Бесконечность любви, бесконечность печали

–  Я поговорил с ее мужем.

–  И что? Он прямо так и сказал, что ты был отцом ребенка?

–  Скорее, наоборот. Я помог ему понять - это был не его ребенок,

–  вздохнул Вадим.
– И он согласился.

–  Вадим, ты меня удивляешь!..
– Саня снова вскочил со стула и нервными шагами стал мерить кабинет.
– Я ведь не на Луне рабо­таю, у меня подобных историй с ложным отцовством - выше кры­ши! Могу справочник издавать, как обвести вокруг пальца закон­ного супруга! Ну дай хоть один довод, только реальный, что твое отцовство - не очередная ложь Леры!

–  Хорошо...
– Вадим задумался.
– Есть несколько неоспоримых моментов. Первый: Лежнивец, впрочем, как и я, даже не догады­вался о наличии... параллельного мужчины в ее жизни, - подо­брал он подходящее словосочетание.
– Второй: он был уверен, что родила Валерия раньше срока, и ничего не знал о неправильном предлежании ребенка. Значит, информацию ему супруга дозиро­вала. Но, судя по медкарте - вес, рост, ребенок доношен. И третье, самое главное: Лежнивец не писал отказ от ребенка.

–  То есть... как это не писал?
– не поверил Клюев, подошел к столу и стал листать страницы.
– Вот здесь синим по белому зна­чится: оба родителя отказались, - провел он пальцем под одной из строк.
– Это серьезная процедура, которую проводит юрист в при­сутствии обоих родителей, если они есть. Валерия была в браке, значит, могла подписать отказ только вместе с супругом...

–  В том-то и дело: Лежнивец ни-че-го не под-пи-сы-вал!
– отче­канил последние слова Вадим.
– На момент родов он был в коман­дировке, а по приезду Лера сообщила: младенец умер. И убедила не забирать тельце для похорон: мол, недоношен, как бы и не че­ловек, а ей морально тяжело.

–  Не может такого быть!.. А паспорт? Администрация обязана удостоверить личность! Нет... это уже полный вздор для мыльной оперы, - отмахнулся Клюев, правда, с некоторым сомнением.
– Ты пойми: есть юридически прописанная процедура отказа, есть обя­зательные действия администрации...

–  Сань, мне ли тебя убеждать, что бывает иначе? И вот свежень­кий пример. Ты спросил, откуда у меня история болезни. Я и сам задал бы такой вопрос. Ведь существует врачебная тайна. Как могли вынести ее из архива? Скорее всего, не за просто так. Или за повышение по службе, или припугнули, или за деньги. Вариантов множество, и беспринципных уродов не меньше в любой профес­сии! И знаю я об этом не из детективных сериалов. Лера - медик, сама контролировала ситуацию, могла с кем надо заранее догово­риться. А с помощью подставного лица и копии паспорта и не та­кие сделки века проворачивают.

Все равно бездоказательно... Зачем такие сложности?.. Ну, с одной стороны, оно, конечно, может быть, а с другой...
– понимая, что запутался, Саня умолк.

–  По словам Леры, ребенок был похож на меня. Петр, как мне показалось, человек душевный, но принципиальный. Вряд ли он потребовал бы генетическую экспертизу, однако если бы возник­ли подозрения...

–  Хочешь сказать, сначала она хотела сама увидеть ребенка? Тогда это кое-что объясняет...
– снова открыл он историю болезни.

Ладышев непонимающе взглянул на друга.

–  Говоришь, супруг в это время был в командировке?

–  Да, в Казахстане, в составе правительственной делегации. Го­товили там что-то важное к подписанию, - Вадим попытался при­помнить подробности рассказа Петра.

–  Ну если все так... Как вызвать роды, учить Леру не надо, - не­ожиданно продолжил Клюев.

– Рисковала, конечно, но терпела до последнего. Вот, сразу в родзал подняли, - нашел он подтвержде­ние своим словам в истории болезни.
– Думаю, то, что младенец был похож на тебя, сыграло решающую роль в отказе.

–  Да... И она это сегодня подтвердила.

–  Ты и с ней виделся?
– удивился Клюев.
– Да уж... Что тут ска­зать? Вот не поверишь, удушил бы... собственными руками!
– вдруг разозлился он.

–  Ты не сможешь, - улыбнувшись, умерил пыл друга Ладышев.
– А если и сделаешь неосторожное движение в сердцах, тут же бро­сишься спасать. И до конца дней будешь жить с чувством вины... Лера в данном случае - отменный экземпляр, как никто умеет вы­звать чувство вины.

–  Вот-вот, - согласился Клюев, смущенный своей несдержанно­стью.

–  И я долго жил с чувством вины, и Петр... Я - за то, что родите­ли не захотели ее принять, Лежнивец - что долго не мог оформить с ней отношения... А она виртуозно нами манипулировала.

–  Ты ему веришь?
– с сомнением покачал головой Клюев.

–  Да. Почти два часа разговаривали. Готов был прямо сейчас броситься на поиски мальчика - пришлось ему еще порцию прав­ды выдать... Жаль, у человека жизнь наперекосяк пошла из-за этой женщины.

В кабинете воцарилось молчание.

–  ...Не женщина она после такого, - насупился Клюев.
– А как сама все объясняет?

–  Соврала в очередной раз: мол, это Петр заставил отказаться от ребенка после того, как его увидел. А тот прилетел только через две недели... Впрочем, какое значение имеют теперь все ее слова?

Никакого. Главное - узнать судьбу мальчика. Теперь понимаешь, какого рода помощь нужна?
– посмотрел он прямо в глаза Сане.
– У меня таких связей нет. А если и найду то это займет время, которо­го у меня тоже нет.

–  Я понял, - коснулся его ладони Клюев и ободрил: - Найдем!.. Ох, даже представить страшно: спустя столько лет узнать... А ведь мы с Олей тоже сына ждем.

–  Поздравляю!
– Вадим через силу улыбнулся.
– Как она?

–  Со вчерашнего дня в декрете. Все хорошо, тьфу-тьфу. Она, кстати, сейчас неподалеку, на приеме в женской консультации, - сверил свои часы с циферблатом над дверью.
– Юбилей у нас се­годня, пять лет назад познакомились. Ксюшу теща из школы за­брала, а мы решили прогуляться, поужинать в кафе. Может, давай с нами?
– неуверенно предложил он.

–  Рад за вас, но как-нибудь в другой раз, - Вадим снова попытал­ся изобразить улыбку, однако, поняв, что вместо нее получается натянутая гримаса, отказался от этого.
– С чего советуешь начать поиски?

Клюев задумался.

–  Сейчас позвоню в «семерку». Если один человек задержался на работе, считай, нам повезло. Сразу и поедем.

–  А Оля?
– напомнил Вадим.

–  Олечка поймет, перенесем ужин на другой день...
– Саня взял мобильник.
– Если коллега уже уехал, завтра сам к нему отпра­вишься, у меня сложный день...
– и обратился к собеседнику по телефону: - Приветствую, Иван Евгеньевич! Клюев. На месте?
– обрадовался он и кивнул Ладышеву...