Бал зверей

— А когда он уехал, вы помните?

— Очень хорошо помню, потому что из уезжавших был первым.

— Так когда это было?

— Практически в одиннадцать. В одну или две минуты двенадцатого. Еще продолжался фейерверк, а он длится всего три минуты.

— Откуда мистер Данфорд шел?

— Не понял, сэр?

— Он приближался к выходу сбоку, из парка?

— Нет, прямо, вот по этой дорожке, что идет от центрального здания.

— Уже без маскарадного костюма?

— Без. Сказал мне «Пока» и быстро уехал.

Лейтенант прикинул.

Стаут вышел из бара как раз в одиннадцать, уже заиграла музыка. Даже самым быстрым шагом до беседки… около двух минут. И убийце, ждавшему его там, — столько же оттуда. Стаут должен был еще успеть сесть, а убийца — выстрелить. Все равно еще секунд десять. А потом нужно было потратить тридцать секунд, чтобы пройти вверх по дорожке к выходу. Даже если бы оба бежали, в целом выйдет на три минуты. Но пространство хорошо освещенное, редкие елочки, бегущий человек обратил бы на себя внимание. Убийца на такое бы не пошел, тут, чувствуется, обо всем хорошо подумали. Да и с чего это вдруг сам Стаут побежал бы в беседку?

* * *

На этот раз главный администратор встретил его не у входа, а у себя в кабинете. Но все равно — та же неизменная любезность.

— Хотите, чтобы я прямо сейчас посмотрел фотографии, лейтенант?

— Нет, я оставлю их вам на время. А сам прогуляюсь по клубу, по территории, поговорю, может быть, с кем-то из служащих. Да, кстати, у вас здесь в карты играют?

— Случается. Есть кабинет для бриджа и отдельный — для покера.

— И классные игроки?

— Разумеется, сэр.

— Кто, например?

Администратор повел плечами:

— Не так уж мало, ну, мистер Данфорд, например.

— Крупные ставки?

— Это дело играющих джентльменов, сэр. У нас, разумеется, нет статуса казино, но мы и не публичное заведение. Никто не может «зайти с улицы» и играть.

— Я понимаю, — кивнул Блейк. — Здесь нет нарушений.

Он вышел из здания клуба, постоял немного, оглядывая изящную набережную, и медленно двинулся в сторону беседки.

Пуля… третья пуля, вбитая в самый низ живота. В ней, после двух первых в сердце, Стаут уже не нуждался. Как это похоже на месть, на тот грязный штришок, который подонки так любят за собой оставить. Да, Макс получает дополнительный плюс к своей схеме… Но все же — тринадцать лет. Много это — тринадцать.

Стоп! Тринадцать. А бедному мальчику-инвалиду — двенадцать?..

Следовательно, его мать, Мэри, как раз тогда вышла или готовилась выйти замуж. То есть наверняка знала друга Джона Стаута Риччи и, конечно, знала их образ жизни.

Теперь она боится, что кто-то придет и все отберет.

* * *

Вот он и дошел почти до беседки, которую видел вчера с того берега. Сколько здесь будет — от одного до другого?.. Около полумили. Лодки и катера внизу, садись на любой и дуй за одну минуту…

Тем более, вечер. Кто заметит, как лодка туда-назад сгоняла?..

Или оттуда — сюда?

Как этот Риччи добрался до того места, где был прикончен? Никаких оставленных поблизости машин ведь не было.

Необходимо завтра направить людей с фотографиями для опознания среди таксистов. Если оно ничего не даст, значит, либо парень приехал из города автобусным маршрутом, а потом топал полторы мили пешком, либо его туда привезли.

Привезли, чтобы убить?.. Или, чтобы он сначала убил?

Тогда другой вариант.

Лодка оттуда — сюда, не из этих, чужая. Маскарадная одежда. Риччи проходит в беседку и убивает Стаута. Потом с вернувшимся Риччи разделываются, а лодку отгоняют куда-нибудь к общей городской набережной и ставят среди многих других. Ищи-свищи…

* * *

Но Риччи приехал сюда в город за деньгами… Правильно, он их и получил. У убитого ведь, против обыкновения, в кармане оказалось всего сорок долларов. Эту мелочь Риччи естественно не взял, потому что Стаут приготовил для него совсем другую сумму.

Блейк направился от беседки в обратную сторону. Не спеша дошел до главного клубного здания и поднялся в кабинет администратора.

— А, лейтенант? Прошу вас, присаживайтесь. Я как раз успел просмотреть фотографии.

— Есть знакомые вам лица?

Он разочарованно развел руками:

— Увы! Кроме самого покойного мистера Стаута, конечно.

Лейтенант вынул из кармана и показал ему еще одну фотографию, не ту, разумеется, которая была сделана с трупа. А полученную из Сан-Диего.

— Вглядитесь в этого человека. Вы его никогда не видели?

Ответ прозвучал почти сразу:

— Ручаюсь, что нет, лейтенант. У меня, должен сказать, очень хорошая зрительная память.

— Тогда только еще один вопрос, и не буду больше отнимать ваше время. Стаут тоже был из тех, кто принимал участие в карточной игре?

— Возможно. Хотя не могу ручаться. Служащим не положено входить в кабинеты, когда там играют, сэр.

* * *

Блейка окликнули, когда он спустился на первый этаж и раздумывал, кого бы спросить — приехал ли уже в клуб Данфорд или нет.

Тот первый увидел его и, улыбнувшись, сделал знак рукой подойти, потому что сам был занят разговором с молодой ухоженной дамой в модной и дорогой теннисной экипировке.

— Это лейтенант Блейк, расследующий дело об убийстве Стаута.

— Джулия, — дама с любопытством посмотрела на него и протянула руку. — У вас уже есть версия, лейтенант? Неужели это сделал кто-то из членов клуба?

— Не думаю, мэм. Конечно же, у нас есть рабочая версия, но я пока не могу ее разглашать.

— Скажите мне только одной, лейтенант, — немного игриво начала она…

— И через два часа будет знать уже весь клуб, — закончил за нее Данфорд.

— Ты противный, Хью! Я тебя больше не люблю, так и передай своей очаровательной Элен. Не понимаю, кстати, как она позволила тебе изменить прическу и сделать эту безобразную короткую стрижку. Это ведь ужас, лейтенант, правда?

— Нет, мэм, я не нахожу…

— И не расскажете мне свою версию?

— Не могу, мэм.

— Тогда я вас тоже больше не люблю, лейтенант! — Она взяла стоявшую у ног сумку с теннисными ракетками и направилась к выходу. — Имейте в виду: мы расстались как в море корабли.