Беглец на задворках Вселенной
Шрифт:
– А я выбрал ЗНАНИЯ, – смачно откусил от яблока я. – Вот мой личный БЕС не даст соврать.
Бао-Бао кивнула головой.
– Как-то так, крошка Гера. Либо, либо. У тебя не может быть ВСЁ. Даже если ты прямо сейчас бросишь Васю, для тебя УЖЕ ничего не изменится. Твой «потолок» – расклады карт Таро. Сожалею. Ты провалил моё испытание на ученичество ещё задолго до того, как познакомился с Василисой. Это правда. Причём сделал это дважды. Когда тебе сказала твоя многоумная бабка, что семья – табу, ты решил, что и хрен с ним. Семью нельзя, а гулять направо и налево можно. Это твоя первая ошибка. Вторая ошибка заключалась не в том, что ты забрал чужое, что само по себе некрасиво, а в том, что, получив право выбора, сделал выбор не в сторону знаний. Закрыл, так сказать, свой род, веками стремящийся к самосовершенствованию, от возможности
На Герку было жалко смотреть. Он был морально уничтожен. Парень действительно верил во всю эту экстрасенсорную муть. А я отомстил. Красиво отомстил. Не, я вообще ни разу не верующий в Единого, получается.
– Кстати, Шпилька, – принялся я поглаживать толстенькую Дымку, – Антон напрасно с парнями считает, что я Готоку-нэко.
– Это не так? – улыбнулась девушка, глядя, как Бегемот довольно сжимает и разжимает свои остренькие коготки на лапках. – Как по мне, очень похож.
– Конечно, не так. Бери выше. Я же не в Японии родился и, что важнее, мои родители не японцы. Другой эгрегор, так сказать. Но зато я могу смело сказать тебе, моя бесноватая подруга, кто такой наш дорогой Герман. Тебе это интересно? Интересно? Ты же любишь мифологию?
– Интересно. Скажи.
– Йобосан.
Баожэй заржала от двусмысленности произношения.
– Самое смешное, – гладил довольную Дымку я, – что, по сути, ты права, подумав о максимально пошлом варианте. Гера у нас ходок. Согласись, корень в имени божества просто-таки исконно славянский, да? Так вот, дяосюэгуй. Интересно то, что Йобосан – это, пожалуй, самое молодое божество из всех ныне существующих. Так сказать, новорождённый в мире магии. И всему его надо учить, нашего крошку. Йобосан – это злой дух японца в образе красного перца, который появляется в сумерках и пытается соблазнять корейских девушек. Период наибольшего распространения суеверий, связанных с этим преинтереснейшим существом, начинается в конце XIX века и продолжается до конца 1940-х годов, большей частью совпадая с японской аннексией Кореи. Кстати, «йобо» с корейского переводится как «дорогой». Примерно так. Гера, ты йобо во всех смыслах этого слова. Не мой дорогой мелкий дяосюэгуй, а именно ты. Знаешь, почему? Ты преподнес мне очень ДОРОГОЙ во всех смыслах урок, и я за него отчасти благодарен.
– Я знаю этимологию этого слова, – кивнула головой Баожэй. – Я учила корейский. Пришлось.
Я задумчиво поглядел на девушку.
– Ты полна сюрпризов, моя бесноватая подруга, вот что я тебе скажу. И раз уж мы начали говорить про мифологию, и я начал приводить аналогии, то я еще тебя повеселю. Женька в моем понимании – это Бейхай Юйшунь, дракон севера и зимы. Он тесно связан с водой. И, полагаю, он скоро отчалит куда-нибудь туда, где море. Возможно, даже не один. Ао-Шуню грустно, его можно понять. Никто не любит холод и зиму, верно? Ну, кроме меня. К тому же драконы должны держаться вместе, особенно когда так холодно и одиноко. Ц-ц-ц…
– А ты?
– А что я?
– Кто ты?
– Шпилька, ты меня всерьёз огорчила, – спихнул с себя кошек я. – Керён, разумеется.
Герка тоскливо взвыл.
Я говорил, что сделал «короночку»? Нет, вот «короночка». Очень злая «короночка». Вот сейчас Германа поколбасит, суевера эдакого. Конечно, учиться у легендарного Керёна и у скромного Готоку-нэко – две огромные разницы. А я не скромничал. Рофлить так рофлить. Буду блефовать, как в покере, исключительно по-крупному. На кону моральное удовлетворение и превосходство. Хочу указать конкретному сопляку на его истинное место в этой некрасивой истории.
– Да-да, Гера, да. Ты у нас ужасно ненаблюдательный. Дяосюэгуй же постоянно орала тебе про то, что моего деда звали Ёном, но ты одно с другим не связал, да? Думал, Ён – это человек? Ц-ц-ц… Как ты следователем-то работал, бедолага… Да и Кан – это не сокращение от ирландского имени Керан. Ну сам подумай: если я наполовину кореец, какое, к чёрту,
ирландское имя? Корейское же должно быть.– Поясни, – потребовала Баожэй. – Я в корейской мифологии не сильна. Только учусь.
– Ён был одним из самых известных корейских драконов. В отличие от большинства своих собратьев, Ён был смертным драконом. Когда он почувствовал, что силы покидают его, то пообещал, что даже после смерти будет защищать Корею и Японское море от всех бед, – жалко проскулил Герка. – А Керён… он…
– Дракон-полупетух, – подчеркнуто-жёстко произнес я, вставая с дивана, с дьявольским удовольствием наблюдая, как округляются глаза девушки. – Не совсем типичный кокатрикс, как считают англоязычные источники. Довольно одиозная личность. По легенде из яйца этого корейского василиска в 57 году до н. э. родилась принцесса, ставшая основательницей древнего государства Силла. Есть ещё кое-что интересное для тебя, Шпилька. Сплошной символизм, думаю, ты оценишь. В Корее есть город Керён, где находятся две забавные достопримечательности – озера. Одно в форме фаллоса – Суёнджу, а второе, пардон, вагины – Амёнджу. И то, и то связывают с местами рождения драконов, самца и самки. И угадай, зачем туда приезжают корейские семейные пары? Особенно бездетные?
– Молить о рождении детей?
– Бинго. А теперь сама подумай: я здесь. И что происходит в этом доме? Сначала одиночки объединяются в пары. А потом – бух! – всплеск рождаемости.
– А я думал, ты Эрланг Шен, – призналась Баожэй. – Ну… что-то типа аватара. Ты же говорил про аватаров.
– Ну не настолько я крут, – вздохнул я, кладя два огрызка яблока в услужливо подставленную ладонь подруги.
– Мы порвем «Слово экстрасенсов», – восторженно зашептала Бао-Бао.
– Я не уверен, – открыл дверь из общей комнаты я и сухо процедил. – Я всего лишь полупетух, а там одни злые волки, как Герка, и гадюки.
Подлый Герман и гадюка
Наплевали на мораль.
Душу мне порвали, суки,
И накажут их, как встарь, – торжественно продекламировал я.
Задумчиво оглядев Герку, я подытожил:
– Такой стишок сочинил, да. Это в последний раз для тебя бесплатно, Герочка, не благодари. Хотя как сказать, может, и не бесплатно. Потому что однажды, возможно, я приду за своим. Как встарь. Но это неточно. Ещё не решил. Будущее – оно пластично, знаешь ли. От многих факторов зависит. Но задел уже сделан.
Запугал. Определённо запугал мужика. Пусть подумает о возможной расплате. Герман смотрел на меня с таким ужасом, точно дьявола во плоти только что увидел. Но мне не было стыдно.
Эра доброго и всепрощающего Анатолия закончилась. Больше гадить на себя я не позволю. И урок, преподанный мне Герой, я тоже усвоил: бесплатно я больше ни с кем не работаю. Ни за что. Никогда. Всё имеет свою цену. Эпоха «со своих не берут» и «мне не положено» подошла к логическому концу, как и фразы навроде «жалко».
Положено. ОЙ, КАК ПОЛОЖЕНО. Не для того я столько учился, тратил силы и нервы. Не жалко. Словами – нет, абсолютно не жалко. Хочешь реально помочь, а не сотрясать воздух напрасными звуками – помоги. Сделай. Не бросая слов на ветер. Но за помощь требуй откуп.
Забавно. То, что «нельзя» и «стыдно» было в понимании слабенького Керана и даже спокойного Анатолия, взрослый, уверенный в себе Керён воплотит на раз-два. И с моей подругой вскоре выйдет так же: она же, по сути, повторяет пройденный мной же самим путь. Только делает это гораздо лучше и быстрее, чем я. С моей помощью. Вдвоём адаптироваться к жизни, ясное дело, проще. Я же подсознательно вычленил эту особь женского пола изо всей массы людей явно не просто так, как и она меня. Хамоватая пацанка Иванка уже превратилась в юркую и пытливую Шпильку, а место Шпильки вот-вот окончательно займет бес-пересмешник дяосюэгуй. А дяосюэгуй и Керён – та ещё бешеная парочка.