Баобаб маленького принца
Шрифт:
— Да. Позже это 30-летие до середины 1970-х стало называться эрой НТР. Сторонники теории Голдстейна полагают, что финансовую олигархию объял ужас перед военными технологиями в руках красно-коричневых, и она предпочла послезавтрашнюю потерю контроля – завтрашним бомбардировкам своих гламурных резиденций. Были временно убраны запреты на благополучие для низшего класса — чтобы у работников инженерно-технического сектора возник мотив прилагать усилия для защиты своего образа жизни. Дальше как в египетской легенде про султана, заигравшегося в талисманы джиннов…
Генерал замолчал, и долил вина в бокалы. Габи озадаченно повертела головой.
— Что за легенда, Вальтер?
— Эту
— Ясно! Я найду и прочту! — Габи снова машинально глотнула из бокала, — Теперь давай, вернемся к плану на 100 лет и рассмотрим не официозные варианты плана. Мы успели обсудить план «Sonobe-Flower» Оуэна Гилбена, но ведь есть еще интересные идеи.
— Да, — согласился генерал, — хотя, я отмечу нечто. Официозу лучше убрать в тень своих авторитетных планировщиков и поддержать план Гилбена: единственного, который по своей логике оставляет шанс на выживание официоза как институции. Другие – нет.
— Сейчас я не поняла, — призналась телеведущая.
— Тогда я объясню. Ты ведь знаешь Лацаро Талвица.
— Еще бы! Лацаро Талвиц — гуру экономики смыслов! Он выступал у нас на площадке в осеннем баттле, против Тедди Вэнга, концептмейстера мета-агрегатора «Atman».
— Концептмейстер это звучит красиво, — заметила Кристина.
Габи Витали улыбнулась и пожала плечами.
— Кто-то случайно придумал, а то «директор по концепции развития» слишком длинно.
— Вспомним осенний баттл, — продолжил генерал, — диспут там коснулся разницы между привычным хомо сапиенс и модификациями арго сапиенс. Талвиц отметил, что офисы коммерческих корпораций, даже сверхкрупных, способны как-то перестроиться, чтобы работать с арго сапиенсами. Но государственная бюрократия разучилась делать это. По меткому выражению Талвица, ее офисные процессы превратились в хрупкий гербарий, который поломается при любой попытке изменить форму. Поэтому официоз вынужден продвигать сустинеризм, что эквивалентно самовычеркиванию из будущего.
— Так, а сустинеризм это в смысле концепция устойчивого развития? – спросила Габи.
— Да. И Талвиц предложил план «Afterdark», в котором официоза нет вообще.
— Так, а официоз это в смысле государственная бюрократия?
— Государственная и межгосударственная, — уточнил генерал.
— Но кто в таком случае осуществляет власть?
— Тиран.
— Как – тиран?
— Именно так это названо в тексте. Ты что, не смотрела конкурсный файл Талвица?
— Пока нет. Нам прислана гора файлов и… — Габи снова пожала плечами.
Вальтер Штеллен понимающе кивнул.
— Особо не переживай. Дилетанты вроде меня рассортируют вашу гору файлов.
— Это ты-то дилетант?! – изумленно иронично отреагировала телеведущая.
— В формальном смысле получается, что дилетант, — подтвердил он, — а если вернутся к термину «тиран», то Талвиц опирается на исходный смысл, данный в VIII веке до н.э.: тиран — это лидер, достигший политической власти вне регламента.
— Регламента? – переспросила она.
— Именно так это называлось бы сейчас, — пояснил генерал, — а в древности роль такого регламента играло право престолонаследования аристократов и прочее в том же роде. Тиран это лидер революции или путча. В VII — VI веках до н.э. тираны стали моторами ренессанса после Темного полтысячелетия, вызванного Катастрофой Бронзового века. Среди таких тиранов известен Гигес Лидийский, прапрадед царя Креза — чье имя
стало нарицательным для богатства. Другой известный тиран — это Поликрат Самосский, при котором небольшой остров стал центром Эгейской талассократии. Талвиц считает, что локальные тирании станут моторами выхода из Темных десятилетий начала XXI века.— Как тирания может стать мотором чего-то прогрессивного? – удивилась Габи.
— Может, если локальных тираний много, и между ними идет конкуренция за бродячий персонал. Модель Талвица предполагает, что люди абсолютно мобильны и нелояльны к любой власти. У тиранов нет иного способа удержать власть, кроме как создать людям привлекательные условия для работы в подвластном ареале.
— Так… А если тиран просто обратит людей в рабство, не позволяя им бродяжничать?
— Тогда, — сказал генерал, — все остальные фиксируют нарушение правил игры, и тиран-нарушитель получает черную метку от всего сообщества тиранов и бродяг.
— Это что, в смысле, что его могут убить?
— Это в смысле, что его наверняка убьют, если он не уйдет сам.
— Гм… Звучит как-то очень круто и фантастично.
— Звучит фантастично, однако, такова реальность. Конкуренция между государствами и между фирмами за привлечение аргонавтов это один из ключевых трендов экономики и бизнеса последние 5 лет. Тут, в Медитеррии, у конкурентной борьбы еще сравнительно мирная форма, но в индоафриканском регионе…
Тут бдительно вмешалась Кристина:
— Вальтер, милый, не надо деталей, мы ведь только что поужинали!
— Наверное, ты права, солнышко. Лучше если кто захочет — глянет детали в сети позже. Сейчас не отвлекаемся от обзора. Следующий план: «Eudemonicon» предложила некая Жасмин Кэрри. Несложное расследование показывает: под этим никнеймом выступила Жасмин бин’т Джуни аль-Муала, мама принца Самира из эмирата Умм-эль-Кювайн. По происхождению она арабо-лондонка, по хобби — экстремальная яхтсменка и блогер…
— …О, черт! — весело перебила телеведущая, — Насчет принцессы Жази я в курсе! Она не покидает топ-10 папарацци-скандалов и топ-20 блогов на морскую тему. Как шутят на журналистских сетевых площадках: если бы Бальзак видел принцессу Жази, то вместо выражения «бальзаковский возраст» было бы «дьявольский возраст». А Жасмин Кэрри точно ее никнейм, ты уверен, Вальтер?
— Смешной вопрос, — откликнулся он.
— Да, конечно… — она помахала руками, и от смущения хлебнула изрядно вина, — …Нам лучше вычеркнуть из публичной версии репортажа все, начиная со слова «Несложное», ладно? Все-таки Жази — принцесса, и вообще, это как-то нетактично.
— Ну, разумеется, вычеркивай, — генерал улыбнулся и кивнул.
— Итак, — сказала телеведущая, — некая Жасмин Кэрри предложила план на 100 лет…
— …Который называется «Eudemonicon», — подхватил генерал, — и название намекает на эвдемонизм. Это концепция, изобретенная Эпикуром около 300 года до н.э. Критерием этичности поступков в эвдемонизме считается стремление к счастью.
— А-а… Вроде то же самое называется «гедонизм».
— Есть существенная разница, — ответил он.
— Попросту говоря, — продолжила Кристина, — гедонизм это секс, наркотики, рок-н-ролл. Эвдемонизм это еще волонтерство, самореализация, эврика. Но волонтерство лишь как самореализация, а не как идейный активизм, внушенный каким-нибудь авторитетом.
Телеведущая задумалась, вращая бокал за ножку, затем произнесла.
— Кажется, я начинаю тупить. При чем тут план на 100 лет?
— Объясняю, — сказал генерал, — в плане «Eudemonicon» весь хозяйственный цикл в мире устроен, как суперпозиция разнообразной волонтерской деятельности. Вся культурная, научная и регуляторная деятельность тоже.