Беспощадные святые

— Ты в порядке?

Подняв голову, я наблюдаю, как на ее лице расцветает широкая улыбка, когда она кивает.

— Черт возьми, да, я более чем в порядке, – слова вырываются с придыханием.

У меня нет ни малейшего намерения выходить из нее, и я лениво начинаю тереться своим тазом о ее.

Отпуская ее руки, я обхватываю ее лицо обеими руками, а затем запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах. Медленно я углубляю его, просто желая попробовать ее на вкус, пока снова не буду готов кончить.

Между поцелуями Хейли спрашивает:

— Могу я пошевелить руками?

Я киваю, и первое, к чему прикасаются ее руки, – это звезды на моих ключицах.

— Означают ли эти татуировки что-нибудь, или ты просто сделал их, потому что они тебе понравились?

Я кладу свои предплечья по обе стороны от ее головы и смотрю на нее сверху вниз.

Восьмиконечные звезды означают, что я высокопоставленный преступник. За каждое убийство на моей правой руке набита слеза, а двуглавый орел олицетворяет силу и справедливость.

— Они мне просто понравились, – вру я.

Я должен сказать ей правду, пока она обнажена подо мной и не может убежать.

Все еще… Я ничего не говорю.

Вместо этого я накрываю ее рот своим и целую ее до тех пор, пока не убеждаюсь, что она не думает ни о каких других вопросах, которые можно было бы задать.

Мой член снова твердеет, и, выйдя из Хейли, я хватаю ее за бедра и переворачиваю на живот. Я поднимаю ее задницу в воздух, а затем снова погружаюсь в тепло ее киски.

Схватив ее за руки, я завожу их ей за спину и крепко сжимаю ее запястья своей правой рукой. Удерживая Хейли на месте, я жестко беру ее.

Она приглушает свои крики, прижимаясь к кровати, и это заставляет меня прорычать:

— Я хочу слышать каждый издаваемый тобой звук.

Она поворачивает голову, волосы беспорядочно падают ей на лицо, ее губы широко раскрыты, когда она задыхается при каждом толчке.

Не в силах удержаться, я шлепаю ее по левой ягодице, и это заставляет ее крепче сжаться вокруг моего члена.

— Горячо, – выдыхает она, не в силах выдавить из себя ничего больше.

Я снова шлепаю ее по заднице, на этот раз толкаясь в нее, и это делает проникновение в нее намного приятнее.

— Снова, – стонет она, снова прижимаясь ко мне своей попкой.

Вместо того, чтобы дать ей то, что она хочет, я отпускаю ее запястья и тяну вверх, пока ее спина не оказывается на одном уровне с моей грудью. Обхватив правой рукой ее грудь, я прижимаю ее к себе, обхватываю спереди и шлепаю по ее киске.

Она издает долгий стон, когда мой рот находит ее пульс, и я посасываю ее кожу, мои толчки замедляются, пока я не погружаюсь сильно и глубоко в нее. Я наслаждаюсь каждым дюймом ее внутренних стенок, поглаживающих мой член, а затем зажимаю ее клитор между указательным и большим пальцами и начинаю массировать его

Обеими руками она хватает меня за предплечье, и ее ногти впиваются в мою кожу. Ее тело напрягается от моей хватки.

— Кончай, Хейли, – ворчу я, мое собственное дыхание вырывается из легких.

Она качает головой, пряди ее волос прилипают к коже.

— Не могу.

— Можешь. – Я отпускаю ее и переворачиваю на спину. Наклоняясь над ней, пока наши тела не соприкасаются от груди до кончиков пальцев ног, я снова вхожу в нее. Я опускаю руки вниз и, раздвигая ее большими пальцами, трусь тазом о ее клитор каждый раз, когда погружаюсь глубоко.

— Да, – всхлипывает она, ее пальцы нащупывают волосы у меня на затылке.

Ощущение того, как ее груди трутся о мою грудь, а ее теплая кожа касается моей, подталкивает меня ближе к моему собственному освобождению.

Я прижимаю ладонь к ее клитору и сильно тру его, продолжая вонзаться в нее.

Прижимаясь своим лбом к ее лбу, я шепчу ей в губы:

— Давай, детка. – Я прикусываю ее губы. – Кончи для меня.

Она крепче обхватывает мою шею и прижимается ко мне, а затем, наконец, начинает биться в конвульсиях, из нее вырывается пронзительный крик.

Мой собственный оргазм преследует ее, и я переживаю его, не сводя глаз с Хейли.

На этот раз, когда мы отходим от оргазма, на лице Хейли не расцветает улыбка. Вместо этого ее глаза начинают слезиться, а затем она утыкается лицом мне в шею.

— Я причинил тебе боль? – спрашиваю я, волнуясь, что был слишком груб.

Она качает головой, и ее голос звучит тихо, когда она говорит:

— Просто потрясена.

Я осыпаю поцелуями ее макушку и обнимаю ее.

Когда Хейли уязвима в моих объятиях, в моем сердце зарождается новая эмоция. Это хрупкое и грубое чувство, и в тот момент, когда я чувствую ее слезы на своей коже, оно пускает свои корни прямо в мою душу.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Я не хочу плакать, но когда Карсон обнимает меня так, словно я значу для него больше, чем сама жизнь, я не могу сдержать слез.

Все еще наполненная им и его телом, покрывающим каждый дюйм меня, я никогда не была так счастлива. Мое тело измучено, и удовлетворение разливается по моей коже.

Я растворилась в Карсоне, когда он поглотил мою душу и доминировал над моим телом. Я понятия не имею, сколько времени прошло. Меня не волнует, что я пропущу свою смену в баре.

Что меня ошеломило, так это то, что он прошептал мне "кончай, детка", и мое тело послушалось. До этого момента мое тело отчаянно отказывалось достигать оргазма. Но когда он прошептал приказ, мне показалось, что я трещу по швам.

Я разлетелась вдребезги от самого мощного оргазма, который у меня когда-либо был.

Когда он не сводил с меня глаз, пока мы наслаждались, мне казалось, что наши души соединились.

Может быть, я просто слишком эмоциональна из-за того, что у меня был лучший секс в моей жизни, но я не могу сдержать слетающих с моих губ слов:

— Я люблю тебя.

Я, вероятно, пожалею, что сказала ему это, как только мой разум прояснится и мои гормоны перестанут бушевать.

Карсон отодвигается, и его глаза находят мои. Он не выглядит смущенным из-за того, что я только что сказала, но и не признает этого.