Беспощадный охотник

Мне любопытно, что все это происходит, потому что что-то не сходится. Непонятно, почему Джуд имел такую власть в компании, связанной с Синдикатом, и я готов поспорить, что именно он связал Эрика с Орденом.

Что касается меня, я чертовски уверен, что он имел какое-то отношение к той чертовой кошмарной ночи, когда умерла Габриэлла. Так что он был связан с человеком, который предал меня.

Но кто это был?

Я вышел из офиса, когда наступила ночь, решив уйти только потому, что не хотел пропустить что-то важное из-за усталости. Но каждый раз, когда я так делаю, я чувствую, что подвожу своего сына, потому что у меня его нет на один день меньше.

Еще один день, когда мне не удалось его найти.

По дороге домой я зашел в женский отдел Nordstrom's, где меня встретил персональный ассистент по покупкам, который приобрёл для меня целую кучу одежды для Оливии.

Женщине платят за то, чтобы она не задавала вопросов, она поняла это в тот момент, когда увидела, как я вхожу в дверь. Поэтому, когда я перечисляю все, что мне нужно — а это полный гардероб, включая трусики — и говорю ей, чтобы она делала вид, что покупает для себя, потому что они с Оливией похожи, она делает то, что ей говорят.

Когда я прихожу домой, вещей слишком много, чтобы собрать их за один раз, поэтому я оставляю часть из них в гостиной, чтобы Ирина разобралась, а сам беру на себя ночную рубашку и трусики.

Когда я открываю дверь своей комнаты и вижу Оливию, сидящую на полу у окна в моей рубашке, я перестаю думать и понимаю, что хочу.

Желаю ее.

Это третья ночь ее пребывания в моем доме, и все, что я делал последние несколько дней, это думал о ней и о том вихре событий, который она принесла с собой, от которого я сошел с ума.

Увидев меня, она выпрямляется, и в ее глазах появляется страх.

Быстрый взгляд на нетронутую еду на подносе говорит о том, что сегодня она снова была упрямой и дерзкой, но я замечаю, что кувшин с водой наполовину пуст, так что она хотя бы пьет.

Однако вода не сможет поддерживать ее долго.

— Знаешь, если бы я хотел тебя отравить, ты бы поняла это по той части, где говорится, что ты уже мертва, — заявляю я, входя.

Она не отвечает, только напрягается, когда я окидываю ее взглядом с головы до ног.

Я сам себе злейший враг, потому что не могу перестать думать о том, какой мокрой она была для меня и какая она на вкус.

Подойдя к ней, я кладу одежду на стул возле стола, и она смотрит на нее.

— Одеваешь девушку?

— Нет, если только тебя только что не повысили из заключенной до моей девушки. — Я не упускаю из виду румянец на ее щеках и на мгновение позволяю себе представить, каково это — прижать ее к этой стене.

— Ты думаешь, что можешь просто одевать меня и обращаться со мной, как с игрушкой? — резко говорит она, и я улавливаю один из ее намеков.

Она ругается со мной, когда возбуждается. Я даже не думаю, что она знает, когда она это делает. Это как переключение эмоций, которые она не может контролировать больше, чем я. Это заставляет ее забыть, кто я, и ее страх передо мной.

Мне нравится огонь, который привносит в ее личность, и я думаю, что она попыталась бы надрать мне задницу, если бы могла. Это чертовски сексуально и почти заставляет меня хотеть увидеть ее настоящую. Ее версию, которая не в плену.

— Я думаю, тебе стоит помнить то предупреждение, которое я тебе дал насчет твоего рта, если ты не хочешь перелезть через мое колено и получить свое наказание. Я знаю, что мне бы это определенно понравилось.

Это затыкает ее и опускает ее на ступеньку ниже. Я разочарован. Я хотел посмотреть, насколько далеко я смогу зайти, потому что я действительно хочу перекинуть ее через колено и отшлепать ее тугую маленькую киску, а потом еще больше насладиться ее поцелуями.

Я начинаю расстегивать пуговицы на рубашке и снимаю ее. Когда я расстегиваю пряжку ремня, ее взгляд падает на мой член. Я уже знаю, что у меня заметная выпуклость, и мне не хочется ее скрывать.

Мне не нужно многого, чтобы возбудиться для нее, и даже если это будет во вред мне, я знал с того момента, как решил оставить ее, что буду делать с ней все, что захочу.

Если она останется со мной, то я, черт возьми, не смогу себе позволить хоть немного побаловать себя.

— Встань и сними рубашку.

Она делает то, что ей говорят, и когда я смотрю на ее обнаженное тело, мне хочется исследовать его.

— Иди в ванную, — говорю я ей, и она идет впереди меня.

Я смотрю на ее задницу, как ее бедра двигаются в идеальном движении из стороны в сторону.

У нее, как я это называю, идеальное тело для долгого жесткого секса.

Она первая женщина, которая осталась в этом доме дольше, чем на день. Я не оставляю здесь женщин дольше, и большинство из них никогда не видят этот дом больше одного раза.

Я никогда не даю им возможности выдвигать неправильные идеи или какие-либо другие идеи.

Оливия оглядывается через плечо, и ее щеки снова заливаются румянцем, когда она замечает, как я бесстыдно пялюсь на ее задницу.

Однако вместо того, чтобы сказать что-то вроде — Я знаю, что ты этого хочешь, — она продолжает идти.

Хорошая девочка, она быстро учится.

Стена открывается для нас, когда я нажимаю кнопку, и как только мы заходим внутрь, я снимаю штаны и с удовольствием наблюдаю, как она старается не смотреть на мой член.

— Знаешь, можешь посмотреть, если хочешь, — говорю я ей, открывая дверь душа.

— Я не хочу.

— И все же ты не можешь оторвать глаз от моего члена. — Я усмехаюсь, когда она сжимает челюсти. — Входи.

Я жестом приглашаю ее пойти в душ.

— Хочешь, чтобы я приняла душ вместе с тобой?

— Разве это не очевидно? Залезай.

Она заходит, я следую за ней, включив легкую прохладную струю воды.

Оливия отворачивается от меня, и когда я снова смотрю на ее тело, я начинаю понимать, как Джуд стал одержим ею. Всего за несколько дней те же чары дерьма охватила меня. Мой гребаный член был твердым для нее с того самого момента, как я впервые увидел ее в клубе. Странно, что я еще не трахнул ее.

Я беру мочалку, наношу на нее немного геля для душа и начинаю тереть ей спину, очищая ее.

— Я уже дважды принимала душ сегодня, мне больше нечего было делать, — бормочет она.

— Ну, это твой первый раз, когда ты принимаешь душ со мной.

Я шевелю светлыми кончиками ее роскошных волос, и вода течет по ним, словно жидкое золото.

— Ты серьезно собираешься держать меня все время дома? В твоей комнате без свежего воздуха. Я даже окно открыть не могу.

Она права. Запереть ее в моей комнате — это просто улучшение того, что предложил Массимо.