Берег варваров

–  Могу ли я считать, что вы - полицейский?

–  Частный детектив. Позже собранную информацию я передам в полицию. Сначала я решил посетить вас.

–  Я не испытываю особой признательности за это, - сказал он.
– Не можете же вы в самом деле ожидать, что я стану обсуждать такой вопрос, как обвинение в убийстве, с незнакомым человеком. Я о вас ничего не знаю.

–  Но вы знаете достаточно об Изабель Графф.

Он начал рассматривать свою ладонь с длинными пальцами.

–  Я знаю, что я доктор, а она мой пациент. Что бы вы хотели узнать от меня?

–  Вы можете сказать, что это обвинение беспочвенно.

–  Очень хорошо, я это делаю. Для такого обвинения нет оснований. А теперь прошу прощения, я должен вернуться к своим гостям.

–  Миссис Графф находится сейчас здесь?

На мой вопрос он ответил своим вопросом:

–  Могу я знать, какую вы преследуете цель, наводя все эти справки?

–  Погибли четыре человека, трое из них были убиты в течение последних двух дней.

Он не проявил ни малейшего удивления.

–  Это были ваши друзья?

–  Отнюдь, но они принадлежали к человеческому роду.

Он сказал с горькой иронией пожилого человека:

–  Значит, надо понимать, что вы просто альтруист? Герой из голливудских фильмов в спортивном пальто? Вы собираетесь в одиночку чистить авгиевы конюшни?

–  Я не такой честолюбивый. И я не на вашем попечении, доктор. Мы говорим об Изабель Графф. Если она убила четверых или одного человека, то ее надо изолировать так, чтобы она больше никого не смогла убить. Разве вы с этим не согласны?

С минуту он не отвечал. Затем сказал:

–  Сегодня утром я подписал документы о сложении с себя своих добровольных обязательств в отношении нее.

–  Означает ли это, что она сейчас находится на пути в клинику штата?

–  Она должна была бы быть направлена туда, но боюсь, что этого не случилось.
– В третий раз в течение трех минут он обнаружил чувство страха.
– До того, как были предприняты действия в соответствии с этими бумагами, миссис Графф исчезла. Она оказалась более целеустремленной, чем мы предполагали. Я признаю свою ошибку. Мне надо бы поместить ее в отделение особого надзора. А тут она разбила окно повышенной крепости стулом и бежала, бежала в фургоне с бельем.

–  Когда это случилось?

–  Сегодня утром, незадолго до обеда. Пока что ее не обнаружили.

–  Насколько энергично ее разыскивают?

–  Об этом вам придется спросить ее мужа. Ее ищет частная полиция. Он запретил… - Доктор Фрей сжал губы и опять взял свой бокал. Когда он немного отпил, он продолжал: - Боюсь, что не смогу отвечать на другие вопросы. Если бы вы были официальным лицом… - Он пожал плечами, и кусочки льда звякнули в его бокале.

–  Вы хотите, чтобы я пригласил людей из полиции?

–  Если у вас есть улики.

–  Я сам ищу у вас свидетельских показаний. Убила ли миссис Графф Габриэль Торрес?

–  Мне это неизвестно.

–  А как в отношении других?

–  Я ничего не могу сказать.

–  Видели ли вы ее и разговаривали ли с ней теперь?

–  Конечно. Много раз. В последний раз сегодня утром.

–  Была ли она в тяжелом душевном состоянии, способной на уголовное преступление?

Он устало улыбнулся.

–  Здесь не зал суда, сэр. И вы задаете гипотетический вопрос, на который я не собираюсь отвечать.

–  Мой вопрос не гипотетический. Застрелила ли она Габриэль Торрес в прошлом году в ночь на двадцать первое марта?

–  Ваш вопрос, может быть, и не предположительный, но носит явно академический характер. Миссис Графф душевно больна в настоящее время, и она; была психически нездорова двадцать первого марта прошлого года. Она никак не может быть осуждена за убийство или за любое другое преступление. Поэтому мы оба теряем время, не правда ли?

–  Но теряем мы лишь время. К тому же, мне кажется, я начинаю кое-что понимать. Практически вы признали, что стреляла именно она.

–  Разве? Я так не думаю. Вы очень назойливый молодой человек. И очень надоедливый.

–  Приходится таким быть.

–  А мне нет.
– Он направился к двери и открыл ее. Из другой части дома донесся смех.
– А теперь, пожалуйста, отправляйтесь в другое место с вашим поднадоевшим шармом, или мне придется выкинуть вас отсюда.

–  Один только вопрос еще, доктор. Почему она выбрала именно тот день в марте, чтобы скрыться? Может быть, ее кто-то посетил в тот день или днем раньше?

–  Посетил?
– Мне удалось вызвать у него удивление.
– Я ничего не знаю ни о каких посетителях.

–  Насколько мне известно, ее регулярно навешал здесь Кларенс Бассет.

Он посмотрел на меня полузакрытыми глазами, напоминая старую птицу.

–  Уж нет ли у вас среди моих сотрудников платного агента?

–  Все значительно проще. Я беседовал с Бассетом. Если хотите знать, именно он привлек меня к этому делу.

–  Что же вы мне не сказали об этом? Я очень хорошо знаю Бассета.
– Он закрыл дверь и сделал шаг в моем направлении.
– Он нанял вас, чтобы расследовать дело об этих убийствах?

–  Все началось с дела о пропавшей девушке и переросло в дело об убийстве еще до того, как ее обнаружили. Имя той девушки - Эстер Кэмпбелл.

–  Да? Я знаю Эстер Кэмпбелл. Я знаком с ней на протяжении многих лет по клубу. Я принял на работу ее сестру.
– Он сделал паузу, его охватило некоторое возбуждение и потом прошло. Об этом говорило лишь небольшое дрожание руки, в которой он держал бокал. Он пригубил его содержимое, чтобы скрыть позвякивание.
– Эстер Кэмпбелл тоже входит в число жертв?

–  Вчера вечером ее убили кочергой.

–  У вac есть основания думать, что это сделала миссис Графф?

Изабель Графф в этом замешана. Правда, я не знаю, насколько глубоко. Вероятно, она находилась на месте преступления. Ее муж, кажется, допускает мысль о ее виновности. Но это неубедительно. Изабель могли подставить. Другая возможность заключается в том, что ее могли использовать как орудие в этих убийствах. Я хочу сказать, что физически могла совершить их она, но ее побудил к этому кто-то другой. Способна ли она поддаться на такое подстрекательство?