Бегство из рая (сборник)

загулявшие посетители ночных клубов и ресторанов. А эти двое?

После ночного банкета и завтрак?

Кто они? Почему он так отстраненно и нервно курит, не гля-

дя на свою спутницу? А она почти без мимики, без эмоций, вымученно и сосредоточенно смотрит на него сквозь эти не-

лепые темные очки. Почему так устало и безразлично бол-

тается на ее плече слишком деловая для вечернего party сум-

ка? Нет, они явно не вписываются в этот нарядный, благопо-

лучный уклад.

Бесшумно суетились официанты, сооружая замысловатые

композиции из экзотических фруктов. Выставка дорогих сыров

призывно благоухала сытным сельским ароматом. Свежая зе-

лень салатов была еще наполнена росой несуществующих в ок-

рестности лугов. Всё было прекрасно и пасторально. Но кто они

были, эти двое, которые молча, без слов, вяло и отрешенно си-

171

Ирина Цыпина

дели за столиком для двоих? Это был обычный шведский стол, где посетители сами выбирают себе еду из предложенного ве-

ликолепия, но на столике этих ранних посетителей стояли только

два фужера с холодным соком, они сидели друг против друга в

напряженной тишине, и только из-под ее зеркальных солнечных

очков капали слезы, а он смотрел сквозь нее, не утешал и не

знал тех нужных слов, которые надо сказать. Какой красивый

можно было написать сентиментальный роман о любви, изме-

нах, сложных отношениях, верности и долге, головокружитель-

ной страсти, но, увы, в жизни все бывает не так. Все прозаичней

и намного сложней. У них тоже были и семейные ссоры, и разо-

чарования, взрывы дурного нрава, и претензии друг к другу, на-

копившиеся за двадцать лет совместной жизни. Было всё как у

всех, но только до вчера Сутки назад они еще были другими: она была легкомысленной и капризной, он был высокомерен и

заносчив. Они друг друга порой любили, порой ненавидели, и

опять любили, как часто бывает с

парами, соединившимися в

ранней юности, но это было до вчера.

На рассвете им позвонили, и этот звонок стал границей меж-

ду спокойствием и тревогой, между наносным и настоящим,

между придуманным и реальным. После этого звонка они уже

стали другими. Там, где-то в белых пространствах Центрально-

го госпиталя, на операционном столе был их взрослый сын, их

былиночка, солдатик. Там им ничего не обещали, никто не ус-

покаивал, не уговаривал, там было все заполнено страхом за

его, такую молодую, непрожитую жизнь. Не было слов гово-

рить, не было сил кричать. Только запах крови и боли, пусто-

та и отчаяние

Невозможность осознать, понять

Вся жизнь с самого его рождения прокручивалась до неле-

пых мелочей: вот он после купания такой трогательный и смеш-

ной, Cыночка-косыночка, а вот уже с огромным букетом геор-

гинов (В России были такие цветы) идет в 1-й класс; выпускной

вечер, первая девушка. Простая, понятная жизнь.

Невозможно!!!

172

Бегство из рая

Уроки музыки в просторной квартире благополучного ведом-

ственного дома: малыш старательно выводит гаммы, а за ок-

ном медленный первый снег, и так спокойно на душе, еще все

так далеко, еще все может не случиться. Эти гаммы до сих пор

звучат в ушах Невозможно!!! Как радовались они, когда по-

казали ему Лувр, как были горды, что сумели подарить Празд-

ник прекрасного! Какими счастливыми были они все вместе в

этой недельной поездке, как пленил их весенний Париж.

И этот загадочный древний город, с таким мирным библей-

ским названием, как Дом Хлеба (Бейт-Лехем), захотел отнять у

них самое дорогое на свете, их ребенка, поставленного этой

страшной необъявленной войной под тысячи снарядов, злобные

снайперовские мишени, минные поля и тонны взрывчатки. Го-

род, начиненный животной ненавистью, проклятиями, отчаяни-

ем и неприятием НАС на этой Земле.

Мальчики с детскими лицами в потертых гимнастерках, Вы

не из учебников истории, не из хрестоматии. Эта война так бес-

пощадно пересеклась с вашей юностью, с вашими надеждами,

со всем, что составляет суть человеческой жизни.

Простите нас, уже очень взрослых, не воевавших ваших ро-

дителей.

Но нет ответов на поставленные вопросы, и нет спаситель-

ных решений, и нет логики в средневековых декорациях этого

ирреального бесконечного сценария.

Они курили до дурноты, вышагивая вокруг операционной, они

не видели друг друга, но они были вместе.

Шли часы, такие долгие, такие трудные; менялись смены

ассистентов и хирургов, сестер и врачей. Ожидание было невы-

носимой физической пыткой. Через сутки они зашли в реанима-

цию. Предстоял долгий путь борьбы, полный мук, отчаяния, боли, надежды.

173

Ирина Цыпина

Но тогда, в это заурядное утро выходного дня, они еще ниче-

го не знали. Ни о том, что одновременно поседели, ни о том, что

будет болеть сердце, ни о ранних морщинках на ее еще не по-

старевшем лице, ни о том, что будут очень сильными возле сво-

его взрослого, больного ребенка.

В то уже далекое утро после операции, чтобы не свалиться

без сил, они поехали позавтракать, благо, гостиницы открыты в

любое время дня и ночи. Обессиленные и ничего не сообража-

ющие, они сидели друг против друга за крошечным столиком

для двоих. Им не надо было говорить, они читали мысли без

слов, они понимали друг друга так, как никогда за все свои об-

щие двадцать лет. Возможно, она была капризной и легкомыс-