Беспощадный. Не русские идут

– Зачем жрецам тоннели?

– Хороший вопрос. Думаю, они давно пытаются завладеть древними знаниями и артефактами гиперборейцев и атлантов, погребёнными подо льдами Арктики и Антарктиды. С целью перехвата управления цивилизацией. Последняя попытка перехвата в России провалилась два года назад, но едва ли это остановит жрецов Геократора и Экзократора.

– Нас ждёт новая война?

Родарев поморщился.

– А разве война когда-нибудь заканчивалась? Она принимала разные формы, и только. Самое плохое, что мы по-прежнему проигрываем чёрным силам на главных фронтах: их оружие на основе формирования искажённых систем ценностей, навязывания инородных идеологических установок, инородных культурных отношений, инородного образа жизни действует безотказно и продолжает торжественное шествие по России. А мы только-только начинаем осознавать пагубность массового увлечения молодёжью Интернетом, распространения духовного «наркотика» в виде фантастических боевиков типа «Всеминутный дозор», «Особо опасен» и «Враг», только-только начинаем продвигать свою идеологию на основе традиционных общинных систем.

Данилин поднял бровь.

Князь заметил, усмехнулся.

– Извини, тебя убеждать не надо, ты и сам всё это видишь. Итак, завтра встречаемся у Степаныча, он подготовит всё необходимое для похода. Нет?

– Да! – твёрдо сказал Данилин.

* * *

Поздно ночью он закончил изучать предоставленный князем материал, забрёл на кухню в одних трусах, достал из холодильника бутылку айрана.

В коридоре прошелестело, и на пороге появилась Млада в ночных шортиках, без верхней блузки. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Данилин строго сказал:

– Сударыня, вам не стыдно бродить по окрестностям в таком виде? У вас всё видно!

– Стыдно – не у кого видно, – со смехом проговорила жена, – а у кого нечего показать.

Данилин фыркнул.

Млада бросилась к нему на шею.

– Почему не ложишься? Уже три часа.

– Сейчас лягу. Мне завтра утром рано… то есть сегодня уже надо уезжать.

– Надолго? – огорчилась она.

– Может быть, на недельку.

– Я страшно соскучусь!

– Я тоже, но ты ведь знаешь, что без необходимости я никогда никуда не уезжаю.

– Далеко?

– В Москву, – сказал он почти убедительно.

Млада отодвинулась, вглядываясь в его лицо широко раскрытыми тревожными глазами.

– Ну чуть подальше, в Гренландию. – Андрей погладил жену по волосам.

– Я чувствую, что это опасно.

Он улыбнулся, потянулся к её груди губами, и она снова обняла его за шею, прижалась всем телом…

* * *

Двадцать первого июня, в канун местного праздника Уллортунек (самого длинного дня), в десять часов утра Данилин сошёл с трапа самолёта в аэропорту Нуука, столицы Гренландии, одетый, как обычный клерк среднестатистической компании. У него и документы были оформлены на имя немецкого франчайзера Фридриха Герберштейна, представителя компании «Хорьх УПС», специалиста по «закупке моржового клыка для нужд зубного протезирования». Никакой поклажи у него не было, только современный бокс-офис размером с портфель, в котором лежали бумаги, подтверждающие его статус, и прочие документы компании.

Разумеется, такой компании не существовало, но она была официально зарегистрирована в Сети, как и другие подобные ей виртуальные корпорации, поэтому проверить её наличие было трудно, отследить связи и того трудней, а Данилину для его миссии требовалось всего два-три дня.

Нуук (старинное название – Готхоб) располагался на западном побережье Гренландии, на небольшом полуострове у подножия горы Сермитсиак. Население его едва достигало четырнадцати тысяч человек, поэтому он представлял собой самую маленькую столицу планеты. Основан город был в тысяча семьсот двадцать восьмом году норвежским миссионером Хансом Егеде, а название Готхоб – с инуитского «Добрая надежда» – получил от коренных обитателей острова, откликнувшихся на проповеди Егеде.

Ко времени появления Данилина Готхоб-Нуук представлял собой своеобразный винегрет старой европейской архитектуры с её невысокими домами в стиле оригинальной гренландской школы и безликих жилых кварталов, построенных по блочному принципу, с редкими современными зданиями из бетона, стали и стекла.

Данилин с удовольствием прогулялся по кварталу Колонихавнен – историческому ядру Нуука, постоял в толпе туристов возле дома Егеде, в котором ныне располагался зал приёмов местного парламента, полюбовался на церковь Савур-Черч со статуей основателя города напротив, на Арктический сад, церковь Ханс-Егед-Черч, университет Илисиматусарфийк. Все эти старинные сооружения были сосредоточены на двух улицах между госпиталем имени королевы Ингрид на юге, Гренландским колледжем на севере и почтой Санта-Клауса на юго-западе, поэтому Данилину потребовалось на ритуальный обход достопримечательностей города не больше двух часов.

Конечно, экскурсию он совершил не ради удовлетворения эстетических потребностей, а для выявления структуры наблюдения, для чего настроил себя соответствующим образом. Однако, судя по ощущениям, никто за ним пока не следил. Можно было двигаться дальше.

В три часа дня по местному времени он сел на электроход «Катуак» вместе с двумя группами говорливых и шумных туристов: одна была из Италии, другая из Франции. Наутро судёнышко доставило их в Кекертарссуак, располагавшийся на южном мысу залива Диско. На самом деле это был не залив, а пролив, но северная часть Диско постоянно была блокирована льдами, поэтому этот обширный водоём представлял собой настоящую «страну айсбергов», по которой курсировали в разных направлениях сотни ледяных гор.

Данилин не стал бродить с туристами по местным буеракам, а сразу направился в мэрию города и зафиксировал там своё появление как «агент по закупке моржового клыка». Затем дождался теплохода «Суиссун» и отправился вместе с одной из групп – итальянцы пошли дальше на север – в Упернавик. Поскольку он был немцем по паспорту, то старался держаться с немецкой чопорностью и с экспансивными итальянцами общался редко. Его попытались разговорить, потом поняли, что он зациклен на «моржовой кости», и отстали.

В Упернавике документы туристов впервые проверила пограничная служба, хотя таможенный и пограничный контроль они уже проходили в Нууке.

Данилин привёл себя в полную боеготовность: проверка документов явно была провокационной, потому что теплоход отправлялся в Канак, где располагалась американская военно-воздушная база. Стало ясно, что за всеми прибывающими на остров ведётся умелое наблюдение, а наиболее подозрительные личности, такие как «агент по закупке моржового клыка», проверялись с особой тщательностью. Возможно также, что и контрразведка Геократора принимала в этом участие, контролируя всю территорию Гренландии.

Документы у Данилина, то есть «герра Фридриха Герберштейна», были в порядке, хотя пограничный капрал и запросил коллег проверить «агента компании „Хорьх УПС“ по своим каналам.

Проверили, вернули паспорт и бумаги.

Данилин холодно откланялся, не теряя бдительности. Он всё время чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд, поэтому вёл себя предельно сдержанно, с изрядной долей снисходительного высокомерия, по-немецки. И продолжал сканировать пространство вокруг сферой внечувственного восприятия, пока не обнаружил источник беспокойства: к его костюму оказалась прицеплена «блоха» – сверхминиатюрная видеокамера, созданная по нанотехнологиям. Кто её прицепил и когда, Данилин вспомнить не мог, да это и не имело значения. Если бы не его экстрарезерв, видеокамера осталась бы необнаруженной, а его миссия – проваленной. Теперь надо было рассчитывать каждый свой шаг и каждый жест, потому что уничтожать «блоху» было нельзя. Это сразу показалось бы подозрительным тем, кто камеру активировал.