Бессердечное наследство

— Черт возьми, Натали.

— Да, что?

— Я не должен представлять тебя, находясь в розовой спальне твоей сестры.

Я рассмеялась и поцеловала его в мочку уха.

— Туше. Увидимся утром.

— Спокойной ночи.

Мне снился Пенн. Мы лежали на пляже, прижавшись друг к другу под ночным небом. Было тихо и чудесно, и я не хотела просыпаться.

Но моя дверь в комнату скрипнула. Дверь всегда скрипела, независимо сколько мы подкручивали шурупы или распыляли на петли специальную силиконовую смазку. Я тут же открывала глаза и приподняла голову... увидев, как Пенн закрывает за собой скрипучую дверь.

Я удивленно подняла брови, когда он на цыпочках пересек комнату и положил руку мне на плечо.

— Натали, — прошептал он.

— Я не сплю, — прошептала я.

Подвинулась на кровати и приподняла одеяло. Моя кровать была такой же, как и в комнате Мелани, где он сегодня спал, но это было лучше, чем спать без него. Я перекатилась на бок, чтобы предоставить ему больше места, он скользнул под одеяло рядом со мной.

— Это было ужасно, — признался он.

Я тихонько хихикнула.

— Ты когда-нибудь пробирался в чужую спальню?

— Конечно. Но не тогда, когда родители спят в соседней комнате по коридору. Обычно это было больше тайком, потому что мужчина встречался с кем-то... но не собирался жениться.

— Ты ужасен.

— Точно, — согласился он. Его пальцы лежали на моем бедре и лениво рисовали круги на коже. — Крадучись гораздо веселее.

— Намного веселее, — согласилась я, прижимаясь поцелуем к его губам.

— Ты думала обо мне? — взмолился он.

Я провела его рукой вниз по моим маленьким шортам для сна, чтобы он почувствовал влагу там.

Он прислонился к моему плечу.

— Черт.

Затем он начал массировать там. Легкими кругами вокруг моего чувствительного клитора. Скользя пальцем по моим складкам, а затем проведя влагой вверх, чтобы использовать ее на клиторе. Его нога переместилась на мою, удерживая на кровати, а затем он отодвинул мою другую ногу, тоже прижав, удерживая меня открытой для него.

Я застонала от сладкой агонии, когда он прикасался ко мне и не входил внутрь.

— Пенн, — простонала я.

— Ш-ш-ш, — сказал он, проглотив мое слово своим ртом. — Покажи мне, как кончаешь.

Его эрекция сильно прижималась к моему животу, я потянулась дрожащими пальцами и обхватила его рукой. Погладила. Он погладил. Мягкие, настойчивые звуки вырывались из нас. Тихо, как только могли. И от этого становилось только жарче. Стараясь, чтобы нас не услышали родители, наше возбуждение только нарастало, нарастало и нарастало. Пока он не прижался ко мне еще раз, и я не содрогнулась в оргазме.

Его член еще больше удлинился в моей руке, я задохнулась и пришла в себя от его ласк. Он тоже был уже близко.

Я позволила волнам удовольствия затихнуть, а затем скользнула по кровати и заменила руку своим ртом. Пенн застонал горлом от моего жара на его члене. Ощущение, как я поглаживаю его вверх и вниз, вверх и вниз, в то время как мой язык пробегает по его члену.

Я легко справилась с ним, он умудрился стать еще длиннее. Он схватил меня за волосы, подталкивая мою голову к члену. Требуя, чтобы я взяла его полностью. Расслабив горло, взяла глубоко. Сглотнула один раз, а затем медленно приняла его целиком.

Он крепче сжал мои волосы в кулаке, удерживая на долю секунды. Как раз в тот момент, когда мне перестало хватать воздуха, его бедра слегка толкнулись, и он выстрелил горячей спермой мне в горло. Я рефлекторно сглотнула, отстраняясь, чтобы вылизать его дочиста.

Он лежал на моей детской кровати, почти голый, выглядя довольным и удовлетворенным, потом протянул руки.

— Иди сюда.

Я подползла в его объятия и блаженно вздохнула. Он провел пальцами по моим волосам, которые только что энергично сжимал в кулаке.

— Это тоже очень бодрит, занимаясь сексом тайком, не так ли? — спросил он со смешком.

— М-м-м, — пробормотала я.

— Ты знаешь, что у тебя на потолке нарисованы звезды, — сказал он через минуту.

Я кивнула, глядя на светящиеся созвездия, которые я сама нарисовала, когда мы только въехали в этот дом. Я всегда была одержима звездами с тех пор, как моя мать стала рассказывать мне о них истории, когда я была ребенком.

Я указала направо.

— Корона Бореалис.

— Наша корона, — сказал он, целуя мне макушку.

— Всегда моя самая любимая история, — сказала я ему.

Его пальцы продолжали свое медленное поглаживание, пока мы смотрели на наше собственное ночное небо.

— Наша… моя самая любимая история.

21. Натали

Майкл выглядел настоящим придурком, убивая всю радость от того, что я была дома.

Глядя на Пенна, я поняла, что он тоже на пределе. В хороший день он бывал вспыльчивым. А сейчас, находясь в этой ситуации, он явно ненавидел Майкла. И то, что Майкл продолжал вести себя как кусок дерьма, совсем не помогало. И терпение Пенна к титулованным, бедным маленьким богатым мальчикам зашкаливало, учитывая эти обстоятельства.

— Я говорил Мелани, что мой профессор по бизнесу хочет, чтобы я стажировался у него этим летом. Он, конечно, знает моего отца. Болдуины здесь, в Чарлстоне — имя нарицательное. Вы, конечно, слышали о моем отце, Томасе Болдуине? — обратился Майкл к нам, сидящим в гостиной.

— Нет, — ответил Пенн, уперев указательный палец в висок, локоть поставив на подлокотник кресла. — Не могу сказать, что слышал.

— Ну, неважно, — продолжал Майкл. — Я собираюсь пройти эту стажировку и сделать небольшую неоплачиваемую работу, чтобы получить шанс для дальнейшей карьеры.

— Как будто тебе это нужно? — проворчала я себе под нос.

— Натали, — предупредила Мелани.

Кто знал, что после нескольких коротких месяцев в Верхнем Ист-Сайде я не смогу справляться с небольшим... нет, с огромным нарциссизмом Майкла?

— Думаю, нам нужно выйти на минутку, — сказала я, вскакивая на ноги.

Пенн тут же поднялся.

— Отличная идея.

Майкл с презрением посмотрел на нас.

— Ты не хочешь слушать о моей стажировке?

— О, мы хотели бы, но я вспомнила, что мама просила ей помочь, — сказала я, удерживаясь, чтобы не закатить глаза.