Беременная по собственному желанию

Расставив тарелки и разлив вино, официанты скрылись с глаз, словно их здесь и не было.

— Ну, так каково твое решение, — спросил Вольфман, едва дверь беззвучно закрылась, а они взялись за вилки и ножи.

— Все вкусно, — ответила Лита, и по снисходительной улыбке поняла, что мужчина имел ввиду совершено другое. — А, вы о беременности.

— Да, именно о ней, — подтвердил тот. — Ты изучила договор?

— Изучила, — кивнула девушка, и кусок буквально застрял в горле. Запив вином, она тихо вздохнув поставила бокал на столик. Ну, нельзя же вот так прям под руку, прям в лоб и ходу. Хотя, если бы Вольфман со всеми церемонился расшаркиваясь, то вряд ли бы в столь молодом возрасте стал миллиардером. Но с другой стороны, она не деловой партнер и не конкурент, она — мать его будущего ребенка. И можно было бы помягче, а не с плеча.

— И? — буквально замер Вольфман с ложкой икры. Лите показалось, что он даже дышать перестал, а глаза превратились в две серые звезды, ну ни дать, ни взять кот из Шрека.

— Я… я хотела бы кое-что уточнить, — тихо промолвила девушка, сделав еще глоток, чтобы промочить пересохшее горло. — Мне там кое-что неясно.

— Хорошо, — кивнул Вольфман. — Давай проясним.

Вытащив торопливо документ, Лита указала ему на пункт номер тридцать пять.

— Вот, — с замиранием сердца глядя прямо ему в глаза.

Взглянув на пункт, Вольфман переменился, прищурившись, он откинулся на спинку кресла, ноздри затрепетали, а губы дернулись, словно готов оскалиться как собака.

— Ага, а тебе видать не терпится от меня избавиться, хотя мы еще даже не женаты.

— Нет, не в это дело, — вздохнула Лита, ох, ей и так тяжело дается этот разговор, так этот хлыщ еще и обидки решил включить. Избавиться от него, видите ли хотят! Осталось еще ногами затопать и истерику устроить как барышне с тонкой нервной организацией.

— Тогда в чем?

— Ну, вдруг вы решите от меня избавиться, и жениться на другой… вот я и хочу уточнить, смогу ли я тогда видеть ребенка больше чем три раза в неделю, и мог бы он тогда жить со мной, а не с вами, — запиналась Лита, чувствуя, как голова начинает кружиться, толи от выпитого вина, толи от собственной смелости. — Ведь малышу будет нужна мать…

— Понятно, — расслабился Вольфман и тон его заметно потеплел. — Тут ты можешь быть совершенно спокойна. Этот пункт, на тот случай, если ТЫ решишь подать на развод и повторно выйти замуж за другого. А в моем случае, это не нужно. Я не разводился… я овдовел… пять лет назад, если тебя это так интересует. Жена умерла при родах, детей с трудом удалось спасти… их трое, если это тебя интересует.

— О, — только и вымолвила Лита. — А почему…

Начала было она, ведь с такими деньжищами как у Вольфмана, можно было сотворить любое чудо, в том числе и спасти жену.

— Я уже, кажется говорил тебе о несовместимости, — тихо произнес тот, и горькая складка залегла возле его рта. — Вот это она и есть… так что ты все еще можешь отказаться. И я не стану тебя винить. Но если ты подпишешь договор, то знай, обратного пути уже не будет.

Лита сделала еще глоток золотистого сладковатого напитка и смело заявила.

— Я согласна. Я стану матерью вашего ребенка.

Глава 16

Довольная улыбка появилась на лице босса, и теперь он уже не казался таким серьезным и до жути властным.

— Хорошо, — негромко вымолвил он. — Значит со всеми пунктами ты согласна?

— Да, — решительно кивнула Лита, и это было чистой правдой. Если ребенка ее не лишат, то чего теряться-то? О сахарной жизни мечтают все девочки, и редко кому удается получить ее, а тут все так хорошо складывается. И ребенок, и достаток… и месть. Если Кристиан узнает за кого она выходит замуж, да еще и родит, то сума сойдет от злости. Да, это плохо, да, это возможно глупо, но жалеть она точно не станет. Ведь у нее будет малыш.

— Хорошо, — совсем воодушевленно проговорил Вольфман подтолкнув документ и достав из внутреннего кармана пиджака ручку в золотом корпусе. — Тогда подпиши документ.

— А это обязательно? — прошептала Лита. Ей почему-то казалось, что если все будет без этих условностей, то ей будет проще принять свое решение о беременности.

— Для меня, нет, я все равно получаю то, чего хочу, но этот документ защитит тебя в случае форс-мажора, — пояснил Альфред, не спуская с нее пристального взгляда.

— Тогда я подпишу, — кивнула Лита, и приняв ручку, поставила росчерк на трех страницах.

— Теперь мы связаны этим договором и обратного пути нет, особенно для тебя, — передав документ откуда ни возьмись выскочившему мужчине с пышными усами, Вольфман поднял бокал. — За тебя, мать моего будущего ребенка.

Сделав небольшой глоток, Лита спросила, только ради того, чтобы утолить свое любопытство, жгучей крапивой стегавшее ее душу.

— А почему именно я?

— Что ты? — не понял мужчина, с довольным видом, поглощающим идеально прожаренный стейк и запивая его вином.

— Почему на роль матери вы выбрали меня?

— Ты правда хочешь знать ответ? — вскинул бровь Вольфман.

— Конечно, ведь это немного странно, вокруг вас столько красивых, юных дев и богатых семей, та же Оливия, к примеру. Я им всем в подметку не гожусь, ведь я самая обычная.

— А вот тут ты ошибаешься, — возразил Вольфман. — Это они не годятся тебе в подметки.

Лита покраснела, приятно, когда о тебе так думают, да еще сам босс, большая шишка избалованный женским вниманием.

— Вам виднее, — не стала с ним спорить.

— Конечно, но есть две основные причины по которым я выбрал именно тебя.

— Можно их узнать, если это, не секрет, конечно.

— Первая: это то, что ты самая обычная девушка, а не истеричка избалованная, а это значит, что беременность пройдет спокойно, без лишних дерганий и скандалов. И, чего греха таить, у простой девушки, не будь вот этого документа, — сверкнув взглядом парень положил перед ней экземпляр подписанного соглашения. — Отнять ребенка проще пареной репы. Согласись, что с дочерью богатого папаши этого сделать будет почти невозможно, там или отказ покупать, или войну вести, поливая друг друга грязью до тех пор, пока одна из сторон не сдастся. Да и чего греха таить, какие из них матери?

Лита призадумалась, а ведь и верно, Оливия ни за что не отдала бы ребенка, который мог бы стать для нее возможно единственных источником дохода на красивую жизнь. И, этот малыш вполне вероятно не видел бы свою мать, ее заменили бы няни.

— Вы правы, — признала она, тихо вздохнув. Никогда не понимала таких женщин, что рожают из-за денег, только чтобы получить какую-то выгоду, а на собственное дитя, выношенное, и рожденное в муках, совершенно не обращают внимание.

— Вот, я рад, что ты согласна со мной, значит в вопросе воспитании ребенка я могу быть спокоен. У него будет хорошая, заботливая, и главное любящая мать.