Беспощадный охотник

— Зачем ему это делать для тебя! — кричу я.

— О, ты удивишься, на что может заставить человека пойти угроза семье. Угроза смерти его матери и сестры заставила его сделать что угодно.

О Боже. Он сделал с Эриком то же самое, что и со мной. Угрожал нам всем друг с другом. Мы все были пешками в его игре.

— И это приводит меня ко второй причине. Я хотел тебя. Жениться на тебе, чтобы получить компанию, жениться на девушке, за которой наблюдал четырнадцать лет. Это настоящее владение, больше, чем просто трах. Я даю тебе свое имя и бренд, ты моя.

— Я никогда не буду твоей.

— Это мы еще посмотрим. Я уверен, что ты будешь умолять меня, когда я начну раздавать тебе наказания. Я знаю, кто тебе помог, Оливия. Я знаю, что Эми, должно быть, помогла тебе узнать имя Эйдена Романова. Я не знаю, как она взломала мои файлы, но это единственный способ, которым она не могла их получить, и все остальные в Markov Tech преданы мне, поэтому я знаю, что это она.

— Это не она, — выпалила я, охваченный паникой. Это было именно то, чего я боялась, когда говорила с ней.

— Лгунья. Чертова лгунья. Я знаю, что это так. Есть кадры, где она была дома дважды, прежде чем ты уехала в Лос-Анджелес. Нет смысла лгать, Оливия. Я не дурак, и будь уверена, я позабочусь о том, чтобы ты дорого заплатила за все, что ты сделала.

— Зачем ты так со мной поступаешь? Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— Я влюбился в тебя с того самого момента, как впервые увидел.

— Ты не знаешь, что такое любовь.

— О, да, я знаю.

Он достает из кармана что-то похожее на пульт и включает его. Часть стены отодвигается, открывая плоский экран.

Джуд нажимает еще одну кнопку, и моя фотография появляется, когда мне десять. Тогда я впервые встретила его.

Он начинает пролистывать одно изображение за другим. Все я. Они начинаются с того, как я была маленькой девочкой, и доходят до того, как я стала старше, а затем они становятся голыми.

Дома в ванной висят мои голые фотографии.

— Выключи! — кричу я, но он продолжает листать одну обнаженную фотографию за другой, сосредотачиваясь на разных частях моего тела.

Мне становится так плохо, слишком плохо и оскорбительно, что я вскакиваю и выбиваю пульт у него из рук.

Когда он поворачивается, я бью его так сильно, что мои пальцы царапают его щеку до крови.

Он рычит и бросается на меня, но я уворачиваюсь и пытаюсь убежать через дверь.

Но я не справляюсь.

Я никогда не смогу этого сделать.

Как всегда, Джуд слишком быстр, слишком силен, слишком жесток для меня.

Он хватает меня за плечи и дергает к себе, а затем хватает меня за волосы так сильно, что они рвутся, а кожа головы словно отходит от черепа.

Крик, вырывающийся из моего горла, эхом разносится по комнате, и создается впечатление, что он исходит из моей души.

Когда он дает мне пощечину, я снова кричу и не выдерживаю.

— Маленькая сучка. Ты больше так не сделаешь. Я с удовольствием тебя накажу. Я отвезу тебя домой и казню Эми и ее семью у тебя на глазах. Потом я найду твою мать и сделаю то же самое. Это поможет нам начать с правильной ноги.

— Нет, пожалуйста. Не трогай их. Пожалуйста, Джуд, не трогай.

— Моя дорогая Оливия, боюсь, их смерть неизбежна, иначе я не был бы Джудом Кузьминым. Пойдем, у меня есть специальная комната, готовая для тебя. С цепями и кнутом, чтобы избить твою задницу до покорности. Пора пойти с тобой и напомнить, кто тобой владеет. Это не Эйден Романов.

О Боже, я не могу этого вынести. Я не могу.

Он тянет меня за дверь, держа меня за волосы.

Я спотыкаюсь о каменный пол, чуть не падая и из-за этого еще сильнее дергаю себя за волосы. Мы идем на возвышение, проходя мимо нескольких офисов с компьютерами, установленными на рядах столов. Снаружи здания я предположила, что все это место было домом. Домом, который тщательно охранялся людьми, несущими серьезную артиллерию. Это создавало эффект тюрьмы. Теперь из комнат, которые мы проходим, становится ясно, что здесь работают другие люди. Теперь внутри есть люди, мужчины и женщины, работающие так, как будто это повседневная работа. Эти люди работают на Орден, какими бы обычными они ни казались, они работают на них. Интересно, в каком качестве. Некоторые смотрят на нас и закрывают глаза.

Полагаю, они привыкли видеть, как мужчина буквально толкает женщину и таскает ее за волосы.

Мы продолжаем идти по коридору, который больше похож на жилище человека. В отличие от каменного пола, он устлан ковром, а на стенах — цветы в экзотических вазах и картины.

Когда мы доходим до конца коридора, к нам подбегает пожилой мужчина с маленьким мальчиком.

Я останавливаю свой взгляд на мальчике, потому что он кажется мне знакомым. Ему, должно быть, лет восемь или девять, и его лицо…

Его лицо, хоть и такое молодое, очень похоже на лицо Эйдана.

Он точная копия своего отца. Не может быть, чтобы это был не сын Эйдена. И это было бы уместно, потому что мы в Бразилии, а это место принадлежит Ордену. Всё сходится.

— Алексей, — бормочу я, и мальчик смотрит на меня.

— Откуда ты знаешь мое имя? — спрашивает он, и Джуд рычит.

— Уберите его отсюда, — рявкает он.

— Я не могу. Он вернулся. Эйден вернулся.

Эйден здесь?

Пожалуйста, Боже, пусть он спасет нас.

— Что значит, он вернулся?

— Он вернулся с еще большим количеством людей, и ворота только что открылись для него. Камера засняла, как он спускается к зданию. Двери там просто автоматически открылись для них без пропуска службы безопасности.

— Блядь, черт возьми. Это Эрик. Только он мог их впустить и сделать это. Блядь!

Впервые Джуд выглядит испуганным.

— Мне нужно вытащить отсюда Алексея, — говорит мужчина. — Он хочет его. Мне нужно вытащить его отсюда.

— Я так не думаю. Я думаю, что пришло время нам извлечь пользу из этого маленького мальчика.

— Нет, пожалуйста, — кричит мужчина, когда Джуд отпускает меня и хватает Алексея. — Джешеро, твои услуги больше не требуются.

Прежде чем я успеваю сделать следующий вдох, Джуд достает пистолет и стреляет Джешеро в голову. Кровь брызжет во все стороны, и мы с Алексеем оба кричим.

— Дедушка! — кричит Алексей, и Джуд приставляет пистолет к его голове.

— Отпусти его, — кричу я, пораженная ужасающим зрелищем.

Джуд снова бьет меня, и я отступаю назад, ударяясь о стену.