Беспощадный. Не русские идут

– Забавно, – мурлыкнул Арот, нетерпеливо подсеменил к панорамному окну каюты, выходящему на верхнюю носовую палубу лайнера.

Действительно, впереди, совсем близко, виднелся корпус яхты, напоминающий утюг, явно стилизованный под военные дредноуты Первой мировой войны и одновременно подводную лодку. Такие яхты изготовлялись по индивидуальным заказам, и во всём мире их насчитывалось не больше десятка. Арот знал об их существовании, но видел впервые. Поэтому с интересом всмотрелся в очертания корабля, над которыми немало потрудился некий дизайнер-оригинал.

«Характеристики», – мысленно скомандовал Арот своему информ-комплексу.

Ответ – тоже мысленный – пришёл через несколько секунд.

Яхта называлась «Алеф», принадлежала она арабскому миллиардеру Аль Уханиди, стоила около двухсот пятидесяти миллионов евро и считалась «самой невероятной и современной» в истории яхтостроения. Над формами судна работал знаменитый французский дизайнер Филипп Старк. На судне был установлен абсолютно новый лопастно-роторный двигатель, разработанный в России, который позволял ей двигаться со скоростью более сорока узлов, а специальная геометрия профиля яхты позволяла не поднимать никаких волн при движении с любой скоростью.

Пропустив мимо ушей данные об интерьерах яхты и её оборудовании, Арот связался с мостиком; команда лайнера никогда в глаза его не видела, но знала, что верхние апартаменты принадлежат «турецкому миллиардеру» Нирдуку.

– Всё в порядке, господин Нирдук, – ответили ему. – Просим извинения за отклонение от курса. Обойдём препятствие и вернёмся на курс.

«Солнце Свободы» повернул влево, собираясь разминуться с яхтой. Но та почему-то сдвинулась на кабельтов влево, словно не желала уступать гиганту дорогу.

Лайнер начал тормозить.

В тот же момент к нему кинулась стая быстроходных катеров, выросших на горизонте как по мановению волшебной палочки. За считаные минуты катера достигли корабля и бесстрашно подсунулись под его борта.

– Забавно, – повторил Арот, ни капли не беспокоясь. – Вот и пираты пожаловали. Лорд Акум не ошибся.

Однако дальнейшие события развивались по сценарию, которого владыка Экзократора не знал, хотя был уверен, что охрана лайнера справится с пиратской атакой. А в том, что пираты и неведомые десантники-руниты, о которых тоже предупреждал Акум, не доберутся до святая святых Экзократора – до апартаментов самого Арота, он не сомневался.

Катеров, атаковавших «Солнце Свободы» с двух бортов сразу, с кормы и с носа, было больше дюжины. Все они были мощными, скоростными, современными, что наводило на мысль: производители таких судов хорошо грели руки на этом бизнесе.

Пираты прекрасно знали тактику и стратегию своего промысла.

Они умело сманеврировали, чтобы не попасть под огонь охранников корабля (знали, где именно располагаются стационарные терминалы охраны), расстреляли носовой и кормовой посты и полезли вверх по бортовым надстройкам лайнера.

Охрана отреагировала, придя в себя от беспрецедентной наглости бандитов, начала концентрироваться на носу и корме «Солнца Свободы», чтобы отразить нападение.

И в этот момент пираты начали штурм другими силами.

С катеров внезапно стартовали десантники с наплечными реактивными ранцами! Они почти без потерь перенеслись на верхнюю палубу лайнера и дружно ударили по мостику управления, за две минуты уничтожив его охрану, рулевого и всю дежурную смену матросов. После этого военные действия по сути закончились.

Включились громкоговорители. На ломаном английском языке все проснувшиеся по тревоге пассажиры и команда корабля услышали, что «Солнце Свободы» захвачен «повстанцами Народного Фронта Сомали». Во избежание дальнейшего кровопролития охране гиганта было велено прекратить сопротивление и сложить оружие. В противном случае повстанцы оставляли за собой право уничтожать заложников из числа особо важных пассажиров и членов команды. Объявлено было также, что пассажиры пусть не надеются на военные корабли, уже идущие на помощь «Солнцу Свободы». В случае попытки освободить корабль захватчики пообещали залить его кровью.

Лайнер окончательно остановился.

Стрельба начала стихать.

Яхта «Алеф», преградившая путь «Солнцу Свободы», набрала скорость и исчезла, унося с собой тайну инцидента: то ли она оказалась здесь случайно, то ли её владелец – что не укладывалось в голове – был в сговоре с пиратами.

Арот восхитился простотой замысла и его исполнением. По всему было видно, что операцию пиратам помогли разработать профессионалы. И скорее всего это были агенты РуНО, о которых предупреждал Акум.

«Ну, и где вы, мальчики? – подумал Арот, в возбуждении потирая лапки. – Я вас давно жду…»

* * *

Перед тем как сосредоточиться в отсеке десанта, Ратибор и командир морского спецназа полковник Отарашвили полдня провели в каюте командира, обсуждая все варианты предстоящего рейда.

Полковник оказался неразговорчивым, но спокойным (вопреки расхожему мнению о вспыльчивости грузин), опытным, внимательным и вежливым (опять же вопреки, но на этот раз профессии) человеком. Ратибор сразу же проникся к нему доверием и впоследствии не пожалел об этом.

В их обоюдную задачу входило следующее.

Надо было проникнуть на лайнер во время атаки пиратов через отсек с подводной мини-лодкой, пройти сквозь все десять палуб до самой верхней, заложить взрывчатку по периметру резиденции Экзократора и после взрыва вернуться обратно тем же путём.

Взрыв был рассчитан таким образом, чтобы уничтожить только «гнездо» Арота со всеми устройствами защиты, связи, контроля и магическими причиндалами. Для этого с группой Ратибора и шёл витязь Бран, способный преодолевать магические заслоны и снимать «порчу» – всякого рода заклинания типа «чёрных туманов».

Час «Х» наступил в шесть часов утра по времени пятидесятого меридиана или по времени российского Екатеринбурга. В Москве ещё не рассвело, там только-только пошёл пятый час утра.

Лодка Шилова догнала «Солнце Свободы» на глубине трёхсот метров и пошла с такой же скоростью.

Кремень, сидевший на скамье в отсеке десанта слева от Ратибора, пошутил, что легче всего было бы стрельнуть из-под воды ракетой и разнести весь этот чёртов оплот Экзократора к чертям собачьим.

Бран, сидевший у выхода из отсека, но обладавший абсолютным слухом, ответил ему с флегматичным смирением: