Берта сдаваться не умеет

Для начала наполнила два больших котла водой и поставила на огонь. В один чан забросила куриные ноги. Это Волкам. Почистила морковку, картошку, нарезала все большими щедрыми кусками и поровну распределила между котлами. Вот так! В супе должно быть, что поесть, а не только одна вода.

Теперь зелень. Ее надо побольше!

Опять разделила пополам, бросила все вариться и, спохватившись, чертыхнулась.

«Волкам надо было меньше крапивы!».

Но было поздно. Зелень, сваренная в мясном бульоне, Быкам уже не годилась.

— Хотя переживут! — махнула рукой. — Это же витамины.

Кнедлики из муки и яйца налепила от души. Здоровые, круглые, много! Пусть все хоть раз порадуются нормальному завтраку!

Через полчаса заглянув в котлы, я поняла, что щедрость надо было умерить. Кнедлики раздались в размерах до неприличия, беззастенчиво потеснив овощи и впитав в себя весь бульон. Выглядели они доминирующе, а варить их дальше было не на чем.

Стоя над двумя котлами, до краев захваченными кнедликами, я немного растерялась.

«Э-э-э...На мой любимый суп блюдо уже не похоже...»

— Берта! Подавай уже! — поторопили сзади.

Народ уже стоял. Суровые, уставшие, голодные, недобрые, даже злые... Еще и вооруженные... Ожидание не предполагалось.

«Сойдет!» — я двинулась к раздаче, уже не полностью, но все еще порядком уверенная в прекрасном результате.

— Что на этот раз? — хмуро и совсем нерадостно вопросил меня один из Волков, наблюдая, как я с энтузиазмом накладываю в миску намертво слипшиеся и раздувшиеся шары, щедро облепленные потускневшей переваренной крапивой, в окружении морковки и картошки с крошечным кусочком курицы.

Отвечать: «Кнедлики», было неправильно. Потому что это уже были не кнедлики.

— Рагу! — уверенно сказала я, демонстрируя максимальное жизнелюбие и оптимизм. Вымуштрованный Айваром опытный Волк мрачно глянул на меня и даже не прокомментировал блюдо.

— Приятного аппетита! — сообщила я, ожидая несколько десятков восхищенных отзывов.

***

Через полчаса стало ясно: восхищенных отзывов не будет.

Они все только ругались. Как так?

Обидевшись и порядком приуныв, я вспомнила, что не посолила. Ни разу. Когда попробовала, оказалось, что из-за размера кнедлики еще и не доварились: стоило вонзить в них зубы, как они намертво заедали.

«Небесная корова...»

Запоздало и стыдливо я присыпала солью, все что осталось и принялась уныло ждать конца.

В очереди появился и Байнар... Я только расширила глаза, глядя, во что превратилось его лицо за несколько минут, проведенных в темноте с Крисом. А Змей не только свет гасил... Кажется, с его подачи Бык падал плашмя несколько раз. Ещё вчера красивое лицо сегодня было украшено глубокими кровоподтеками под обоими глазами, на подбитом скривившемся носу красовалась ссадина, бровь и нижняя губа рассечены. Губа еще кровила.

«Любопытно... Как Крис добился такого результата, если у него же даже костяшки на руках не покраснели. Ногами? Зато теперь понятно, почему они так быстро разошлись...»

— Бай, это что с тобой? — заинтересованно спросил кто-то в очереди.

— Споткнулся, — мрачно ответил Бык.

Несмотря на все, что наорал мне Байнар, я всё-таки чувствовала угрызения совести. Он же просто среагировал на чужого мужчину в моей комнате. Что он должен был подумать? Понять можно... Поэтому я, вскинула на него глаза и поспешно сказала:

— Дай объяснить. Это не то, чем показалось. Я не...

Больше ничего сказать не успела. Байнар окинул меня только лишь презрительно-разъяренным взглядом, и демонстративно отшагнул подальше, не оставляя шанса что-то объяснить при остальных. А когда отдавал тарелку, швырнул ее так, чтобы забрызгать меня остатками завтрака.

— Готовишь дерьмо, беспутка, — бросил с ненавистью.

— Для дерьма, — вспыхнув, успела бросить вслед.

Объяснять ему что-либо совсем расхотелось. И все же я решила, попробовать еще раз. Для очистки совести.

«Найду его на стене и поговорю...»

Одновременно я успокаивала своего быка, который помнил каждое брошенное в мой адрес нехорошее слово, и страстно желал атаковать. — «Нет, нет. Так неправильно. Спокойно, Берта...»

Но мой поварской пыл окончательно угас.

Крис пришел, как всегда, в числе последних. Кажется, он нарочно приходит под конец завтрака, чтобы меньше встречаться с остальными, даже несмотря на то, что в конце может почти ничего не остаться и все неумолимо остывает.

Проследив за ним, я осторожно выбралась из кухни, кружа вокруг и убирая оставленные тарелки. Крис по-мужски сосредоточенно ел.

— Ужасно, да? — грустно спросила уже без надежды.

Крис бросил на меня внимательный взгляд и вернулся к еде.

— Лучшее, что здесь подавали, — ответил, не отвлекаясь от тарелки.

Я вспыхнула от радости.

— Правда?! Есть добавка! Хочешь?

Он опять поднял на меня темные глаза и неожиданно тепло усмехнулся.

— Очень хочу. Тащи, пушинка.

Я вернулась к нему с щедрой порцией монументальных кнедликов. Сделав по-военному короткий выдох, Крис решительно начал штурмовать вторую порцию. Подперев голову рукой, я восхищенно наблюдала, как он ест мои первые кнедлики. Почти кнедлики.

Он ведь симпатичный... Резкие черты, но это мужественно. Смягчаются, когда улыбается. Волосы красиво вьются. Ну и что, что худой, зато широкоплечий, высокий! Если будет нормально есть, разойдется. И совсем не злой. Просто своенравный и упрямый словно бы... хм. Да, словно Бык. Глаза очень красивые. Как рубины. Имя... Вот имя мне не нравится. Что за имя такое «Крис»?