Беглец на задворках Вселенной

– Пять мину-у-ут, пять минут, – напевал я, выставляя вперед таймер, – это много или мало… Как по мне, в самый раз. Я домой. Спина болит – сил нет. Ну так что? Формально я же нашёл мальца, верно? Я же говорил: если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Рано вы списываете стареньких бродячих собачек со счетов.

Оператор с ведущим ошарашено переглянулись, а я уверенно зашагал по тропинке обратно к микроавтобусу. Пояснять этим двоим я не стал, что с самого начала испытания по гавканью собак понял: сопливого пацана, торчащего в кустах, эти бешеные псы стопроцентно спугнут, и он побежит туда, где ему в случае чего смогут помочь. Даже взрослый бы не стал торчать там, где у собак брачные игры, это реально опасно.

Примечание.

Композиция «Блюз бродячих собак». Исполнитель: бит-квартет «Секрет». Музыка: Максим Леонидов. Слова: Николай Фоменко.

Глава 43. Нехорошая квартира

Последнее для меня испытание стояло несколько особняком. И вот именно там я развернулся на полную мощь, показав весь свой гнев и вполне оценив подарок ко мне и моим страданиям особо щедрого существа откуда-то «сверху». Админская группа и так-то относилась ко мне, как ко второму мессии, и никак иначе, но тут даже скептично настроенный ко мне ведущий резко уверовал в мистику и неотвратимость кары за содеянное. Проникся. Правда, как показала дальнейшая практика, этот урок он не усвоил. Жаль.

Это было единственным испытанием, на которое допустили Баожэй, и девушка отчаянно радовалась, что в кои-то веки все увидит воочию, а не услышит из моих уст скупой пересказ. Сидела в уголочке, держа рюкзак с яблоками и молоком наготове, и счастливо блестела глазками-вишнями, рассматривая нарочито скудную обстановку крохотной кухоньки.

Да-да, именно так. Жильцы явно прибеднялись, и это сразу меня заинтриговало.

Едва увидев хозяина квартиры, я присвистнул. Однако.

– Та-а-ак… – принялся неспешно поджигать сигарету я. – Обычно я не пользуюсь восковыми свечками и прочей фигнёй. Ментально работаю, поскольку искренне считаю вещизм бутафорией и напрасным переводом продуктов. Но тут особый случай. Одними моими словами ничего не сделать, да… А ну-ка, любезные жильцы, поищите в закромах у себя церковные восковые свечки. Желательно бывшие в употреблении. Ну там не знаю, может, с празднования Воскрешения Феникса из пепла остались… эти лучше всего подойдут.

Сожительница «заказчика» ринулась в зал и зашуршала в серванте.

Я зло рассматривал хозяина квартиры, ничего никому не объясняя. Любопытные соседки по лестничной площадке, невесть как попавшие на место съёмки, заинтересованно перешёптывались между собой.

– Парадокс, – после долгого молчания, заговорил я, принявшись скручивать принесённые мне церковные свечки особым образом и поджигая их зажигалкой. – Есть такое интересное явление – церковные бабки. Не те бабушки-старушки, всепрощающие божьи одуванчики, а те, которые по молодости были содержанками и проститутками, воровали и предавали направо и налево, а под старость резко в Единого уверовали.

На первый взгляд, закономерно: старость – это время подумать о душе. Поразмышлять о смысле жизни, будучи предоставленным в кои-то веки самому себе. Но мы-то с вами понимаем, что старые карги банально боятся расплаты на том свете, и ни хрена они не раскаялись. И все их злобные нападки на других прихожан в церкви по поводу одежды и якобы неправильных обращений к Единому это лишь подтверждают. Ведьмы натуральные… Ведьмы в платочках под видом добра. А знаете, что самое интересное? Что эти самые бабки снимают ваши свечки с подсвечников и продают ведьмам, чтобы те проводили с ними свои самые страшные обряды. Ну и не только ведьмам. Всем, кто в «теме». За копейки продают. Мерзость и жуть. Спросите любого колдуна на проекте, они вам это дружно подтвердят. Говорю же: грешницы ни хрена не раскаялись… Старость – не показатель ума и святости, как многие наивно полагают.

И вот тут у нас в этой самой квартире такой же случай. Только грешник отнюдь не бабка, бывшая проститутка и отменная мерзавка по молодости.

Откровенно говоря, я вообще не знаю, зачем меня и других моих коллег сюда притащили. Тут человек несёт заслуженную кару по судьбе. Смысл вмешиваться в высший суд? Как по мне, наоборот, это наказание слишком мягкое, щадящее. Неужели кто-то сверху искренне верит в то, что этот мужчина раскается? Этого не произойдёт. Исключено. Это конченный человек.

– А зачем тогда вы свечки зажгли? – тихо поинтересовалась сожительница хозяина квартиры.

Я внимательно посмотрел в её скорбное усталое лицо и покачал головой. Ну не мог же я сказать женщине, что мне нужно было просто чем-то занять руки! Меня всего трясло от гнева.

– Чтобы тебе помочь, глупенькая. Чуть почищу помещение и сниму с тебя ментальную налипшую дрянь, вот и всё. А вообще мой совет прост – беги от этого козла, которого ты считаешь своим гражданским мужем. К слову, он вот тебя женой совершенно не считает, так что советую сделать это прямо сейчас. Начну свою грязную работу – тебя в первую очередь зацепит, и именно тебе мало не покажется. Вообще все посторонние вон, особенно досужие бабки-сплетницы. Я не шучу. Это не проклятье, сделанное человеком. Тут именно кара. Заслуженная кара, не будь я Керён. И это хуже, чем ваша «Корона». Такое от человека человеку передаётся моментально, ужасно прилипчивая дрянь для тех, кто хоть раз грешил. А таких людей у нас большинство, как вы понимаете.

Подумав, я обратился к администратору съёмочной группы, прося его принести мне чёрных и фиолетовых свечей, а потом всё так же брезгливо уставился в лицо хозяина квартиры.

– Кара, – нехорошо усмехнулся я и принялся качаться на стуле. – Именно кара. Не порча и не сглаз. И дело не в том, что квартира нехорошая. Обычная квартира. Тут жилец особый. Он и только он несёт в себе негатив. И пока он перемещается в пространстве и времени, то и негатив следует за ним. Следует ли мне озвучивать на камеру то, что я буду говорить? Вот ведь вопрос… Думаю, что да. Иначе какой смысл моего присутствия здесь? Уверен, ради этого где-то там, сверху, всё и задумывалось.

Бабки-соседки принявшись рассасываться сами собой, оставив на растерзание непонятному шаману до смерти испуганного хозяина квартиры. Баожэй, подумав, тоже встала, явно планируя уйти.

– Сиди, – ровно произнес я. – Тебе это будет полезно услышать. Хочу кое-что рассказать, из чего ты сделаешь прекрасные выводы для себя, гарантирую.

Подождав, пока все, кроме оператора и так называемых «соведущих», испуганных, но до невозможности любопытных, покинут помещение, я заговорил.

– Так вот, дорогая моя Иванна Лонгвеевна... Ты была права, когда настоятельно рекомендовала мне участвовать в этом проекте. А я, дурак, сопротивлялся, не хотел... Ц-ц-ц... В моём присутствии здесь имеется огромный смысл. Но не во всей этой громадной постановочной мистификации, в которой я находился до этого, а именно в этом конкретном случае.

Я не знаю, как так произошло, но в кои-то веки администраторы выбрали действительно интересное дело. Очень поучительное. И не в плане самого задания, оно до невозможности глупое. Как обычная квартира в новостройке может быть проклята, о чём вы... Бред. Но вот этот человек, сидящий передо мной... он поистине уникален. И как образец, несущий заслуженную кару; и как живое свидетельство, что, сколько веревочке не виться, но конец близок; и как яркий пример, что от прошлых грехов нигде не спрячешься. Тут таймер судного дня для конкретной персоны запущен, и часики тик-так, тик-так… подходят к концу.