Белая дама

Хоть Тильман и был голландец по происхождению, он, подобно многим жителям Голландского Лимбурга, крайне симпатизировал Бельгии. Не стоило большого труда уговорить его переправлять наши донесения через реку. К тому же Орам, начальник нашей пограничной агентуры, обещал ему за эту побочную работу основательную сумму — почти только же, сколько он выручал за контрабанду. Ван-Осслер, сообщник Тильмана, был бельгийским патриотом; он охотно огласился с этим проектом. Вскоре был найден курьер, вязавший ван-Осслера с «почтовым ящиком» «Белой дамы» в Гассельте. Теперь пункт перехода границы был налажен. [96]

Когда Орам сообщил мне об этом, я несколько обеспокоился: в этом деле участвовал голландец, подданный нейтральной страны. Я решил держать этот пункт перехода границы в резерве и сперва переправлял через него ложные донесения. Но время шло, донесения «Белой дамы» становились всё более объемистыми. Под конец их приходилось складывать в три больших свёртка, каждый величиной с крупную морковь; в целом каждая почта содержала 250 листов машинописи на тонкой папиросной бумаге, Наши пограничные агенты стали жаловаться на слишком большой объем донесений. Но при переправе в лодке объём донесений не имел значения; оставалось переключиться на пункт перехода границы в Маасейке. В марте 1918 года мы его назвали пунктом VI и предоставили в распоряжение «Белой дамы».

Около семи месяцев, до октября, через этот пункт регулярно, два раза в неделю, поступали донесения «Белом дамы». Но каждый пункт перехода границы имел свой срок жизни, и пункт VI не был исключением. Внезапно он провалился.

Тайная полиция послала на этот участок сыщиков без ведома начальника немецкой пограничной охраны. Один из сыщиков заметил, как лодка Тильманов переправлялась через реку. В тот момент, когда ван-Осслер принимал контрабанду от Тильманов под благосклонным оком немецкого пограничника, сыщик арестовал контрабандистов. При обыске были обнаружены донесения «Белой дамы». Трое сообщников были пойманы с поличным.

Можно представить себе, какое действие произвела на сыщика его находка, и с какой быстротой он бросился к своему начальнику. Тайная полиция никогда ещё не видела такой объемистой пачки шпионских донесений. Впервые она поняла, что на всей оккупированной территории искусно оперирует крупная разведывательная организация. И велико было её разочарование, когда она убедилась, что донесениях нет ни малейших указаний на их источник Полиция обрушила свою ярость на Тильманов и ван-Осслера. Их подвергли нещадным побоям. После четырехдневных избиений они сказали полицейским всё, что знали.

Тем временем мы в Голландии не сидели сложа руки. Когда наступил рассвет и Тильманы не вернулись, пограничный агент Орама понял, что произошло. Он позвонил [97] по телефону Ораму, и тот поспешил ко мне. В ту же ночь через резервный пункт перехода границы были посланы инструкции «Белой даме» немедленно изолировать организацию от «почтового ящика» в Гассельте. Однако Деве и Шовен хотели выяснить, действительно ли донесения попали в руки полиции, и оставили гассельтских агентов на постах. Через два дня была арестована вся группа агентов «Белой дамы» в Гассельте — семь мужчин и одна женщина.

Если Деве и Шовен сперва недостаточно быстро реагировали на наше предостережение, то теперь они не стали терять времени. Они напрягли все силы, чтобы спасти организацию.

Между гассельтской группой и секретариатом «Белой дамы» имелось только одно связующее звено: инспектор бельгийской полиции Сюрлемон. Роковое звено нужно было устранить, и руководители «Белой дамы» проделали это с молниеносной быстротой. В течение 24 часов он был доставлен в Голландию в трюме баржи. Принятая мера оказалась более чем своевременной. На следующий день тайная полиция явилась на квартиру Сюрлемона. Арестовали его жену и дочь, но они ничего не знали об участии Сюрлемона в «Белой даме» и через некоторое время были освобождены.

«Белая дама» с успехом выдержала этот последний натиск немецкой тайной полиции. Впрочем, с того момента внимание тайной полиции было сосредоточено на Льеже. Город был наводнён её агентами. По-видимому, было решено во что бы то ни стало выследить неуловимую шпионскую организацию. Но если бы даже Деве и Шовена теперь поймали, организация продолжала бы действовать. Благодаря принятым мерам предосторожности она превратилась в стоглавую гидру, для уничтожения которой понадобились бы долгие годы.

Так или иначе, «Белая дама» избегла дальнейших арестов и продолжала свою работу вплоть до заключения перемирия. Через VII пункт перехода границы её донесения продолжали поступать к нам с той же регулярностью, что и прежде.

К счастью для арестованных в районе Маасейка и в Гассельте, наступило перемирие. Только это спасло их от расстрела. [98]

Глава XVI. «Служба Бископса»

Наибольшую опасность для разведчиков представляли, наряду с провокаторами, записные книжки.

Разведчики, пользовавшиеся записными книжками, думали, что условные обозначения, вымышленные имена или сокращения гарантируют безопасность. Они забывали, что секретные записи, попав в руки тайной полиции, требовали немедленных разъяснений. Между тем известно, что методы «третьей степени», применявшиеся немцами на допросах, особенно когда они добивались ответа на определённые вопросы, могли сломить даже сильную волю. В таких случаях наряду с виновными нередко страдали и безвинные. Все лица, чьи фамилии упоминались в записках задержанного разведчика, немедленно подвергались аресту.

В качестве иллюстрации я приведу трагическую историю монахини Ксаверии. Её брат, Александр Франк, имел друга по фамилии Бакельманс. Однажды в разгар войны Ксаверия встретила Бакельманса в автобусе. Эта встреча поразила её, так как она знала, что еще в начале войны он уехал вместе с её братом в Англию. Ей хотелось расспросить его о брате, но она уже доехала до нужной остановки, и ей пришлось оставить автобус. Вернувшись в свой монастырь, Ксаверия решила встретиться с Бакельмансом и послала записку с просьбой навестить её. Поскольку она не была уверена в том, что он знает её монашеское имя, она подписалась под письмом: «Сестра Алекса». Тем временем Бакельманс и Алекс Франк были арестованы по обвинению в шпионаже. В руки тайной полиции попала записная книжка Бакельманса. В ней упоминалось имя Ксаверии. Бакельманс записал его, чтобы не забыть рассказать Франку о встрече в автобусе. Невинная записка Ксаверии, подписанная условным именем, также очутилась в руках полиции. Ксаверия была арестована.

Подчас записные книжки приводили и к более роковым последствиям. Глупая памятка в записной книжке привела к провалу разведывательной группы Бископса, которая сыграла в своё время крупную роль, хотя и не могла сравниться с «Белой дамой» по размерам организации и по размаху работы.

Один антверпенский окулист, доктор «X», участник организации Бископса, был задержан по подозрению в проступке, не имевшем ничего общего с его разведывательной деятельностью. [99] Достойный доктор был совершенно невинен в возведённых на него обвинениях. Полиция вскоре в этом убедилась и уже собиралась освободить его, когда обнаружила в захваченной при нём записной книжке памятку о свидании с неким «В». Полиция пожелала узнать, кто такой «В». Доктор совершенно забыл об этой записи и был застигнут врасплох. Буквой «В» он обозначил «почтовый ящик» Бископса в Брюсселе. Не найдя подходящего объяснения, он отказался отвечать. Немцы заключили, что ему есть что скрывать. Они пригрозили доктору, что будут держать его в тюрьме до тех пор, пока не получат объяснения таинственной записи. Доктора отвели обратно в его камеру. Там он нашел нового «заключенного»: это был провокатор Делакур.