Багровая река

Синяки под глазами. Следы на шее. Явные признаки того, что кто-то обхватил ее шею руками.

Ориентировка на розыск от местных властей идеально описала Кормака. Лучше, чем в любом предыдущем отчете. В бюллетене говорилось, что он подозревается в покушении на убийство, но не указывались его методы.

Может быть, удушение? Это было уместно. И согласно ориентировке, это преступление произошло за пределами Куинси, в дикой местности. Игровая площадка Кормака.

Был шанс, что эта женщина не имеет к нему никакого отношения. Что я был просто в отчаянии. Но я долго, очень долго прислушивался к своей интуиции. И она кричала о том, что именно она перешла дорогу Кормаку.

— Держите, — бариста поставила на стойку тарелку с моим сэндвичем, чипсами, маринованным огурцом и одним из тех свежих печений. — Что-нибудь будете пить?

— Воду. Пожалуйста.

— Сейчас всё будет, — она кивнула, затем положила руку на плечо другой женщины. — Я могу закончить с печеньем, Лайла.

Она кивнула, когда бариста подошла к раковине у задней стены, чтобы налить мне стакан воды. Но не отодвинулась от этого печенья. Она продолжала выставлять его на витрину.

Лайла. Красивое имя. Красивая женщина. Слишком красивая, чтобы быть в синяках.

Это был просто еще один грех, за который Кормаку предстояло понести наказание. Я заставлю этого ублюдка заплатить за то, что он сделал с девочками. С Норой. И с Лайлой.

Она заметила, что я смотрю на неё. Румянец на ее щеках стал ярче.

— Могу я Вам помочь?

Ее голос был хриплым. Тихим. Едва слышным шепотом.

— Да, — я кивнул. — Думаю, можете.

3. ЛАЙЛА

Было что-то в том, как этот мужчина говорил, в том, как он смотрел, что заставило меня встать немного прямее. Что заставило меня перестать прятать свое лицо. Словно он просто... он знал.

Невозможно.

Возможно, он был самым неотразимым, красивым мужчиной, которого я когда-либо видела в своей жизни. Его лицо я бы не забыла, а это означало, что он, скорее всего, просто навещал Куинси. Единственными людьми, которые знали о том, что произошло на берегу реки в пятницу, были местные жители — сплетни неслись по городу галопом, как табун диких жеребцов.

Ходили слухи, что инцидент, в результате которого я чуть не погибла, попадет на первую полосу еженедельника Газета Куинси в среду.

На этой неделе я бы не стала читать газету.

Этот парень, вероятно, пялился на меня из-за моей дурацкой попытки скрыть синяки под глазами. Большая часть макияжа, который я нанесла сегодня в три часа ночи, стерся после долгого рабочего дня. Либо он пялился из-за этого долбаного шарфа. Он был толстым и увесистым, и, несмотря на все мои усилия, плотный материал не мог достаточно плотно прилегать к моему подбородку, чтобы скрыть следы на шее.

— Мы можем поговорить минутку? — он мотнул подбородком в сторону столиков.

Поговорить о чем? О том, что я выглядела как чья-то личная боксерская груша? Как весело.

— Пожалуйста, — взмолился он.

Вот оно снова. Ощущение, что он знает. Кто он такой? Есть только один способ узнать. Я указала на его сэндвич.

— Я дам Вам поесть, а потом присоединюсь через минуту.

— Хорошо, — он поднял свою тарелку, подождал, пока Кристал поставит стакан воды со льдом на стойку, затем взял и ее тоже. — Я быстро.

— Не спешите.

Его пристальный взгляд метнулся к моему горлу, затем он повернулся и пересек комнату. У него была уверенная походка. Длинные ноги, обтянутые выцветшими джинсами. Потертые ботинки. Щетина. Широкие плечи и растрепанные волосы. Высокий. Очень высокий. Отличная задница.

Как раз в моем вкусе.

Конечно, вселенная подарила мне сексуального, красивого мужчину, когда меньше всего на свете я хотела, чтобы ко мне прикасались. Когда я даже флиртовать не могла из-за своего, блять, голоса.

Который звучал так, словно я всю жизнь курила, и каждый хриплый, запинающийся слог причинял боль.

На выходных боль в геометрической прогрессии усиливалась. Вероятно, потому, что я продолжала говорить. Талия сказала мне, что самый быстрый способ выздороветь — это отдохнуть, но я отказалась оставаться дома и прятаться. Я бы не стала трусить и доставлять этому сукиному сыну, который пытался меня убить, удовольствие от моего поражения.

Поэтому, я была здесь, на работе. Вчера утром, когда моя мама и Кристал появились в пять утра, чтобы открыть «Кофе у Иденов», я уже час как была здесь. Все их попытки выставить меня за дверь были пресечены категорическим «нет».

Папа и Гриффин пришли этим утром, чтобы попытаться убедить меня провести неделю на ранчо, восстанавить силы. Но я вздернула подбородок и прошествовала на кухню, чтобы испечь клюквенно-апельсиновые булочки.

Если бы я просто осталась на работе в пятницу, ничего бы этого не случилось. Не то чтобы я винила Элоизу — хотя она была полна решимости взять вину на себя, несмотря ни на что. Она была так расстроена этим утром, когда они с Джаспером пришли проведать меня, что мне пришлось буквально потрясти ее, чтобы она выслушала, пока я с трудом выдавливала из себя, что это не её вина.

Виноват был один и только один человек. Этот, блять, охотник.

И все же, будь я проклята, если кто-нибудь снова выгонит меня из моего собственного здания.

Это было то место, где мне хотелось находиться, поэтому я осталась.

— Кристал, — я понизила голос. Мне было не так больно, когда я шептала.

— Да?

Она мгновенно оказалась рядом со мной, оставив кофе, который готовила. Она была настоящим солдатом, держалась рядом, готовая сделать все, что я попрошу. Кристал была единственным человеком, который не пытался заставить меня уйти. Я любила ее за это.

— Ты знаешь, кто это? — я кивнула в сторону мужчины. Он занял дальний столик у окна и поглощал свой сэндвич.

— Нет. Никогда не видел его раньше.

Я кивнула, затем коснулась ее предплечья, прежде чем взять кофейную кружку из стопки и наполнить её горячей водой. Что бы ни хотел этот мужчина, мне нужно было что-нибудь выпить, если мы собирались поговорить, поэтому я заварила себе чай и дала ему настояться, пока он расправлялся с едой.

Напряженный летний туристический сезон закончился. Для отдыхающих было еще слишком рано. В это время года в Куинси было много охотников, и, хотя грубоватый нрав этого парня соответствовал этому образу, моя интуиция подсказывала, что он приехал в город не за этим.

Но зачем? Я понятия не имела. В нем было что-то такое... необычное.

Возможно, мой предсмертный опыт наделил меня каким-то шестым чувством — или галлюцинациями. Может быть, вообще, я подойду к этому столику, а он скажет какую-нибудь слащавую фразу, намекающую на секс. Хотя с таким лицом, как у него, ему, вероятно, достаточно было поманить пальцем, и женщины запрыгивали к нему в постель.

Я сделала глоток чая, позволяя теплу успокоить горло. А после понесла его через всё кафе.