Бегство из рая (сборник)

всех каталогах мира. Неужели это уже никого не волнует?» кас-

сир только криво усмехнулся и скороговоркой ответил:

М-сье, вы не пожалеете... Это будет впечатляюще...

Какая-то странная тревога висела в воздухе, пугая Андре,

он уже был готов развернуться и уйти прочь, он почти переду-

мал, но элегантный кассир неожиданно выбежал из-за кассы, ловко распахнул дверь перед единственным посетителем и Андре, повинуясь чьей-то воле, оказался в старинном просторном зале в

стиле ранней готики с цветными красно-синими витражами.

Забытый мир, мир Боттичелли и Донателло, Тинторетто,

Джорджоне, Рафаэля... Необыкновенный мир поразительных

видений, который живет своей жизнью, своим Временем, в ко-

тором на Века остановились чувства и где живые и юные никог-

да не стареют, не умирают; где старость не сходит с ума, а

прозорлива и мудра на века; где жертвы погибают с улыбкой на

устах и прощают своих хладнокровных убийц, постигая при этом

Вечность; где от самой страшной боли никогда не кричат... И

где всегда классическая Гармония разлита в светящихся и не-

тускнеющих горизонтах и перспективах, вычерченных иногда с

нарушением законов пропорций, но всегда создающая волшеб-

ную иллюзию Другого Измерения.

Память строго выстраивает ассоциативный ряд казалось бы

случайных событий; но не верьте: нет ничего случайного в этом

несовершенном мире. И когда я писала этот сценарий, то, навер-

ное, совсем не случайно на моем рабочем столе оказалась ред-

кая и крамольная по тем временам книга из далеких 70-х, из-

данная американским издательством «Марс», в черном блес-

тящем переплете; на последней странице мною были подчерк-

нуты таинственные строки: «НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЙТЕСЬ

ЧУЖОМУ БЕЗУМИЮ...»

98

Бегство из рая

Но вернемся в готический зал, рассмотрим вместе с Андре

библейские сюжеты витражей и мраморные скульптурные ком-

позиции, которые в потоках льющегося, расцвеченного цветны-

ми стеклами воздуха будто бы вибрируют в пространстве. Нео-

жиданно, вдруг, перед Андре возникла очень старая, горбатая

смотрительница и сухо предупредила его: музей работает толь-

ко до 4-х; следовательно, у него оставалось всего 2 часа на весь

лабиринт великолепных залов, надо было поторопиться...

В руках был путеводитель по музею, а еще было предвку-

шение пленительного общения с этим таинственным «Зазерка-

льем», которое влекло, пугало и притягивало из старинных мас-

сивных позолоченных рам, в которых, как в старинных зеркалах, растворилась чужая жизнь, чужая судьба, чужая энергетика.

Два часа пролетели, как мгновение, оставалось несколько

минут до закрытия музея. Смотрители, наверное, успели бес-

шумно уйти. Не было нигде ни души... Как назло, нигде не было

табличек, указывающих на выход, «EXIT». Залы уводили Ан-

дре через бесконечные инкрустированные двери с массивными

медными медальонами в картинный лабиринт, заставляя мно-

гократно повторять маршрут и приводя его снова и снова на пре-

жнее место. Это было короткое замешательство, почти шизоф-

рения, картинный абсурд... В какое-то мгновение ему стало ка-

заться, что картины живые, что в каждой из них, как в кино, свой фильм, своя жизнь, свои события, и что это все неотврати-

мо и бесконечно.

Он вдруг очутился посреди пустынной улицы абсолютно не-

знакомого города; вокруг торжественно сверкали белым мра-

мором каменные дворцы, круглые в плане, эпохи ранней Антич-

ности; струился неестественный, фосфоресцирующий, наверное

лунный, свет, и никто не мог ответить Андре на один-един-

ственный вопрос Кто он? Откуда? Где его Дом? И это незна-

ние было безумно страшным, как приступ амнезии, уничтожаю-

щий личность, как провал в черную дыру беспамятства, он и

был, и не был Я не буду пересказывать сюжет, я не хочу и не

могу переносить на бумагу всю игру чувств, весь спиритуаль-

ный магический обман этого холодного Зазеркалья, с которым

99

Ирина Цыпина

пришлось соприкоснуться моему герою. В фильме была потря-

сающая, почти гипнотическая, игра, изысканное художествен-

ное оформление, самые неожиданные операторские ракурсы и

эстетствующая манерность, так характерная для работ начина-

ющих молодых.

От этой картины у меня остался привкус чего-то тайного,

так и не раскрытого, оккультного...

По замыслу герой, попадая в мир и эпоху картинных героев, остро переживает их события, зная предрешенность всех траге-

дий и судеб, он не в силах ничего изменить, не может влиять на

ход исторических событий, не может спасти, защитить... Он в

этом зазеркалье существует, как фантом, его не видят, о его

присутствии не догадываются... Он был там и не был как во

сне. Но он видел, чувствовал, погибал от испепеляющей раска-

ленной огненной лавы взбесившегося Везувия в прекрасном

древнеримском городе; был рядом с юной красавицей Андро-

махой, оплакивающей смерть такого сильного и молодого Гек-

тора, он даже присутствовал при «похищении Европы», искал ее

завороженный, невидящий взгляд, но так и не понял, не услы-

шал, не встретился глазами успел ощутить триумф воли и вла-

сти в минуту Клятвы Горациев, хотя так и не разгадал вместе с

Эдипом загадку Сфинкса... В парапсихологии это явление назы-

вается телепортацией когда человек одновременно присутству-

ет в разных географических местах и разных исторических си-

туациях. Об этом ученые всех стран много спорят и говорят, изучают это и подвергают сомнениям... Но если Вы готовы к