Бал зверей

— Да. А первое, что в таких случаях делают, проверяют пульс. Пульс может быть слабым, «нитевидным», как говорят медики, но это всегда надежда.

— У мистера Детлога не было пульса?

Белтам отрицательно повел головой.

— Но все равно ты попробовал запустить дыхание, — снова врезалась мисс Паркер. — Лейтенант, он, как положено, набросил платок и около минуты пытался вгонять в легкие Гарри воздух.

— Я понял, сэр, вы сделали все, что могли. — Макс поднялся. — Можно выйти из-за стола. А, впрочем, как кому нравится. Однако я продолжу свои вопросы.

Белтам и Джулия тут же встали, а Лиза так и осталась сидеть. И с тем же отсутствующим выражением, будто происходящее ее вообще не касалось.

Макс украдкой переглянулся с Блейком и встретил одобрение в его взгляде.

— Теперь я хотел бы узнать, кто именно резал и раскладывал по тарелкам вот этот торт? — лейтенант выразительно указал на него пальцем, хотя и так не было сомнений, про что идет речь.

— Я, — прозвучал Лизин голос.

— Вы, мэм? Тогда с вас и начнем. Хочу сразу заявить, господа, что в двух совершившихся здесь убийствах могут быть замешаны разные люди. Однако один из вас убил сегодня Гарри Детлога. В этом не может быть сомнений, человек не совершит самоубийство в собственный день рождения, да еще не закончив десерта, — Макс, подогрев себя нагловатой шуткой, изобразил улыбку. — Но главное, конечно, в другом: люди не кончают самоубийством, когда на них вдруг сваливается огромное наследство.

Он повернулся вполоборота к мисс Паркер:

— Вы не оказывали помощь хозяйке дома, когда она резала и раскладывала по тарелкам торт?

— Нет, я даже не снимала с него крышку.

— Но вы его покупали.

— У вас превосходная память, лейтенант.

Тот счел за лучшее пропустить колкость мимо ушей и снова обратился к Лизе:

— Вы, мэм, разумеется, понимаете, что яд мог либо уже находиться «там», либо был ловко подсыпан позже на отрезанный кусок?..

Ответа и не стоило ждать, поэтому он сделал приглашающий знак рукой:

— Давайте еще раз внимательно взглянем на стол. Мисс Паркер сидела на противоположном его конце, не резала и не раздавала торт, следовательно, подсыпать яд никак не могла. Но и мистер Белтам вряд ли мог это сделать. И хотя он, как и вы, сидел сбоку, посмотрите, на каком весьма значительном расстоянии расположены друг от друга кресла. Ему нужно было бы сдвинуться в сторону Гарри Детлога, чтобы хватило длины руки, или встать и подойти, чтобы оказаться рядом. Что-нибудь подобное имело место?

— Просто в порядке уточнения, лейтенант, — проговорил Белтам. — Я действительно встал сразу после того, как Лиза разложила всем торт. Но только с целью пройти в кабинет Эрни. То есть, я направился в противоположную от Гарри сторону.

— Вот видите, мэм, если яд был подсыпан, то только вами.

На этот раз ответ, неожиданно, прозвучал сразу:

— Расскажите это моим адвокатам.

— Само собой, но пока я еще не предъявил вам обвинение. И возможно, своими объяснениями вы могли бы избавить себя от адвокатов.

Он подождал, но встречной реакции — посотрудничать — не последовало.

«Или у этой девчонки блестящая выдержка, — подумал Блейк, — или блестящие консультанты: минимум слов, установка на презумпцию невиновности. Ей, скорее всего, объяснили, что при явных косвенных уликах следствие и прокуратура не смогут заставить присяжных вынести слишком ответственное решение о виновности человека в столь тяжком преступлении. И если она нигде не проколется, шансы на благополучный исход для нее не маленькие».

Макс, несомненно, тоже понял, что первая атака не удалась, и решил сразу «пойти с козырного туза».

— Садовник, который у вас работал и неожиданно исчез… — начал он.

Блейк заметил, что Лиза чуть вытянулась на стуле. И тут же прозвучал ее голос:

— Он не исчез. В тот вечер он сообщил мне, что увольняется и уезжает в Италию.

— Любопытно. Но итальянская полиция не может его нигде найти. Он не сказал вам, куда именно отправляется?

— Нет.

Лейтенант приготовился к главному.

— Вы устраивали его сюда на работу. Кажется, потому что были знакомы до того, как он попал в тюрьму?

— Да.

— Насколько хорошо вы его знали?

— Хорошо.

Он чуть выждал, а потом выпалил:

— Вы состояли в то время в интимных отношениях?

«Вот именно здесь она должна проколоться, дать ложные показания»…

— Да, — очень спокойно произнесла молодая женщина.

Блейк даже почти восхитился: «Она не попалась! Она?.. Или те за ней, кто очень хорошо разбирается в практике судебных процессов?». И тут же подумал, что следующий вопрос лишь тактически поможет противнику.

Оно и произошло.

— Вы состояли с ним в интимных отношениях и после тюрьмы?

— Нет, все только в прошлом.

«И тем не менее, — как он убеждал Макса по дороге сюда, — нужно все равно давить в эту точку».

К счастью, тот нисколько не растерялся.

— Итак, мэм, в тот вечер, когда произошло убийство, еще точнее, в то самое время, ваш бывший интимный друг вошел с внешней стороны на кухню и объявил о своем срочном отъезде. Я верно вас понял?

— Верно.

— Как он был одет?

— В рабочий комбинезон, как и положено, он только что закончил свою работу.

— Что именно вы говорили друг другу?

— Ничего. Он сообщил, что уезжает, я пожелала ему счастливого пути.

— Подобный разговор может занять не более полуминуты.

— Так и было.

— И что вы сделали потом?

— Направилась к кабинету мужа.

Она держалась по-прежнему очень спокойно, но стала строже осанка, приподнялась голова и сделался очень внимательным взгляд.

— Вам еще не известно одно интересное обстоятельство, мэм. — Макс оценивающе посмотрел ей в лицо. — Рюмка вашего мужа, из которой ему пришлось хлебнуть яд, оказалась с внешней стороны тщательно протертой. Кто и когда мог это сделать?

Навстречу пытливому лейтенантскому взгляду вдруг вспыхнули веселые искорки и дугообразные брови молодой женщины иронически двинулись вверх. «Вот сам и думай!», — красноречиво прочиталось в ее лице.

Макс, не без внутренней злобы, пережил этот обидный момент и временно переключился на Джулию:

— Мисс Паркер, вы готовы подтвердить перед судом присяжных, что, разговаривая по телефону, все время видели дверь кабинета, в которую никто не входил?

— Разумеется, лейтенант.

Он снова обратился к Лизе: