Бесконечность любви, бесконечность печали

Разрезая темноту фарами, машина тронулась с места.

Среди ночи обитателей палаты разбудил стук и скрип. Приподняв голову, Катя сразу поняла, в чем дело: в открытых дверях стояла каталка, медсестра помогала кому-то перебраться с нее на свободную кровать.

«Три часа, - Катя взглянула на дисплей включенного телефона.
– Наверное, после экстренной операции. Бедняжка!.. Как-то похолодало в палате, или мне только кажется?»

Дождавшись, пока уберут каталку и закроют двери, она повернулась лицом к стене, ухом плотно прильнула к подушке, на другое натянула одеяло. Надо постараться скорее уснуть. По опыту знала: как только отойдет обезболивание, несчастная женщина обязательно начнет стонать.

Так оно и случилось. Не успела по-настоящему подкрасться дрема, как раздался первый стон, за ним еще и еще. Сон будто рукой сняло.

Проснулись и остальные. Заскрипели кровати, кто-то, шаркая шлепанцами, отправился в туалет, кто-то ворочался с боку на бок, пытаясь все-таки выиграть битву за сон. Маринка воспользовалась неожиданным пробуждением, чтобы взять с тумбочки телефон и проверить СМС.

Положив телефон обратно, она окликнула шепотом:

– Кать, спишь?

– Нет...

– Я тоже. И теперь вряд ли усну до утра. Представляешь, у Эдика температура поднялась, - расстроенная, поделилась она новостью.
– Я еще удивилась: почему он вдруг вечером передумал выезжать на работу? А на самом деле заболел. Придется завтра выписываться. То есть уже сегодня.

– А если и ты заразишься?
– забеспокоилась Катя.

– А что делать? Ты же знаешь, что мужики тяжелее детей болеют: капризничают, едва ли не помирать собираются. Буду лечить. Говорят, к беременным вирусы реже пристают, так как иммунитет повышен.

– Ох, Маша, даже не знаю... Рискуешь.

– Риск - он всегда и во всем, - согласилась соседка.
– Утром Зине позвоню, попрошу зайти глянуть, как они. Выписки раньше обеда не подготовят, все сердце изболится.

– Зина - это твоя соседка?
– после паузы уточнила Катя.

– Она самая. Вчера просила за Нюсей присмотреть, но у нее не получилось. Может, и хорошо, что не получилось. Эдик все-таки мог заступить на смену... У них, прикинь, сотрудница пропала, и Зина ездила ее искать.

– То есть как пропала?

– Ну не совсем пропала... и не совсем сотрудница. Женщина шефа, журналистка. Подрабатывала у них. Зинка успела с ней подружиться. Короче, написала эта журналистка какую-то статью, разругалась с шефом и исчезла. Вот Зина, добрая душа, ее и ищет. Вдруг помощь какая нужна? Помирить с шефом хочет.

– А фамилия Зины?..
– после недолгого молчания уточнила Катя.

– Шостак. Личным секретарем работает. Давно. В приятельских отношениях с шефом и с его мамой. Я ей советовала женить его на себе, так не хочет. Говорит, слишком они разные. Мол, шеф - интеллектуал до мозга костей, а у нее даже высшего образования нет, - Маринка поправила подушку и улеглась удобнее.

– А высшее образование так важно для семейных отношений?

– Да ну, чушь собачья!
– отмахнулась соседка.
– Это Зинка так считает. Комплекс у нее. Вот Эдик у меня с высшим. Ну и что? Как только закончилась отработка после института, сразу уволился и пошел таксовать. Попробуй проживи на зарплату инженера. К тому же в наше время это образование за деньги кто только не получил! У меня одноклассница в школе была, тупая, как пробка, двух слов не свяжет. Аттестат - средненький, но родители протолкнули ее в коммерческий вуз, выучили на юриста. Простите, но я к такому юристу и за бесплатно на консультацию не пойду!

Здесь Маринка, конечно, права. Получить высшее образование сегодня не проблема. Вернее, получить диплом за деньги. В то время, когда поступала Катя, работала еще старая система, и стать студентом можно было лишь благодаря знаниям.

– А что там за статья? Ну, я о той журналистке, - напомнила Катя.

– Насколько я знаю, много лет назад, еще студенткой, она написала об отце Зинкиного шефа. Подожди, как же его фамилия? Что-то на Д... Да... Ды...

«Ладышев», - едва не подсказала Катя, но сдержалась.

– Впрочем, неважно, - решила пощадить память соседка.
– Короче, отец, как только прочитал статью, сразу взял и помер. Он профессором был. Получилось, оклеветали его. Не разобралась журналистка тогда, что к чему. А тут, спустя годы, познакомилась с его сыном... О! Вспомнила фамилию - Ладышев! Значит, познакомилась с этим Ладышевым, завязались у них отношения, и вдруг как-то раскопала - из-за ее статьи умер его отец. Тогда она сделала новый материал, в котором честно во всем призналась, - пересказывала Маринка известные Кате подробности.
– А сама уже и с мамой Ладышева успела познакомиться, и очень они друг другу понравились. Дело к свадьбе шло, понимаешь? И тут такой привет из прошлого, прикинь!
– сочувственно вздохнула она.
– Ну, естественно, Зинкин шеф прекратил с ней отношения. И даже не пытается отыскать. Хотя любит ее. Но она тоже хороша: взяла и пропала. Ни слуху ни духу. Так нельзя.

– А как можно?

– Исчезать - нельзя. Всегда есть люди, которые о тебе беспокоятся.

– Но ведь Ладышев о ней не беспокоится?

– А она о нем?
– парировала Марина.
– Она его любит? Если любишь, но сделала больно любимому, то зачем делать еще больнее? Надо хотя бы попросить прощения. Может, этого и хватит. Любит - простит и все забудет. Просто мужикам больше времени требуется, чтобы все осмыслить, принять решение. Это мы - быстрые: обиделись, вспылили, вскипели, шах, мах - и уехали! А потом локти кусаем... Мужики - они другие. Скрытные, все в себе держат. И далеко не всякий сделает первый шаг. Так что здесь ей самой надо бы...
– глубокомысленно заключила Тонева.
– Что-то свежо в палате стало. Тебе не кажется?.. Точно, батареи еле теплые, - дотянулась она рукой до радиатора.

– Да сколько можно?! Хватит трепаться!
– цыкнула лежащая в другом конце палаты Ирина.

Утром ей сделали аборт - как она простодушно призналась, уже забыла, который по счету.

«Скорее бы наступил климакс, а то не успеешь к себе мужика подпустить - сразу залет, - сетовала она.
– Рожать больше некуда -и без того трое детей от разных мужей. Дура, конечно, что рожала, хватило бы и одного. А теперь попробуй всех прокорми!»

– Бардак, а не больница! Сначала разбудили, теперь заснуть не дают! Вам-то что! А мне послезавтра за прилавок, - недовольно добавила Ирина, трудившаяся в мясных рядах на Комаровке.

Катя с Мариной умолкли. Обе понимали, что в перепалку лучше не вступать. К тому же Ирина права: ночь за окном, и надо соблюдать тишину.

«Если любишь, но сделала больно любимому, то зачем делать еще больнее?
– застряли в голове у Кати слова Марины.
– Согласна. Вот только есть одно сомнение: вряд ли, исчезнув, я сделала Вадиму еще больнее. Эх, Маринка, эх, Зиночка!.. Если бы вы знали о собранном на меня досье! С самого начала ему известно обо мне все. Кто я для него в таком случае? Хотелось отомстить, но неожиданно заигрался и влюбился? Нет, такое бывает только в книгах да в кино. Чистый садомазо... Ладно, я его простила, - усилием воли остановила себя Катя.
– Простила хотя бы зато, что получила долгожданную награду. Не пытается искать - ну и не надо. Телефон включила - никаких уведомлений о пропущенных звонках... Может, слишком долго был отключен и оператор не сохранил все сообщения? Ладно, переживем. Судьба - она такая: то подарит, то отнимет. Будем дорожить тем, что имеем... Хотя, жутко хочется позвонить, услышать его голос Или СМС отправить. Знать бы только, что с Вадимом все в порядке, и больше ничего не надо...» - думала она, погружаясь в сон.