Багровое небо

Мэгги хихикнула:

– Передать ему это или, наоборот, ни за что не говорить?

– Как хочешь.

Билли вторил смеху девушки. Они прекрасно поладили, как две давние подружки. Джефф чувствовал себя чужим, и это ему совсем не нравилось. Билли Ольсон вечно его смущает!

– Ну, Джефф, – спросил Билли, – для чего ты приехал в город? – Он подмигнул Мэгги и протянул вперед руки. – Если за мной, то валяй, надевай наручники, я не буду сопротивляться.

Мэгги фыркнула, выплюнув какао обратно в чашку.

– Никогда не шути, когда я пью! – возмутилась она. – Я едва не загубила твой ковер.

– Я здесь… по личному делу, – уклончиво ответил Джефф, избегая взгляда Мэгги. Она, конечно, умница, и любой, кого так высоко ставит Ториан Торсен, достоин уважения, но…

…но это, черт побери, Билли.

Билли посмотрел на нее, затем снова на него.

– Хорошо, – сказал он и поставил кружку на стол. – Чем я могу помочь?

На этот раз голос звучал совершенно серьезно, без всякого жеманства. Интересно, дразнит он его или как?

Билли есть Билли, но…

А ведь было время… Джефф вспомнил, как они с Билли бежали через лес, с шестилетним Торри Торсеном в хвосте, неся тяжеленного Дэйви Йохансена. Дэйви свалился с дерева, на котором они строили крепость, и разодрал ногу от колена до бедра. Там было много мальчишек – Джефф даже не помнил, кто именно; все замерли от ужаса, и только Билли схватил Джеффа за правую кисть своей левой рукой, а левую кисть – правой рукой, и на этом «стульчике» они отнесли Дэйви в городок.

Билли оставался верен себе и болтал не переставая всю дорогу, хотя дышал тяжело. Но он не замедлял бег и не отрывал взгляда от пропитанной кровью повязки из банданы, благодаря которой кровь не лилась, а сочилась… Джеффу внезапно стало очень стыдно, что он не вспоминал об этом по меньшей мере лет десять.

– Да, кое-чем можешь. Нам с Торианом Торсеном надо остановиться где-то на пару дней.

Нет, не с Торсеном, что это он несет?

Впрочем, Джефф прекрасно понимал, что он несет. Ему просто не хотелось оставаться с Билли наедине, и он предпочел бы, чтобы с ним был кто-то еще. Но этот кто-то не должен пахнуть Торсеном, иначе его выследит Сын. А Ториан Торсен, естественно, пахнет именно как Торсен.

– Нет, – поправился Джефф, – Ториан будет жить у Мэгги. У тебя остановлюсь только я, если можно.

– Никаких проблем, Джефф. Ты прекрасно это знаешь. – Билли безо всякой рисовки пожал плечами и откинулся на спинку стула. – Mi casa su casa, – сказал он, взмахнув рукой.

Глава 8 Боль в груди.

Док Шерв остановил «себербен», и наст приятно захрустел под толстыми шинами. Через минуту из будки вышел Чак Халворсен с винтовкой на плече. Увидев, кто приехал, он вернулся на место.

– Приятно видеть, что все начеку, – саркастически заметил Шерв.

– Так он же не за машинами наблюдает, – покачал головой Йен.

– Тоже верно.

Йен потянулся было к ручке двери, но Шерв остановил его.

– Допей сначала кофе. – Он указал на походную чашку на подставке. Над чашкой вился парок. – Ты ведь не очень спешишь?

Йен проигнорировал вопрос, но кофе отхлебнул.

Дело было в том, что он не знал точно, спешит или нет. И это беспокоило его. Незнание вовсе не благодать, оно скорее проклятие – настолько от него не по себе.

– Религией Хардвуда можно назвать кофе, а не лютеранство, – заметил юноша.

Когда Шерв улыбался, становилось видно, что зубы у него удивительно белые, портил их лишь коричневый налет от табака.

– Точно. Ходишь ты в церковь или нет – твое дело, но если ты не пьешь кофе, люди сочтут тебя чудаком.

– Но я ведь чудак, а вы привыкаете помаленьку. – Йен сделал еще глоток горячей черной жидкости.

На заднем сиденье Валин допил свою чашку с громким хлюпаньем и, когда док Шерв протянул ему термос, налил еще одну. Валин немедленно, с первого глотка полюбил черный кофе.

Ребенком Йен старался почти не пить перед дорогой, чтобы не захотеть в туалет. Если в пути хочешь пить, это только твои проблемы, терпи. А за то, что во время поездки просишься в туалет сразу после отъезда или слишком часто, Бенджамин Сильверстейн устраивал трепку. Впрочем, дышать, кажется, тоже было в списке наказуемых проступков. А самое ужасное, что непонятно, чего же от него хотел отец… Остановившиеся часы дважды в день показывают правильное время. Только не узнаешь, когда именно.

Но сейчас это не важно. На Скрытом Пути ему не придется останавливаться, чтобы справить нужду, поесть и отдохнуть. Даже за пределами Скрытых Путей, если надо облегчить мочевой пузырь – когда тебя не преследуют, конечно, – стоит только расстегнуть ширинку. Хотя непривычно справлять нужду на открытом месте.

Йен допил кофе и еще раз мысленно проклял отца за то, что тот приучил его пытаться все просчитывать.

– Не думаю, что от моих слов что-то изменится, но я лучше все же скажу, – начал док. – Ты можешь задержаться еще на несколько дней, сам знаешь.

– Вы правда так думаете? – Йен выдавил улыбку. – И рисковать, что струшу?

Может, лицо Шерва и способно выразить больший скептицизм, но поднимись бровь хоть еще чуть-чуть, и кожа на лбу точно лопнула бы.

– Ты? – фыркнул Шерв, причем из ноздри дока вылетела сопля и шмякнулась ему на рукав. Кто угодно бы смутился, но док просто вытер ее бумажным платочком. – Конечно! – Он помолчал и добавил: – Главное, береги себя.

– Что говорит чтимый Йен Серебряный Камень? – донесся сзади голос Валина. – Он благодарит тебя за честь, которую ты ему оказал, проехавшись в стальном экипаже?

– Э-э-э… я еще не добрался до этого момента, – сказал Йен и понял, что Валин обращался к нему на берсмале, а сам он ответил по-английски, поэтому юноша повторил на сей раз на нужном языке: – Чтимый еще не изыскал такой возможности.

– Хотя их представилось немало, – скептически проворчал Валин.

Лицо Шерва выражало безмолвный вопрос, но Йену не хотелось на него отвечать.

– До встречи, док. Спасибо, что подбросили.

– Ага.

Стараясь не напрягать больное плечо, Йен вылез из машины и распахнул дверь перед Валином.

Снаружи было холодно, но парка в Тир-На-Ног не понадобится, поэтому Йен переоделся в кожаную куртку с бахромой, которую купил в Гранд-Форкс. Она могла послужить маскировкой на любом фоне, но носил Йен ее просто потому, что она удобная и нравилась ему.

Йен вынул ножны с «Покорителем великанов» из чехла и надел их через плечо, проделав потом то же самое с рюкзаком. Подошел к яме и бесцеремонно бросил рюкзак в темноту – укладывать вещи помогала ему Карин Торсен, и он не сомневался, что и от более сильного удара ничего не разобьется. Вслед за рюкзаками отправилась складная трость.