Банальная история

В городе начинались волнения и ползли разнообразные противоречивые слухи. Ни какое высокое положение семьи и статус не могли помочь, замки и клинки оказывались бессильными. Добровольно-принудительные помощники чирикали про блуждающие по Олире слухи: "Это демонопоклонники", "в городе завелись кровососы", "чернокнижники, некроманты". Особо оригинальные жители столицы обвиняли в происходящем эльфов и даже самого миэля. А число предполагаемых похищенных перевалило за четыреста человек.

– Мы прошерстили все притоны и бордели, – мрачно сжал пудовые кулаки горюющий отец, – никто пропавших и в глаза не видел. Демон…, простите, ваше высокопреосвященство, мы даже ни одного свидетеля не отыскали. Все жертвы будто растворяются в воздухе, раз и никто их больше не видел.

Стражники, подгоняемые впавшим в служебное рвение начальством, посетили даже подпольный рабовладельческий рынок, но предсказуемо ничего не нашли. Действительно, кому могло понадобиться посещать людей из довольно приличных и обеспеченных семей, если все закрывали глаза на покупки невольников из проходящих караванов Энигвы, или в близкорасположенном Криганде, чьи законы разрешают рабовладение. Да и, буде подобное придет кому в голову, похищать легче крестьян окраинах страны, а не дворян в столице!

Возможно, если бы было один-два случая, а не сотни, Абрахам бы предполагал, что произошедшее – месть, но что за месть столь разным людям? Вообще, что общее связывает такое количество детей господних? К несчастью, Абрахаму никак не удавалось понять.

Вернее, общее было: люди пропадали, и никто их больше не видел – единственная обнаруженная закономерность. Абрахаму все чаще приходили на ум прочитанные и подслушанные еще во времена послушничества, когда он был зеленым юнцом, страшные байки и легенды о сбежавших из Бездны демонических отродьях. А в Олире уже не шептали, а говорили вслух: "демоны, чернокнижники". Сначала тихо, а потом все громче и громче. "Почему стража не может нас защитить? Куда смотрит святой наместник?!", – неслось со всех сторон. Разозленные и напуганные жители требовали найти виновного.

Абрахама начали пугать воцарившиеся в Олире настроения. Нельзя ждать, пока столица не закипит окончательно, как неправильно приготовленное варево. Или правильно, но кем?

– Я хочу видеть списки всех исчезнувших, – миэля не оставляла глупая надежда, что его, наконец, посетит прозрение.

– Да, Ваше высокопреосвященство, как скажете, – сцепил руки на коленях Диллок, – я принесу.

В последнее время Диллок выглядел ужасно – мешки под глазами, сине-зеленый вид, трясущиеся руки – Абрахам подозревал, что бравый страж заливает свое горе вином, а то и чем покрепче. Еще священник догадывался, что мужчина боится возвращаться в здание городской стражи, туда, где его днем и ночью окружали родственники пропавших и новые пострадавшие.

– Как вы думаете, что между ними общего? – перебирая трясущимися руками груды обещанных бумаг, спросил Абрахам.

Михель, низенький невыразительный человечек – бессменный начальник разведки Нитриана вот уже пятнадцать лет, пожал плечами.

– Что общего между перезрелой дочкой городского механикуса и сыном начальника стражи? Почтенной матерью добропорядочного бюргерского семейства и несовершеннолетним мальчишкой-шалопаем из дворян? Братом сторонника герцога, чтоб ему пусто было, проклятого Норэ и сестрой старого сослуживца его Величества? Между пропавшими днем на людной улице и ночью в сумерках, из своих постелей и посреди званого ужина?! Что? – раздраженно повысил голос миэль.

– Я не знаю, – безлико откликнулся Михель, – но, судя по всему, наши заклятые друзья здесь ни при чем.

Значит, и от идеи, что кто-то (эльфы, Эллирия, Энигва, Свободные баронства, кто-то еще) баламутит столицу нарочно, придется отказаться. Пока.

– А наши верные друзья? – скривил губы старый священник.

– Скорее всего, тоже.

– Жаль, жаль, – сожаление связано в основном с тем, что так было бы проще предотвратить происходящее. Но чтобы его предотвратить, надо сначала понять.

– И почему-то все пропавшие из достаточно приличных семейств, – начал рассуждать вслух Абрахам, – чернокнижникам, поисками которых ныне озабочены все, кому не лень, при отсутствии денег, чтобы тайно прикупить партию проходящих через страну рабов, можно спокойно наловить по Олире наплодившихся бродяжек. Уж их-то никто не хватится.

– Не совсем, ваше высокопреосвященство, – осмелился прервать первосвященника Михель, – один из моих людей, он разговаривал со старшиной нищих, знаете, у них есть своя своеобразная иерархия, если мне позволено будет объяснить, – начал путанные и не представляющие особого интереса пояснения собеседник.

– Неважно, переходите ближе к делу.

– Так, вот, нищие тоже пропадают. Просто исчезают однажды и никто их больше не видит. Попрошайки говорят, что теперь боятся ходить по одиночке по безлюдным улицам, болтаться по Олире после захода солнца никто и вовсе не решается.

Пропажи, которые никто не замечает, никто не считает. Когда Абрахам представил, сколько из тех, кто никогда не пришел, ни при каких обстоятельствах не обратился бы в стражу, пропало, пока они хлопали ушами, он похолодел. Неуловимые колдуны, захватившие воображение столицы, уже могли успеть провести с десяток ритуалов, если бы захотели – кто будет беспокоится о приехавших на заработки крестьян, мелких ремесленниках, нищих странствующих монахов, разнообразных жуликах, убийцах и других обитателях дна общества.

Но должна же быть какая-то причина! Абрахама посетило неприятное чувство, что он опять что-то упустил.

Вечером прилетел посланный его основным шпионом у Норэ голубь с зашифрованным посланием. Когда Абрахам разделался с шифром и прочитал, его чуть не подвело сердце.

Герцога попытался убить кто-то левый, причем неудачно. Написавший считал, что нарочно неудачно. Убийцу удалось поймать и допросить и теперь Норэ обвиняет во всем его величество и, возможно, самого миэля. Неужели Дагмар решил действовать сам?! Зачем, почему? Жаль, что нельзя поговорить с его величеств. Да и заменить его, если он будет совершать столь опрометчивые поступки некем. Или есть?

Абрахам как наяву вспомнил не так давно происходивший в этой же комнате разговор с его Величеством. Он сам тогда сидел в кресле, а Дагмар раздраженно метался по кабинету, не обращая внимания на больную ногу.

– Все разваливается, – наконец остановился король, – я пытаюсь удержать Нитриан, но все расползается у меня, буквально, на глазах

– Сын мой, бог не допустит, чтобы нашу страну раздирали противоречия, – мягко, вкрадчивым тоном попытался успокоить мужчину пастырь.

– Да неужели? – раздраженно громыхнул помазанник божий, ударил пудовым кулаком по инструктированному речным розовым жемчугом чайному столику, – что-то он не сильно спешит нам помогать, этот бог!

– Не богохульствуй, сын мой, не стоит.

– А еще этот демонов Норэ, чтоб его упыри задрали, – не слушая первосвященника, продолжал высказывать наболевшее его величество, – чтоб его на войне темные прирезали.

– Думаю, что герцог не вернется домой, мальчик мой, – усмехнулся Абрахам. Дагмар порой словно догадывался о принимаемых жрецом Данана решениях.

– Что, и об этом позаботится бог? – с издевкой уточнил король.

– Не стоит взваливать на плечи господа то, что мы можем сделать сами, сын мой, – наставительно произнес в ответ миэль, слабо усмехнувшись.