Белый варвар

Голову барона пронзило острой болью, в глазах пошли круги. Реликвия, обязавшая стаю белых оборотней защищать род проклятого короля, в руках глупой девчонки. У немощи, которая в преддверии бури бредет к одному из переходов и вряд ли останется живой!

– Наш клановый клинок, - тихо повторил оборотень, оскаливаясь и покрываясь белой шерстью.
– Наш!

– Лучше ей, а не черным!
– вскричал щенок, вскочив на кровати.
– Где гарантии, что в вашем замке я останусь жив?

– В моем замке вас еще никто не тронул.

Кроме меня, но это мелочи. Припугнул только и всего, подумал барон и прищурился.

– С трудом верится. Либо вы убьете, - принц махнул рукой в сторону дрожащего калеки-помощника, а затем на дверь.
– Либо они. Тридцать моих солдат оборотни черной стаи уже перебили! Что им стоит оставшихся отравить?

Если подойти к делу правильно - ничего не стоит.

Барон недоверчиво прищурился. Пацан напуган, говорит в запале, но не врет.

– Уже пытались?
– удерживая зверя на грани, оборотень медленно разогнулся и отпустил старца.
– Они приходили?

– Приходили с дружественным визитом, - успокаиваясь, произнес принц.
– Ариша сказала при них ничего не трогать, не есть и не пить. А после потребовала новые комнаты для моих солдат и меня.

Предусмотрительная оказалась девчонка и на удивление скрытная. И только один вопрос гложет. Обманчиво доброжелательным тоном варвар поинтересовался:

– Ваше Высочество, и как клинок вернется к вам?

– Для меня важнее, чтобы он не попал к черным. О ценности реликвии для вашей стаи знают только избранные.
– Принц спустился на пол.
– И я не был уверен, что вы вернетесь, барон.

– Договаривайте, - потребовал оборотень.

– Отдав ей клинок, я защитил мать и племянника. В столице находится не один мой противник. Зная на что давить, они могли получить Вас в союзники…

– Вот оно как?
– Стафорд хищно улыбнулся. Малец был прав, подобные предложения поступали и не одно. Однако…

– Ваше Высочество, я оборотень, а не предатель.

– Вы Белый варвар и презираете людское племя.

Услышав слова молодого наглеца, старец охнул, но принц скрытому предупреждению, не внял, продолжил изъясняться:

– Разорвать договор, вот чего вы хотели, как только услышали мою прочьбу в тот кровавый вечер…

– И не только договор, - прорычал глава белой стаи, подтверждая опасения Гаро.
– Реликвия вынуждает нас подчиняться, вопреки нашим желаниям.

– И ради нее вы бы согласились на все условия моего дяди, - обвинительно заключил принц

– Верно мыслите.

Лукавая ухмылка барона для Гаро была неожиданной. Он замер недоверчиво глядя на главу белой стаи:

– Что вы хотите этим сказать?

– Через доверенное лицо сэр Густав Огюро герцог Равии предлагал мне сделку.

– Вы согласились?
– малец вновь побледнел.

– Нет. Ваш двоюродный дядя явно не знал, где клинок.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Но теперь благодаря вам, мой принц… - ехидная улыбка оборотня заставила Гаро вздрогнуть.
– Я одним махом верну в стаю реликвию и девку.

Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

3

Пятый день уже был на исходе, а я все еще с перевала не ушла.

Правду говорят страх, глаза затмевает, не боялась бы погони, давно бы нежилась в кровати на постоялом дворе деревеньки Ог. Так нет же, поднималась параллельно дороге к перевалу, у каждой пересекающей тропы обходные пути искала и, как дядя учил, путала след. Две теплые ночи спала на снегу под тяжелыми лапами ельника, а в последние две ночевала в полуразрушенных охотничьих сторожках. После обвалов ими года три уже никто не пользуется, только мелкое зверье время от времени посещает. Я и сама, как пугливый зверек, туда явилась - переночевать или отлежаться без сна, тревожно прислушиваясь к ночи. Огня не развести, горячего не поесть, все всухомятку.

Могла ли я не уходить?

Нет, не могла. Да и теперь пробираясь через перевал сокрушаться поздно. Нет мне дороги назад, нет.

До заката еще два часа, а в лесу уже стремительно темнеет. Вековые сосны под напором ветра гнутся и скрипят, обламывая ветки, роняя хвою. Страшно, но нужно идти вперед. В белом снегу серые стволы видны отчетливо, чего не скажешь о провалах среди скал. Северный перевал - гиблое место. Здесь обозы не проходят, только лишь пешие охотники в особенно снежные зимы, когда стада оленей уходят за пропитанием на север к теплым берегам источника Чот.

Зацепившись ногой за корневище, я упала и больно забила правую руку. Уговариваю себя подняться, вопреки непогоде продолжать идти вперед. Встаю с трудом, кисть саднит, но это терпимо, хуже было, когда я день назад ногу подвернула, до сих пор болит:

– Ничего, заживет, - говорю сама себе, еле сдерживая слезы.
– Ты выживешь, и рана заживет.

Только бы спуститься или хоть здесь, в ущелье, вьюгу переждать. А что потом? В снегу выше пояса уйду недалеко, околею. Так что сейчас скорее вниз к деревне Ог, повезет встречу их охотников, а может быть и деревенского с санями полными дров.

Мне должно повезти, как и раньше везло. Удачу за хвост держала и сама того не ведала.

Агафья сплетничать взялась, потому что дядя мой Морат с охотниками к дальней гряде отбыл. Надеялась чернявая, что молодчики ко мне повадятся и звание грязной девки подтвердят, да не угадала. Барон в тот же день раненных в деревню принес и оборотней за мной закрепил.

А как только Варос за Огейкой приударил, так Ола его быстро спровадила. Но первый красавец на деревне отчаивался недолго, сразу в Марийке рыжей пошел. А так как родители у нее строгие, а до Ночи Ледокола еще жить и жить, он мне у колодца предложение сделал.

Подошел сзади, сообщил с улыбкой:

– Мать за бараниной уехала, я к тебе сегодня приду - погреться.

От неожиданность вздрогнула и обернулась. Он поймал мой гневный взгляд и не на шутку удивился:

– Ты что же, против?

– Против. Грейся у Марийки.

– Что ты куксишься? Тебе ж хорошо было, - ехидно усмехнулся он, заступая мне дорогу, - так понравилось, что Огейку от меня отпугнула.

– Уйди в сторону.

– Или к оборотням потянуло, а?
– глумливо осклабился.
– Как у них… хвосты большие?