Бесконечность любви, бесконечность печали

До звонка Вадима Валерия успела привести в порядок ногти, уложить волосы, подправить макияж. Утром не до того было. Ни свет ни заря помчалась на работу, сначала искала камеру в сове­щательной комнате, не найдя, попросила у вахтера ключ от при­емной, включила компьютер секретарши и глазам не поверила: на мониторе автоматически открылась страница Полины «ВКонтак­те», с которой на нее смотрела сексапильная красавица - броский макияж, томная полуулыбка, обнаженные плечи...

Валерия Петровна от изумления присвистнула. Кто бы мог подумать: кроткая овечка с никакой внешностью, которую она видит на работе, и эта красотка - одна и та же девица! Не удер­жавшись, она стала читать комментарии под фото и вдруг среди поклонников наткнулась на прораба бригады строителей в адми­нистративном корпусе. Так вот кто помог ей и камеру установить, и вовремя ее убрать!

«Твари!
– едва не задохнулась Лежнивец от возмущения.
– Я вам устрою Варфоломеевскую ночь!» - и принялась изучать послед­ние действия пользователя с компьютером.

Как будто кто-то ей подсказывал, что делать дальше, на какие клавиши нажимать. Нужный файл обнаружился быстро. Глупыш­ка, скорее всего, торопилась отдать компромат заказчице и не при­думала ничего лучшего, как слить запись на рабочий компьютер и здесь же скопировать на диск. Так что к приходу Полины, едва не потерявшей дар речи от явления в ее кабинете начмеда, Валерия Петровна была вооружена и очень опасна.

Признание секретарши, раскаяние, уничтожение всех следов заняло не более двадцати минут. С прорабом пришлось повозить­ся чуть дольше, но и он пал под неопровержимостью улик.

«Ай да Лера! Ай да молодец!
– в который раз за утро похвалила себя Лежнивец, переобулась в хранящиеся в нижнем ящике стола туфли на высоченном каблуке, сняла халат и окинула взглядом от­ражение в зеркале.
– Красотка! Стройняга!»

Переживания последних дней благоприятно сказались на фигуре. Она заметно сбросила вес, и светлые джинсы с белой кофточ­кой ничуть ее не полнили. Прихватив сумочку, Валерия Петровна захлопнула дверь и летящей походкой понеслась по коридорам.

Оставалось решить, как преподнести себя Ладышеву. Флирто­вать, делать вид, будто она по-прежнему имеет на него виды, по меньшей мере глупо: если он просмотрел запись, а в этом Лежни­вец не сомневалась, то может с полуоборота взбеситься. Сразу пе­рейти к делу и брать быка за рога? Наверное, так шансов больше, пусть даже это вызовет у него короткое замешательство, как в те­лефонном разговоре, когда она в лоб спросила: «Сколько?»

«Ладышев привык управлять ситуацией, держать инициативу в своих руках. Надо выбить у него этот козырь и атаковать, - окон­чательно определилась Валерия.
– Может, удастся и без денег за­получить диск. Но Обухов мне за все заплатит!»

Вадим ждал ее у ворот. Неизвестно почему, но, заметив БМВ-купе - самый презентабельный из припаркованных авто, она сразу догадалась, что это его машина.

–  Привет!
– Лера открыла дверцу и, не удержавшись от игривой потки, стрельнула взглядом на сиденье: - Можно?

–  Садись, - отвел он взгляд, крепко сжал пальцами руль и, каза­лось, застыл.

Так и сидел несколько минут, не произнося больше ни слова, не делая ни одного движения. Словно из человека вынули батарейки.

–  Долго будем в молчанку играть?
– не выдержала Валерия.

Ладышев словно очнулся, включил передачу, проехал вперед, свернул во двор первого дома и вдруг резко затормозил.

–  Выходи!
– приказал он.

Взгляд его, казалось, сейчас ее испепелит, черты лица искази­лись в злобе и ненависти. Лере стало не по себе: таким Вадима она никогда не видела.

Не поняла...
– пролепетала она, начиная подозревать, что дело не только в диске.

Ладышев заглушил двигатель и вполне доходчиво объяснил:

–  Не хочу говорить в машине.

Лера открыла дверцу и неуклюже выползла из салона: легко и красиво выпорхнуть на высоких каблуках из машины с низкой посадкой не получилось. А «кавалер» даже руки не подал, что еще больше ее насторожило: Вадим всегда галантен с женщинами.

Лишь дождавшись, пока она примет вертикальное положение, он довольно жестко схватил ее за локоть, потащил за собой и си­лой усадил посередине пустой, еще сырой после вчерашнего лив­ня скамейки.

–  Что ты делаешь?! Джинсы...
– возмущенно выдернула она руку и попыталась встать.

–  Тебя джинсы волнуют, дрянь? Сиди и читай!
– рявкнул он и протянул файл с бумагами.
– Внимательно читай!

Лера сжалась, захлопала аккуратно накрашенными ресницами: «С ума сошел, что ли?!»

Втянув голову в плечи, она послушно опустила взгляд и... все поплыло перед глазами... Этого не могло быть! Этого никак не могло быть!

«Откуда она у него?!
– листала она медицинскую карту много­летней давности, лихорадочно пытаясь предугадать, что последу­ет дальше.
– Как я могла о ней забыть, упустить из виду? Она давно должна была исчезнуть из архива! Теперь понятно, что с ним тво­рится... Что бы такое придумать?»

Ничего лучшего, чем сымитировать кратковременную потерю сознания в голову не пришло. Выпустив из рук файл с бумагами, она закатила глаза и стала медленно заваливаться на скамейку.

–  Хватит устраивать цирк!
– опять рявкнул Вадим прямо над ухом. Ухватив ее обеими руками за плечи, он, не церемонясь, вер­нул тело Валерии в вертикальное положение.
– Как ты могла отка­заться от ребенка? От моего ребенка!!!
– рычал он, разъяренный.

«Точно убьет!
– сжавшись в комок, мысленно перекрестилась Лера.
– Надо кричать, звать на помощь!»

–  Мне... меня обманули, сказали, что он умер...
– залепетала она.

–  От умерших не отказываются!
– парировал Вадим и ткнул пальцем в строчку заявления об отказе.

–  Он... там есть... Вот, смотри, - пролистав карту назад, нашла она нужный лист.
– Клиническая смерть...

–  Кли-ни-чес-ка-я!
– по слогам повторил он.
– Тебе ли, доктору, не знать, что это такое?

Вадим, меня убедили, что он не жилец, - осмотревшись по сторонам в поисках помощи, попыталась оправдаться Лера. Как специально, поблизости - ни одного прохожего.
– Да, его откачали, но не было никаких шансов. Тяжелые роды, сама на лекарствах... Вот, почитай...- провела она ногтем по записи, при этом стала не­заметно отодвигаться к краю скамейки.
– Ты пойми: я едва при­шла в сознание, а тут...

–  Такое невозможно понять!
– казалось, ее слова только подли­ли масла в огонь.
– Я бы тебя понял, я бы тебя уважал, если бы знал: ты была рядом с ребенком до его последнего вздоха! Если бы ты пыталась бороться за его жизнь, качала на руках, согревала своим теплом, кормила молоком!

–  Да мне его даже подержать не дали! Я и видела его только раз в кювезе!
– на ресницах Леры показались слезы, подбородок задро­жал.
– Вадим, от меня тогда ничего не зависело... Мне так сказали, мне посоветовали... Я не виновата!
– с надрывом выкрикнула она и разрыдалась, понимая, что в данный момент это единственная ее защита.
– Я была совсем одна... там... А Петр...он...