Белый бобер

Когда прогрохотало орудие и заряд картечи обрушился на вигвамы, по счастливой случайности не задев никого из людей, результат был тот, на который можно было надеяться; Вороны сняли лагерь и убежали на юг так быстро и в таком страхе, что оставили там множество своих вещей!

Попытка черноногих, однако, едва не стала удачной. Было спланировано, что воины войдут в форт, по несколько человек зараз, с оружием, спрятанным под одеждой, а потом по сигналу нападут на белых. Случилось так, что молодой воин из племени Кровь закрутил любовь с одной из обитательниц форта. Боясь, что она может стать жертвой резни, он однажды ночью подозвал ее к воротам, сказал, что происходит, и умолял ее выйти и бежать с ним. Похоже, он заблуждался по поводу того, какие чувства испытывает к нему женщина: она любила своего белого мужа и немедленно побежала к нему, чтобы рассказать о том, что узнала. На следующее утро агент пригласил в форт вождей северных племен и сказал им, что знает об их планах убить его и его людей и уничтожить форт, поэтому теперь каждого индейца, который захочет войти в форт, буду в воротах обыскивать на предмет оружия, и что пушка на бастионе постоянно будет наготове и направлена на их лагерь. Вожди были очень расстроены тем, что их план был раскрыт, и винили во всем агента компании Гудзонова Залива, и просили прощения. Оно после некоторых разговоров было получено, и результатом стало то, что теперь каждый сезон форт вел большую торговлю с северными племенами.

Настоящая зима настала вскоре после того, как мы встали лагерем на Солнечной реке, или, как называли ее черноногие, Кок-сис-страк-уие-так-тай (река верхушек скал). Наш вигвам стоял под прикрытием густой рощи хлопковых деревьев, чуть ниже того места на равнине, где позднее был построен форт Шоу. Здесь у нас было достаточно дров на всю долгую зиму; вокруг лагеря и дальше на равнине были хорошие пастбища для лошадей; разнообразная дичь была многочисленной; по берегам реки было много бобровых хаток. Наши вожди решили, что для зимовки это идеальное место.

Когда поблизости вдоль реки бобры были выловлены, Анри, Антуан, их женщины, мой отец, я и Не Бегун перенесли свой вигвам и свои вещи вверх по долине, ближе к подножию гор. Дальше мы пройти не могли, потому что снег для лошадей был слишком глубоким. Но некоторое время спустя Анри и Антуан прошли на снегоступах на день пути дальше вверх по реке и там устроили свой лагерь, и количество мехов, которые мы добыли там и на нашем месте в течение следующих трех месяцев, было просто удивительным.

Когда настал март, и мы прекратили ставить капканы и отправились вниз, к лагерю пикуни, у нас было не менее четырех сотен бобровых шкур, сорок четыре выдровых, и около двух сотен шкурок пекана, куницы и норки. Эта добыча, вместе с той, что мы оставили в форте Бентон, по прикидке моего отца должна была стоить семь тысяч долларов.

У нас не хватало лошадей, чтобы погрузить на них всю зимнюю добычу, но Безумное Перо одолжил нам нескольких своих животных, так что стало возможным переправить всю добычу в форт Бентон за одну поездку. Вместе с пикуни мы оказались там 15 марта.

Весна была очень ранней. Ледоход на реке начался еще 5 марта, и несколько свободных трапперов уже отправились в Сент-Луис на своих лодках, нагруженных мехом. Мы оказались в форте Бентон как раз вовремя, чтобы отец смог нанять для перевозки себя и нашей добычи большую килевую лодку, которую работники построили за эту зиму. Несколько других трапперов поступили со своими мехами так же, и, когда все они были погружены, получилась такая куча ценного меха, что это вызвало приступ тоски у агента Американской Мехоторговой компании! Два дня, предшествовавших отправлению лодки, он постоянно присутствовал при погрузке, описывая по-английски и по-французски опасности неверной реки, враждебных индейцев на ее берегах, а потом предложил купить меха- разумеется, по оскорбительно низкой цене.

Конец ознакомительного фрагмента.