Бегство от любви

Девушка недоуменно смотрела на нее, и Лесли снова вздохнула.

— Мужчина, я хотела сказать… муж.

Медсестра подошла поближе.

— Доктор, а вы что, знакомы с ними? Вы кажетесь такой расстроенной.

— Это моя сестра. Сестра и племянник.

— Ужас! Извините… но я же не знала. Может быть я лучше приглашу доктора Грейнсфорда?

— Да, пожалуйста. А то я… я не смогу сама заниматься этим.

— Ну конечно же, нет. Я сейчас скажу мужу вашей сестры, чтобы он вошел, а потом пойду за доктором Грейнсфордом.

Когда Тод вошел, спотыкаясь, в комнату, его было невозможно узнать. Вся одежда на нем была изодрана в клочья, а лицо перепачкано чужой кровью. Добравшись до стула, он ухватился рукой за спинку.

— Грузовик выскочил прямо на меня, я попытался свернуть, но было уже слишком поздно. Я ничего не мог сделать!

— Потому что ты был пьян!

Он вскинул голову.

— Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! Нечего сказать, хороший ты доктор, если так разговариваешь с пациентами! Ты что не видишь, что я ранен?

— Нет, не вижу. Вот Жанет и Бобби я уже видела.

— Где они? Что с ними? — он замахал руками. — Боже мой, а они не?..

Лесли молчала, и тогда он начал медленно подбираться к ней.

— Лесли, я должен знать. Не мучай меня. Они живы?

— Бобби жив.

— А Жанет?

Лесли ответила не сразу.

— Ее может спасти только чудо.

— Я тебе не верю! Ты говоришь так специально, чтобы испугать меня. Нетвердо держась на ногах, он бросился к ней. — Ты всегда ненавидела меня, и вот теперь ты пытаешься отомстить мне!

— Прекрати паясничать!

— А я не паясничаю! — выкрикнул он. — И тебе все равно не удастся запугать меня. Я позову другого врача — настоящего специалиста. Я заплачу ему любые деньги — любые! Она не должна умереть! Я не позволю ей умереть!

Его крик становился все громче, и Лесли дотронулась до кнопки звонка на стене. Когда в кабинет вошла медсестра, она устало указала ей на Тода.

— Пойдемте со мной, сэр, — предложила ему девушка.

— Никуда я не пойду! Я никуда не пойду, пока мне тут не скажут всей правды.

— Я уже тебе все сказала, — тихо проговорила Лесли, — но ты не пожелал мне поверить.

Еще мгновение он просто смотрел на нее, а затем лицо его исказилось, и он обхватил голову руками.

— Это неправда — я не верю! Ты все врешь!

Лесли отвернулась.

— Сестра, уведите его отсюда.

Поддерживая под руку, и слегка подталкивая, медсестра увела Тода из кабинета, а Лесли отправилась в палату к Жанет. Рядом с кроватью Жанет уже стоял доктор Грейнсфорд, и Лесли молча смотрела, как он заканчивает осмотр.

— И каковы ее шансы?

Грейнсфорд помедлил с ответом.

— Я не могу вводить вас в заблуждение. Тем более, что вам это известно не хуже моего. — Он отвернулся. — Я сомневаюсь, что она доживет хотя бы до утра.

Кровать Жанет была отгорожена ширмами, и теперь Лесли сидела посреди этого крохотного островка приглушенного света, не сводя глаз с сестры. Рано утром медсестра принесла ей чашку чая, и она залпом опрокинула ее в себя, как будто даже радуясь той боли, что обожгла ей горло.

Уже начинало рассветать, когда к Жанет наконец вернулось сознание. Сначала она смотрела по сторонам не видящим взглядом, пока наконец ее глаза не остановились на склонившейся к ней Лесли.

— Все хорошо, дорогая. Была авария, а теперь ты в больнице.

— Бобби? Он… он ранен?

— У него сломана нога, а так с ним все в порядке.

— А ты — ты в этом уверена?

— Клянусь. Только не надо волноваться. С Бобби и Тодом все в порядке.

— Мне плевать на Тода… Бобби… Я не переживу, если он будет мучиться. Я…

— Тише, дорогая. Не разговаривай. Тебе нельзя разговаривать.

Жанет закрыла глаза и Лесли уже начала думать, что она, должно быть, опять потеряла сознание, но тут веки снова поднялись.

— Должна сказать… Теперь уже все равно…, — лицо Жанет исказилось от боли. — Мне не долго осталось, Лесли… пообещай, что ты позаботишься о Бобби… больше у меня никого нет… Пообещай.

— Ну конечно же, дорогая, — грустно согласилась Лесли. — А теперь, пожалуйста, не говори больше ничего.

В рассветной полутьме было видно, как Жанет слегка взмахнула рукой.

— Дай мне руку Лесли, мне страшно.

Лесли нежно взяла холодную ладонь и прижала ее к своей щеке.

— Не надо плакать, — прошептала Жанет. — Ты была права насчет Тода… Когда он расстроен, он пьет…, — она с трудом вздохнула. — Иногда он бил меня… и Бобби.

— Почему же ты не ушла от него? — не выдержала Лесли, голос ее дрожа. — Вы могли бы жить вместе со мной.

— Теперь уже поздно… незачем говорить… — Жанет становилось все труднее говорить. — Не бросай Бобби… моего сына…

— Я всю жизнь буду заботиться о нем, — прошептала Лесли и тут же уткнулась лицом в покрывало. Ладонь, что она держала в своей руке слегка сжала ее пальцы, и тогда Лесли еще крепче сжала ее, как будто пытаясь передать ей хотя бы частичку своей собственной силы.

— Ты обязательно поправишься, Жанет. Не сдавайся, дорогая. Ты должна бороться за жизнь — ради меня и Бобби. Ты нам нужна.

В ответ — тишина, и тогда Лесли подняла голову. Губы сестры тронула чуть заметная улыбка, но взгляд уже невидящих глаз был остекленевшим и остановившимся, и тогда Лесли подалась слегка вперед и дрожащими руками осторожно опустила веки.

И раньше много раз ей приходилось видеть, как умирают люди, но до сих пор она была не более, чем просто сторонним наблюдателем. Но это была Жанет, ее сестра, и сегодня впервые в жизни ей довелось в полной мере познать боль потери самого близкого и любимого человека.

Глава четвертая

Первый более или менее связный разговор между Лесли и Тодом произошел на похоронах Жанет в Ливерпуле. Не взирая на протесты зятя, что она непременно должна остаться на ночь, Лесли была непреклонна в своей решимости вернуться в Лондон тем же вечером.