Берта сдаваться не умеет

Я тоже села и задумалась, глядя на огонек. Одной думать не хотелось, и я тихо позвала:

— Крис!

Он ничего не ответил. Уснул? Я повысила голос:

— Крис!

Дохляк даже не открыл глаз.

— Я все слышу, Берта, — спокойно ответил. «Берта» вновь звучало с неприятным намеком. — Не надо просто произносить мое имя и ждать отклика. Сразу задавай вопрос.

— Крис, ты — зануда? — язвительно спросила и сразу задала настоящий вопрос. — Думаешь, у нас получится выбраться?

Он ответил мгновенно, не меняя тона.

— Мы находимся на территории врага. Когда нас будут вытаскивать, вокруг будут воины, разумеется, нас не оставят одних, побега будут ждать. Вероятность сбежать все же есть. Сейчас она небольшая. Скорее всего только у одного из нас.

Я сглотнула, ощущая, как резко уменьшается внезапно вспыхнувшая надежда. Как бы я не хотела думать обратное, занудный Змей говорил все верно.

А если так, я, наверное, умру до рассвета.

От этой мысли в груди неприятно защемило.

«Глупо умирать девственницей», — эхом повторил внутренний голос, и я вспомнила красный уголёк солнца. Я еще подождала, прислушиваясь к себе. Что я могу сделать, кроме этого? Что я могу успеть сделать?

Толкового ответа не нашла. В мыслях копаться, да думать о последних словах не интересно. Какая разница, что я скажу, когда мою голову размозжит чей-то молот? «Ах-х-х-х-р-р», — вот что я скажу. Все, кому в голову попадает молот, говорят это слово. А те, кому в грудь попадает стрела, сипло говорят: «Й-й—й-а-а-а». Тут раскрывается тема легких.

Вот и все последние слова.

Шаркнула по полу ботинком — под соломой темное бревно. Немного напомнило дом, Быки тоже всегда предпочитали дерево камню. Оно теплее, что ли... Вспомнила зимние вечера дома, когда под свечку мы собирались вместе, братья задирали меня, а я их. Сестренки выли. Тогда это всё казалось глупым и раздражающим, а сейчас — бесценным. Забавно...

Робкий огонек вился, стремясь наверх, чуял откуда шел воздух. Я подбросила ему пару сучков.

«Я тоже глотнула бы свежего воздуха, огненный дружок».

Не уверена, что хочу плотских утех. Место не особо удобное, да и ситуация... Заткнуться и смотреть на огонь, дожидаясь рассвета? С другой стороны, а я пробовала утехи, чтобы их не хотеть? Все вокруг меня только о том и говорили, да так, словно секс — то единственное, что следует пробовать в жизни.

Крис молчал, не изъявляя желания беседовать. Вот так и пройдут последние часы? В тишине и мыслях?

Ну нет. Бык во мне фыркнул.

«Сколько можно? Ты решишься уже?»

Перевела взгляд на Криса. Кроме него вариантов нет. Он, конечно... не Бык. Высок, худощав и, кажется, совершенно холоден. Из огня в нем только интересные глаза, в которых порой мелькает темно-красный блеск. В безопасности я бы на такого и не посмотрела даже, но сейчас какой выбор? А ведь он все же... из мужского рода.

Так получилось, что я не очень-то в этом разбираюсь. Откровенно говорить было как-то не с кем, родных у меня почти и не осталось, а тетка... тетка молчала. Правда я и не спрашивала: не принято у нас говорить о таких вещах. В целом, я и так прекрасно понимаю, как и чем оно делается, не маленькая. У мужчин между ног как бы огурчик, а у женщин... м-м-м, теплица, куда этот огурчик удобно входит. Слышала, что мужчины и в соседний подсобный сарайчик не брезгуют огурчик складывать, но думать об этом выше моих сил. Мне бы с теплицей разобраться. И огурец подобрать.

Недавно меня немного просветила Фэа. Периодически скалясь широкой улыбкой, которую почти не портил один выбитый зуб, она вдохновленно хлебала из фляжки и с удовольствием делилась опытом.

— Для мужиков это вообще просто. Как руку пожать, — Фэа продолжала говорить, небрежно щелкая сухими пальцами. Устроившись на широкой скамье за столом, она вольно положила ногу на ногу. — Ну прям совсем легко, ничего не стоит. Инструмент свой достают и все, готово. У женщин иначе, нам нужно время, условия...

Я усиленно жевала морковку, притворяясь, что слушаю от нечего делать. Пусть думает, что понимаю в деле. Пока всё ясно. Огурец всегда готов, теплица открыта не всегда. Логично.

— ...поэтому у мужиков одна проблема: женщину уломать. А когда женщина согласна, проблемы нет никакой. Им-то все равно — где, с кем. Это мы выбираем. Так что, когда захочешь, когда будешь готова, любого выбирай. Тащи в укромное место и всего делов. Я так делаю.

«Выбирай и тащи».

Инструкция звучала как-то просто и совсем невежливо. Вот мне бы не понравилось, если бы меня брали и тащили. Но Фэа была опытной, спала с любым, кого хотела, потому придется поверить, тем более времени миндальничать нет.

Я повела плечами, стряхивая сомнения.

Как там Фэа говорила? Они всегда готовы, нужно просто предложить? По виду Криса не сказать, что он особо хочет соития... Или надо просто предложить и он сразу захочет? Я ведь никогда никому не предлагала, не знаю, как мужики реагируют... Надо пробовать.

Я прикусила щеку и решительно шагнула к нему. Дочь Быка не боится.

— Эй.

Он молча поднял на меня странные с темно-красным оттенком глаза.

— Я согласна на секс, — прямо сообщила, сделав вид, что мне ничего не стоило выдавить фразу из себя. — Давай быстро займёмся... пока не поздно.

Секунду подумав, я вежливо и с достоинством добавила:

— Пожалуйста.

Звучало странно и чужеродно. Но, может, так и надо?

Брови Криса поползли вверх. Он странно наклонил голову и уставился на меня так, будто я позеленела. Даже рот у него недоуменно приоткрылся, от чего Крис приобрел весьма забавный вид. Я почуяла, что все идет не так легко и гладко, как говорила Фэа, но отступать было поздно.

— Ты слышал? Я согласна на секс... с тобой, — максимально уверенно повторила я, опять прикусив щеку.

Что-то и второй раз говорить неловко... Скрывая замешательство, я опустила глаза к пустым ножнам, в подтверждение своих намерений демонстративно расстегивая пояс.