Беспощадные святые

Когда Алексей останавливается в паре шагов от меня, я начинаю замечать небольшие различия между ним и Карсоном. Глаза Алексея холоднее, его лицо бесстрастно, как будто ничто на этой планете не может вызвать его недовольство.

Протягивая ему руку, я говорю:

— Приятно с тобой познакомиться.

Он пристально смотрит на меня, пока я не начинаю задаваться вопросом, не следует ли мне просто опустить руку. Затем он улыбается, и жуткое чувство быстро сменяется тревожными звоночками.

Этот мужчина опасен.

Мое шестое чувство кричит мне сделать шаг назад, увеличить дистанцию между нами, но каким-то образом я остаюсь прикованной к месту.

Медленно, как будто каждое его движение просчитано, он берет меня за руку. Его ладонь холодна как лед.

Его глаза не отрываются от моих, и мне становится трудно поддерживать зрительный контакт. Затем внезапно, как будто я прошла какой-то тест, черты лица Алексея смягчаются, и он шепчет:

— Я понимаю, почему она тебе нравится, брат.

Я издаю нервный смешок и убираю свою руку из его. Возвращаясь к своему обычному поведению, я шучу:

— Я вижу, напряженность у вас передается по наследству.

Мой комментарий вызывает у Алексея смешок.

Другой мужчина показывается на лестнице, и я инстинктивно придвигаюсь ближе к Карсону.

В отличие от Алексея, он не смотрит на меня свысока и не подходит пожать мне руку.

— Дмитрий, – называет он мне свое имя, прежде чем снова уйти.

— Давай присядем, – говорит Карсон, и когда я чувствую его руку на своей пояснице, я направляюсь в гостиную.

Карсон садится рядом со мной, и, чувствуя, как его нога прижимается к моей, я придвигаюсь к нему так близко, как только могу. Он тянется к моей руке и, положив мою ладонь себе на бедро, накрывает мою своей.

Алексей садится напротив нас, и затем его взгляд останавливается на мне.

— Ты из Чикаго?

Я киваю, предполагая, что Карсон рассказал обо мне своему брату.

— Расскажи мне о себе, – говорит Алексей тоном, который больше похож на приказ.

— Я общительный человек, и обычно я могу поладить с кем угодно.

Однако у меня есть свои сомнения насчет Алексея, поскольку с ним я чувствую себя скорее добычей, чем человеком.

Алексей наклоняется вперед и, уперев руки в бедра, задумчиво смотрит на меня. Только когда я чувствую себя совершенно неуютно, он спрашивает:

— Почему мой брат?

Я поворачиваю голову к Карсону, и вся неловкость, которую я чувствовала, рассеивается, как туман перед восходом солнца. Уголок его рта приподнимается, и он одаривает меня улыбкой, и это заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Я снова перевожу взгляд на Алексея и отвечаю:

— Я не часто встречалась с парнями и не искала отношений, но в тот момент, когда я увидела Карсона, я попалась на крючок. Он вызывает у меня интерес, как никто другой. Один только вид его заставляет меня улыбаться. Это как... – Я оглядываюсь на Карсона, и наши глаза встречаются. – В тот момент, когда он вошел в мою жизнь, был только он.

Карсон поднимает мою руку и запечатлевает поцелуй на тыльной стороне, прежде чем снова положить мою ладонь себе на бедро.

Есть так много вещей, которые я люблю в Карсоне, но я хочу сохранить их похороненными в моем сердце. Я хочу дорожить и не делиться ими со всем миром.

Глава 11

КАРСОН

Дела идут намного лучше, чем я ожидал. Отпуская руку Хейли, я поднимаюсь на ноги.

— Я приготовлю бефстроганов на обед.

— Ты умеешь готовить? – спрашивает Хейли, тоже вставая.

Я киваю, затем говорю:

— Ты можешь сесть и расслабиться.

Она бросается ко мне и хватает меня за руку обеими руками.

— Я хочу посмотреть, как ты готовишь.

Ей неловко рядом с Алексеем, что неудивительно. Людям требуется некоторое время, чтобы проникнуться к нему симпатией.

Крепче сжимая ее руку, я перевожу взгляд на своего брата.

— Пойдем, посидим на островке.

Алексей встает.

— Я просто собираюсь проверить, как там Дмитрий. Скоро присоединюсь к вам.

Я тащу Хейли на кухню и спрашиваю:

— Ты в порядке?

— Такое чувство, что я Красная шапочка, а твой брат – большой злой волк, – бормочет она.

Я отпускаю ее руку и поднимаю обе свои руки по бокам ее шеи. Встретившись с ней взглядом, я говорю:

— Алексей никогда не причинит тебе вреда.

— Приятно это слышать. – Она приподнимается на цыпочки и прижимается своим ртом к моему. Когда она снова отстраняется, то спрашивает. – Я ни хрена не умею готовить. Научи меня готовить бефстроганов.

Я опускаю руки на ее бедра и, приподняв ее, поднимаю на каменную плиту посреди кухни.

Я достаю ингредиенты из холодильника и шкафчиков. Пока я промываю грибы, я продолжаю поглядывать на Хейли.

Я кладу рядом с ней разделочную доску, и после того, как я нарезаю каждый гриб тонкими ломтиками, она целует меня в подбородок.

Когда я разрезаю последний кусочек, она наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Странно, что меня возбуждает смотреть, как ты управляешься с ножом.

Она еще не видела, как я обращаюсь с ножом.

Я издаю смешок и, вытирая руки о тряпку, спрашиваю:

— Тебе нравится прелюдия?

Мне еще многое предстоит узнать о Хейли. Например, то, что заставляет ее сгорать от желания. Где ей нравится, когда к ней прикасаются, и что заставит ее выкрикивать мое имя в экстазе.

Хейли медленно кивает, прикусывая нижнюю губу.

Положив руки ей на бедра, я заставляю ее раздвинуть ноги и встаю между ними. Наклоняюсь к ней очень близко, опускаю глаза к ее рту и, понизив голос, говорю:

— Если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, прекрати это делать.

Хейли издает смешок и, наклонив голову, запечатлевает поцелуй сбоку на моей шее.

— Да? Тебя это возбуждает?

Мои руки поднимаются к ее бокам, и мои пальцы впиваются в ее рубашку.