Айлин
Шрифт:
Немного торможу, целую висок, веду нежно губами по бархатистой коже, последовательно переходя к щекам, скулам пытаюсь надышаться запахом ее кожи, на которой нет привычной для женщин косметики, ничего, и это так необычно.
Меняю тактику, поглаживая ее бедро веду руками по талии, чуть выше, обвожу контуры маленькой груди, через ткань сжимая острые соски. Хочется избавиться от верхней одежды, чтобы иметь возможность перекатывать острые холмики между пальцами, уверен что чувствовать ее без преград будет то еще испытанием на прочность.
Убираю руки, но Айлин подается вперед, трется и прижимается ближе и обхватывает
— Линка до свадьбы сдерживаться все труднее и труднее, — чувствую что остатки контроля летят в мусорку в голове только одно я никогда не хотел так ни одну женщину, трезвые мысли оставляют меня, с ней у меня все по-новому, она будто чистый лист на котором я рисую самые пошлые картинки которые собираюсь воплотить в ближайшее время.
Айлин ерзает на мне а я сдвигая ее немного дальше от эпицентра возбуждения, слышу ее просьбу:
— Поцелуй меня …там, — пауза, я вижу она кусает губу, двигается ближе снова садится на ширинку, трется сильнее, я физически не могу осмыслить ее намек, в своей голове я давно стянул с нее рубашку и наслаждался обнаженной грудью. Насколько я понял она не носит белье.
Еле различаю ее слова, она почти шепчет уткнувшись мне в шею:
— Прошлой ночью, — снова пауза, помогаю ей
— Расскажи что? — я почти не свожу глаз с груди представляя как могу кончить на ее тугие соски. Надеюсь Айлин не будет против, иначе чувствую это станет навязчивой идеей.
— Прошлой ночью в моем сне ты делал это, — как я понял свои желания она выражает через сны, так было уже когда она сказала что ей снилось как я целовал ее
— Подробнее где я тебя целовал, — я готов услышать все что угодно, ее слова на какой то момент парализуют.
Айлин касается губами моего уха, ее дыхание обжигает, проникая под кожу, а может прямиком в подсознание.
Я настраиваюсь на ее частоту:
— Языком….займись со мной любовью. там…я хочу…., - я перевожу взгляд на ее блузку, ее небольшие холмики призывно торчат, я не контролирую ничего, действую на голых инстинктах, пробую расстегнуть одной рукой верхнюю пуговицу, второй рукой глажу ее губы, проталкивая между губ большой палец, она обхватывает его губами, втягивает, сосет медленно и влажно, не стесняясь громких звуков.
В голове бомбежка, заводит.
Ее тело дрожит, не хочу прерываться, тяну рубашку на себя, соски настолько тугие, что врезаясь в мое тело чувствую приятное покалывание в местах прикосновения с тканью рубашки, меня снова бьет по нервным окончаниям электрическим разрядом.
Убираю палец от губ, впиваюсь в ее рот, наслаждаясь ее податливостью, искренностью, с каждым касанием будто проваливаюсь под лед, и не хочу выбираться, думать, молю лишь, чтобы меня и дальше несло этим безумным течением.
Все, что я чувствовал ранее, когда не знал Айлин, теперь кажется невкусным. Ее поцелуи оставляют на коже невидимые следы, я ощущаю их как ожоги. С Айлин все мои сомнения, недосказанность и комплексы исчезают. Я обнимаю ее хрупкое тело с соблазнительными изгибами. В этот момент становлюсь настоящим, грешным, развратным, самим собой.
Не желая прерываться,
стараюсь не торопиться, сдерживать себя все труднее.Расстегиваю по порядку маленькие пуговицы ее рубашки, руки трясутся, я не справляюсь с такой ювелирной работой, тяну ткань, часть пуговиц отрывается, падает на пол. Стягиваю рукава ей на локти, замираю, любуясь ее обнаженной грудью. Накрываю упругие вершины: невероятные ощущения, в этот самый момент точно уверен, я еще никогда не был настолько приближен к искусству.
Если бы не тихий всхлип, я вряд ли бы так быстро среагировал.
Поднимаю глаза, вижу Айлин словно мумия не двигается, смотрит в одну точку, руки вдоль тела болтаются, глаза на мокром месте. Плачет.
Притягиваю ее к себе, думая что рано стал раздевать ее. Она падает на меня словно тряпичная кукла, часто дышит мне в шею. Надеваю обратно рубашку на плечи, скрывая обнаженное тело.
Чувствую влажные следы на шее. Ее бьет мелкой дрожью. Мне не кажется, каждая клетка ее тела дрожит. Черт!
По частоте дыхания, узнаю надвигающийся приступ, Айлин пытается вдохнуть, но вместо этого на выдохе хрипит.
— Все хорошо, я рядом, иди ко мне, — она вжимается в меня и как утопающий хватается за спасательный круг, впиваясь в плечи. Не дышу, потому что боюсь пропустить момент, когда ей потребуется серьезное вмешательство.
— Таблетки, Айлин, я схожу, — хочу подняться, но она обнимает, сильнее впиваясь ногтями в кожу.
Остаюсь на месте, понимаю, что потакаю зря, ведь я не знаю сколько у меня есть времени. Может сейчас счет идет на минуты или даже на секунды.
Я не знаю сколько мы сидим: ее ногти до боли царапают в кожу, но я не убираю ее ладони, потому что так, я хотя бы, понимаю, что она еще со мной и находится в сознании.
Я готов терпеть этот дискомфорт сколько угодно, только бы ее отпустило.
Проклинаю себя за несдержанность.
И только то, что Айлин становится лучше, дыхание выравнивается, немного сбивает собственное самобичевание.
Эта девчонка сильнее чем я думал, справилась сама.
Я понял, что все позади, когда Айлин перебралась с моих коленей на диван, села рядом сложив руки перед собой словно примерная школьниц.
Тяну ее к себе за плечи.
Моя испуганная девочка, я знаю чего ты боишься и я буду рядом, чтобы помочь тебе преодолеть твои страхи.
Вслух же ничего не озвучиваю, когда она соберётся, то сама заговорит.
У нас с ней так было: мы в этом плане чувствуем друг друга, я стал человеко-зависимым от нее, потому что она единственная, кто сумела подобрать с пола мои изуродованные мечты, склеив их заново своей любовью и растопив лед моей души.
Никогда не думал, что такая уютная тишина с ней будет меня устраивать.
Жалею, что раньше не понял простые истины, когда отпустив прошлое, можно приблизить момент собственного счастья в лице Айлин.
И плевать что мое мерило красоты до нее кардинально отличалось и я предпочитал другую категорию женщин. Теперь у меня новый стандарт женственности, такой как у этой девчонки. Она такая родная мне начиная от волос и заканчивая кончиками ногтей.
Другой не надо.
Всю мою жизнь до нее можно разделить на "до" и "после".
Мне, как оказалось, ничего сверхъестественного не нужно: правильную женщину рядом, которая станет храмом моей любви.