Берг
Шрифт:
Дядя Дарл…
Всё навалилось вдруг, и Вэллия тяжело легла на спину, не ощущая холода комнаты, смотрела в потолок. Дядя Дарл. Его больше нет. Нет…
Тихие слёзы застыли в глазах, накопились медленно, а когда она закрыла глаза, слёзы эти потекли на виски и на подушку. Её крёстный, младший брат матери, человек, которому всю жизнь была небезразлична её судьба. Самый близкий.
И что теперь ждёт её? Когда всё закончится, когда уберутся лионцы от стен Берга, она попросит Ниарда отпустить её в монастырь. Там ей самое место.
Надо было вставать, одеваться, готовить
Она вспоминала своего мужа, как он улыбался, каким красивым бывал после удачной охоты, каким чутким и внимательным был этой ночью. Почему она не встретила его раньше? Почему он успел полюбить другую и как повезло ей с ним. Но Вэллия опоздала… До него у неё в жизни были Корвин и поцелуй Алдора Бергского в Ротбурге. Разве достойна она сейчас любви своего мужа?
И не у кого спросить, не с кем посоветоваться. А дядя Дарл сейчас очень далеко…
Открылась дверь, зашёл Ниард. Вэллия проводила его взглядом, он прошёл и сел на скамью у стены.
— Как ты? — спросил первым.
Вэллия засмущалась, поднялась и набросила на себя одеяло, завернулась до самого пола. Старалась не смотреть в сторону мужа. Шепнула:
— Как это случилось… с дядей Дарлом?
Ниард вздохнул и рассказал коротко. Помолчал и добавил:
— Он предчувствовал… он много раз говорил об этом… Всё говорил о смерти.
Вэллия нахмурилась и поплотнее запахнулась в одеяло.
— Катапульта сгорела, — продолжил маркграф, — кот они оттащили на ремонт. У нас есть несколько дней до нового штурма. Может быть, подоспеет твой отец, если сможет разбить вторую часть войск Лиона. — Помолчал немного, следя за её лицом. — Я отдал распоряжения насчёт похорон. Отец Валериан проведёт отпевание и панихиду… Погибли ещё три человека, но их тела ещё там, за стенами…
Выслушав всё это, Вэллия тяжело прикрыла глаза и медленно села на край кровати. Ниард следил за женой, сейчас ему хотелось быть рядом, обнять и пожалеть. Он спросил:
— Ты не злишься на меня?
Она удивлённо глянула через бровь.
— За что?
— За то, что было ночью… Наша монашеская семья…
Вэллия усмехнулась, шепнула:
— Я уйду в монастырь.
— Почему? — Он удивился.
— Я не должна была позволять… Мы же обещали друг другу. Ты не простишь мне… Та, что ты любишь… — Но он не дал ей договорить, перебил:
— Господи! Вэллия! С чего ты это взяла? Нет у меня никакой тайной любви, пойми это! Просто, поверь мне и всё… Просто — поверь! — Он аж поднялся на ноги для пущей убедительности. Вэллия растерянно пожала плечами, шепнула снова:
— А как же тогда… Почему? Нет, я не верю. — Покачала головой отрицательно. — С первого же дня ты начал избегать меня… Я понимаю, если бы ты знал заранее, что я… что я… что у меня кто-то был до тебя… Я могу это понять…
— Я этого не знал!
— Я знаю… — Она посмотрела на него снизу вверх. — Но мы же только жили под одной крышей. Мы мужем и женой стали только сегодня ночью! — Их взгляды скрестились, и они долго смотрели друг на друга.
— Ты жалеешь? — спросил он мягко. Она улыбнулась ему
и пожала плечами, спрашивая вопросом на вопрос:— А ты?
Он подошёл к ней и, глядя сверху, сказал:
— У меня никого нет и никогда не было. Моё сердце теперь принадлежит только тебе. Ты примешь его? Та женщина, к которой ты меня ревнуешь, умерла пять лет назад… Это Эльза, жена моего брата. И это была моя первая детская любовь… Сейчас я люблю только тебя. Слышишь?
Вэллия не сводила с него глаз, и с каждым сказанным им словом, глаза её расширялись всё больше, — он признавался ей в любви?
Она медленно поднялась ему навстречу, не сводя взгляда, зашептала растерянно:
— А как же мы?.. Что же мы ходили так долго? Господи, Ниард, ты же сам, сам убегал от меня!
Он вдруг обнял её, притискивая к груди, прижался щекой ко лбу, зашептал:
— Я боялся… Боялся понять это… Не знал, что будет, ведь я у тебя не первый…
— Какие глупости! — Она коротко засмеялась и прижалась щекой к его груди. Счастье заполняло сердце. Он любит её! Он первый признался в этом! Боже, Боже мой… Глупцы! Столько месяцев… И только сейчас, когда… — А дядя Дарл? — Она отстранилась и поглядела ему в глаза. Ниард улыбнулся в ответ с болью, прошептал:
— Он так хотел, чтобы мы были вместе… Он так давил на меня…
— Он знал, как мы живём? — Она удивилась.
— Он много, что знал, ты же знаешь его… — Она кивнула. — Он так хотел, чтобы я сделал первый шаг… Я его сделал… Я люблю тебя… — Он снова обнял её, и Вэллия почувствовала, как от боли и счастья её глаза вновь наполняются слезами.
* * * * *
Вэллия лежала на животе, обняв подушку обеими руками, наблюдала за лицом своего мужа. Ниард лежал рядом на спине и смотрел в потолок. Они пришли с похорон барона Дарла уставшие и разбитые горем, сейчас лежали рядом на кровати одетыми и не говорили друг другу ни слова. Каждый думал о своём.
Ниард пытался понять, можно ли было избежать этой смерти? Ведь ясно же было, что барон не воин, да, может, он что-то и умел, и хорошо разбирался в теории, много знал, но разрешить ему вести отряд нельзя было. Это преступление!
Вэллия вспоминала барона живым, как он приехал на Пасху, как заботливо усаживал её у камина после ужина, каким добрым и внимательным был. Жаль, у него не было детей, он был бы хорошим отцом.
Но сейчас уже ничего не сделаешь, и вернуть что-то невозможно. Смерть забирает всех, и в первую очередь самых лучших.
— Интересно, пожалеет ли отец? — прошептала Вэллия и, замёрзнув, легла на бок, подтянула колени, расправила подол платья. День с утра выдался пасмурным, накрапывал мелкий секущий дождь, и Вэллия до сих пор не могла согреться после кладбища и церкви.
Ниард плотнее придвинулся к жене и обнял за плечи.
— Он всегда не любил его, хотя всегда слушал его советы…
Маркграф ничего не сказал ей, да и что тут было говорить? Опять помолчали. Первым заговорил он:
— Они проведут ремонт и снова пойдут на штурм. К этому времени ты должна вернуться в донжон…