Бабочка в гипсе

– Еще кофе? – радушно предложил Герман, пряча мой мобильный в карман.

– Поеду дальше, – отказалась я.

– Читала сегодняшнюю «Сплетницу»? – неожиданно поинтересовался Герман.

– Нет, а что там? – полюбопытствовала я.

Он бросил на стол сложенную до размера сигаретной пачки газету:

– Наслаждайся.

Я расправила издание и увидела жирную шапку: «Снайпер стреляет по невинным людям».

– Давай закажу капучино? – второй раз проявил заботу Герман.

Я машинально кивнула, продолжая читать статью:

«Если хотите остаться в живых, не высовывайтесь на улицу, по московским крышам бродит безумный стрелок. Вроде пока его единственной жертвой является Маргарита Подольская, жена крутого бизнесмена, ее убили одним профессиональным выстрелом в голову. Сейчас многие из вас вздохнули с облегчением, подумав: убитая была богатой женщиной, ее заказали либо родственники, либо кредиторы покойного супруга, нам, простым людям, опасаться нечего. Нет, господа, пуля угрожает любому из нас. Нашему корреспонденту попал в руки сенсационный материал, сейчас он обрабатывается, факты тщательно проверяются. Мы, в отличие от других средств печати, никогда не допускаем на свои страницы неверные сведения. Поэтому ждите пятничный выпуск, в нем рванет бомба. Оказывается, год назад в столице уже орудовал киллер с винтовкой. Прежде чем мерзавца взяли, он убил нескольких человек, просто так, без всякой причины. В тот раз властям удалось скрыть правду, они не предупредили горожан о нависшей над ними опасности. Но теперь подобный фокус не пройдет. Снайпер снова вышел на охоту. Кто из нас следующая жертва? Наплевав на обычных граждан, сотрудники милиции тщательно заботятся о себе. Полюбуйтесь на фото. Просим прощения за плохое качество – наш репортер делал его при помощи камеры в мобильном телефоне. Несмотря на размытость снимка, отлично видно женскую фигуру в бронежилете. Перед вами одна из дознавательниц, которая после тяжелых героических будней зашла в супермаркет за едой. Мы понимаем, что борцам с миром криминала необходимо хорошо питаться, но вглядитесь! Она упакована в бронежилет! Наш корреспондент взял у Маты Харя небольшое интервью и понял: снайпер представляет реальную угрозу. Вот каковы наши милиционеры! Себя-то они защищают при помощи свинца, а что будет с остальными, их не колышет. Непременно купите «Сплетницу» в последний рабочий день недели. Роман Востриков».

Я с шумом выдохнула:

– Мата Харя!!! Вот мерзавец!

– Парень зарабатывает на хлеб с икрой, – поморщился Герман. – Объяснить такому, чем опасна паника в мегаполисе, невозможно.

– Гад, – шипела я, вспоминая дурацкую историю с бронежилетом, прилипшим к магнитному столу у кассы супермаркета, – подонок! Сотрудник объединения «Бета»! Небось таскает в карманах с десяток липовых удостоверений!

– Ты его знаешь? – удивился Герман.

– Встречались, – буркнула я. – Гера, пожалуйста, почисти запись.

– Не переживай, – кивнул он.

После его слов ко мне неожиданно вернулось распрекрасное настроение, и я проделала путь до начала Звенигородского шоссе, подпевая в такт радио.

Галина Исайкина оказалась очень услужливой. Незнакомую клиентку она встретила с приветливой улыбкой, довела до кабинета, набросила на кресло одноразовую бумажную простыню и предложила:

– Хотите раздеться? Вот теплый халатик. На улице мерзостно, лучше расслабиться по полной программе. Чайку заказать? С мятой и медом? Или с вареньем?

В небольшом помещении приятно пахло чем-то сладким, безупречно чистые инструменты лежали в специальном шкафу в голубом свете дезинфицирующей лампы, на полочке шеренгами стояли лаки для ногтей, на небольшом столике теснились разнообразные кремы. Махровый халат оказался заботливо подогретым, в ванночке для ног лежали гладкие морские камушки, один из них, явно искусственный, мерцал розовым светом. Вдобавок ко всему в кабинете играла тихая музыка.

– Похоже, вы делаете педикюр регулярно, – завела разговор Исайкина, – неужели не имеете своего мастера?

– Я хожу к Танечке, – поддержала я беседу, – замечательная девушка, но она поехала к маме в Челябинск, попросила подруг порекомендовать мне кого-нибудь на этот период. Танюша вернется через три месяца, мои ноги за это время превратятся в копытца неаккуратного поросенка.

– Ноги и руки – лицо женщины, – подхватила Исайкина. – Водичка не горячая?

– Замечательная, – абсолютно искренне ответила я и через пару минут получила чашку отменного цейлонского чая.

На подносике были розеточка с клубничным вареньем, тарелочка с двумя печеньями и одна шоколадная конфетка. Я отхлебнула терпкий напиток, слопала бисквит, пошевелила в воде пальцами и на секунду прикрыла глаза. Те, кто не ходит на педикюр, не понимают, какого удовольствия себя лишают. Кроме ухоженных ног, в качестве бонуса, вы можете отдохнуть, насладиться чайком, выпечкой, посплетничать с мастером. Полный релакс.

– Кто же вас ко мне отправил? – полюбопытствовала Галина.

Я неохотно вернулась к действительности. Увы, я пришла в салон не для того, чтобы получить кайф. Мне необходимо побеседовать с мастером с глазу на глаз, и лучше всего это осуществить в кабинете для педикюра, здесь нам гарантированно не помешают. Я еще раз вздохнула и ответила:

– Ниночка Силаева.

Галина уронила в воду пилку, а я сделала вид, что не заметила ее оплошности, и добавила:

– Ваша сестра.

– У меня нет близких родственников, – глупо соврала мастер.

– Конечно, – кивнула я, – Нинуша вам лишь наполовину родня, по матери. Кстати, как поживает Филипп Медведев? Вы не в курсе, где он сейчас?

Галина оторвала от рулона кусок бумажного полотенца и начала вытирать руки.

– Вы кто? – после затянувшейся паузы спросила она.

– Можете звать меня Лампой, это сокращенное от Евлампии, – сказала я, – мы с вашей сестрой живем в одном доме в Брехалове.

– Где? – совсем тихо задала вопрос Исайкина.

– В небольшом местечке под Москвой, – пояснила я. – Там же проживает и ее свекровь, Прасковья Никитична, она обожает Нину, все думают, что старуха ей родная мать. Я снимаю две комнаты у Рублевых, и Ниночка тоже у них в жиличках.

Галина что есть силы стиснула промокшую бумагу.

– У Рублевых? – потрясенно прошептала она.

Я демонстративно посмотрела на дверь:

– Представляете? Валентина-то, хозяйка коттеджа, была прокурором! Странная она женщина! Пустила жильцов и не проверила, кто у Нины бывший муж.

Мастер вскочила, заперла дверь, села на табуреточку, оперлась руками о колени и дрожащим голосом произнесла:

– Передайте Нине, что я не хочу о ней вспоминать! Эта страница жизни перевернута. Зачем она вас сюда прислала? Что ей на этот раз надо? Вы ей кто?

– Мы живем бок о бок, – повторила я. – Нина хорошая женщина, только несчастная, одинокая, позаботиться о ней некому: Прасковья Никитична впала в маразм, двое маленьких детей, работы хорошей нет. Нина пытается устроиться секретаршей, но человека без опыта нигде не берут, приходится зарабатывать поломойкой.

Исайкина прикрыла глаза рукой.

– Ясно, – с трудом выдавила она. – Хочешь совет? Не связывайся с Ниной, она несчастье приносит.

– Нехорошо так про единственную сестру говорить, – укорила я Галю. – Вы вот две квартиры имеете, сидите в теплом месте, в прямом и переносном смысле этого слова, клиентов полно, хороший заработок, чаевые. А Нина по чужим углам мыкается.

– У нее отличная хата, – огрызнулась Исайкина, – не хибара, из двух квартирок соединенная, с раздельными санузлами и просторной кухней.

Я прикинулась удивленной:

– Почему же Силаева оттуда съехала?

Галина отвернулась, а я решила посильнее надавить на больную мозоль:

– Ниночка мне рассказывала, что в детстве вы крепко дружили.

Исайкина, остро посмотрев на меня, отвела взгляд в сторону, а я пустилась во все тяжкие:

– Петр Силаев любил падчерицу, не делая различия между ней и своей дочкой. Вы выросли и напакостили Нинуше, бросили ее в самый тяжелый момент жизни! Отбили у сестры мужа!