Берта сдаваться не умеет

Верх снимать не вижу нужды. Все инструменты для работы снизу, смысл? Надеюсь, в штанах у него не все так худо, как в остальных местах.

Мужчина посмотрел на меня как на умалишенную и не пошевелился. Откинув ножны, я выжидательно встала перед ним, внутренне паникуя. Что дальше? Не вижу радости на лице... Все вроде делаю по инструкции Фэа, даже сказала «пожалуйста». В чем проблема? Всего лишь прошу небольшого одолжения, просто хочу перед смертью получить то, что могу. То, что из последнего, что могу получить. Разве это сложно понять?

По виду Криса стало понятно, что ему понять сложно. Надо же, вроде неглупый, а непонятливый... Я поморщилась, предчувствуя, что легко взять соитие не получается. Но от меня так просто не избавиться.

Возможно, ему нужен толчок посильнее? Вздохнув, решила воспользоваться методом Фэа: «тащить». Потянулась к Крису рукой. Он мигом подскочил на ноги и ловко увернулся.

— Телочка, — он соизволил подать голос, осторожно обходя меня и пристально вглядываясь в глаза. — Ты больная?

По-змеиному плавно ходит, словно плывет. И голос у него даже приятный, с хорошим низким тембром. Хорошо, что не пискля, не люблю худые голоски. Задохлик-пискля — это уже слишком.

Больная ли я? На оскорбление не похоже. Я бы сказала, Крис спросил это даже участливо. И глаза у него все ещё удивлённые. Но обходит тщательно — знает, что лучше не попадаться. В общем, я не обиделась на его предположение.

— Здоровее тебя, — серьезно сообщила очевидную вещь, поворачиваясь на него. — И предлагаю соитие, понимаешь?

Крис оглядел меня с ног до головы. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Понимаю, — он качнул головой и темный завиток волос упал на его лоб. — Тебя хорошо приложили. Помнишь, где мы? Осознаешь, где сейчас находишься? Знаешь, как тебя зовут?

Осторожно интересуется, даже заботливо.

Сжала кулаки. Ситуация начинала злить. И так не в моем вкусе, так еще и уговаривать его приходится. Похоже, просто предложения ему мало. Хорошо... Я объясню.

— Меня зовут Берта, а тебя — Крис! — раздраженно констатировала очевидное. — Мы в ловушке у мануарцев. А ты понимаешь, что мы скоро будем мертвы, непонятливый ты Змей?

— Вероятно так, Берта. И? — холодно ответил, настороженно отзеркаливая мои движения. «Берта» из его губ продолжало звучать издевательски.

— И перед смертью я хочу получить секс. Пока не поздно, — уже со звоном в голосе отчеканила я, не понимая, как он не понимает таких простых вещей. Сформулировать всё было сложно и поэтому я выпалила первое попавшееся. — Ты — мужчина, я — женщина. От тебя же много не требуется! Знаешь, как это делается?!

Высказать мысль не особо получилось, потому я опять получила взгляд, которым он явно спрашивал: больна ли я и насколько сильно.

— Я-то знаю, — отвечая, он шевельнул желваками. — А вот ты, похоже, понятия не имеешь. Не представляю, о чем ты думаешь и думаешь ли вообще. В любом случае отвечу прямо: твое предложение меня не интересует.

Запоздало поняла, что Фэа сказала мне какую-то... ерунду! Может кто-то и готов всегда и с любой, но Крис явно не желает этого сейчас и со мной. Сквозь зубы говорит, высокомерно. Ещё и как-то понял, что я не особенный специалист по сексу. А как можно заставить человека сделать тебе хорошо, если он не хочет? Никак!

Заметив мои раздумья, Крис повторил, добавив в тон металла:

— Повторяю, если не поняла. Мой ответ: «Нет».

Небесная корова! Да поняла я! Я почувствовала, как во мне поднимаются отчаяние и злость. Ну почему все так неправильно?! Почему я совершаю ошибку за ошибкой? Почему застряла тут именно с ним? Видно, родовая ярость мелькнула у меня в глазах, от чего Крис выхватил кинжал.

Приберег один, значит.

— Не советую, — ледяным тоном произнес.

Выхватил. Нож. На меня. Не советует. Дочери. Рода. Быка. Угрожает. Вшивым. Ножичком. Мне. Этот. Тощий. Дохляк.

Я почувствовала, как глаза невольно застилает злое отчаяние, а мышцы разрывает вспыхнувшая сила и уже будто издалека услышала его последнюю фразу:

— Берта. С-спокойно. Возьми себя в руки. Берта.

«Последнюю» — потому что потом я кинулась.

Он отпрыгнул, а я, врезавшись в стену, остановилась, развернулась, но повторно атаковать не стала. Неожиданно, буря во мне выплеснулась через глаза. И через рот.

— Как ты не понимаешь?! Как вообще можно не понимать?! — отчаянно заговорила. Слёзы бессилия и гнева неудержимо полились из глаз. — Я умру и все! И больше никогда... никогда не попробую! Ничего не попробую! Просто шанса больше не будет! Я должна сделать все, чтобы ещё хоть немножечко пожить! Чего непонятного? Как все! Просто пожить! Напоследок перед тем, как эти порвут... пожить хочу!

Крис, все еще хмурясь стоял в стойке, держа нож, когда на его лице появилось какое-то новое выражение. У меня не было времени разбирать какое именно и что оно означало. Внезапные рыдания сотрясли грудь и я, рухнув на пол, завыла, захлебываясь в локоть.

Глупо! Глупо! Глупо! Глупо умирать девственницей и вообще... Вообще... глупо... Всё глупо! И умирать и молодой и девственницей. И Крис, и ловушка, и все эти слова! И Эгида и мое решение... Как же глупо... Я жить просто хочу... Жить! Как это можно не понимать?

Слышала, как дохляк что-то зло прошипел и пошевелился рядом со мной, но не обращала внимания. Он молчал, как всегда, видно ждал, когда заткнусь. Оно и ясно: чего ему говорить?

Я жила-то мало, всего двадцать лет. И последнее, что переживу, будут очередные слёзы, земля и бой? Видимо так. И солнце вчера было последнее. Красный уголек, как рубины отца. Последний совсем... А потом будет небо и красный буйвол... Я совсем не хочу к нему, вот совсем... Как это можно не понимать?

Не хочу...

Схлынув, слёзы оставили меня окончательно обессиленной.

— Берта, — услышала негромкий голос Криса.

Видно дождался, когда я перестану подвывать.

— Я тебя услышал, Берта. Думаю, теперь понял. Трудная ты, конечно... Мне сложно тебя правильно понимать. Пожалуй, я извинюсь за... свою реакцию.

— Угу... — промычала я, не показывая лицо.

Он продолжил. Говорил в два раза медленнее, чем обычно, и вроде как с усилием, выдавая по слову раз в секунду: