, преграждающих ей путь.