Бессмертный огонь

— Я никогда тебя не забуду. Я буду помнить тебя до последнего дня.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

Тряхнув головой, Эми отвернулась от храма и поспешила по двору. Пруд, сверкающий на солнце, окружали ярко-зеленые растения, что только начинали выпускать бутоны. Она остановилась на середине моста, посмотрела на тени оранжевых кои, плавающих под поверхностью, и пошла дальше к дому.

Она легонько постучала в дверь и отодвинула ее.

— Ау?

Никто не ответил. Эми сняла ботинки и, оставив чемодан у входа, направилась внутрь. На кухне она нашла записку от Нанако, сообщающую Эми, что они с каннуши Фуджимото в городе, но вернутся к ужину. Обед был в холодильнике.

Эми нашла остатки тушеной рыбы со своим именем и поставила в микроволновую печь. Поев, она обулась и понесла свой багаж. Она добралась до гостевого домика среди деревьев и оставила чемодан в одной из двух небольших спален. Здесь ее бы не стали преследовать воспоминания.

Она остановилась в купальне, за минуту расчесала волосы длиной до локтя, завязала их в высокий хвост и поправила пряди по бокам. Эми надела куртку и поспешила наружу. За домом она пошла по тропе среди деревьев, бабочки трепетали в ее животе.

Стало слышно лошадь, как только она вышла к открытому полю. Четыре лошади на маленьком пастбище насторожили уши и повернули головы в ее сторону, и черный жеребец с белым носком подбежал к ограде.

— Привет, Торнадо, — пропела она, коснулась его носа поверх ограды. — Скучал?

Он фыркнул в ее ладонь. Эми перелезла через ограду и пошла к конюшне, Торнадо следовал за ней, подталкивал, чтобы она спешила. Эми посмеивалась и ускорила шаги. В конюшне она быстро причесала его, закрепила седло, движения были знакомыми и естественными.

Выведя его с пастбища на тропу, Эми натянула поводья, поставила ногу в стремя и плавным движением запрыгнула на его спину. Устроившись в седле, она собрала поводья, пока конь нетерпеливо плясал на месте.

— Ладно, торопыга, — рассмеялась она. — Вперед!

Она сжала пятками его бока, и он побежал, ветер трепал хвост Эми. Они промчались мимо пастбища, под тории на краю территории храма. Тропа вилась среди деревьев, вела все выше, склон становился пологим. Они постепенно замедлились.

Хотя Катсуо был с ней во время предыдущих визитов в Шираюри, эту часть пути она всегда преодолевала одна.

Эми миновала останки павшего дерева, что когда-то преграждало путь, и проигнорировала странную смесь нетерпения и тревоги, танцующую внутри нее, она направила Торнадо вперед. Раннее полуденное солнце двигалось по небу, пока Эми забиралась глубже в лес. Пели птицы, воробьи бешено летали среди ветвей наверху.

А потом звук, который она ждала.

— Кар.

Она подняла голову. Блестящая черная ворона вылетела из-за деревьев и опустилась на ветку в нескольких ярдах от нее, снова издала резкий вопль. Каждый год она переживала, что вороны не прибудут в этот раз.

Птица снова полетела, повела ее с дороги. Эми вела Торнадо через заросли, они около часа пробирались по лесу, что становился все более диким. Еще больше ворон присоединилось к ним, пока Эми не сопровождало около двух десятков. Они каркали друг на друга, ужасно шумя.

Наконец, они попали на большую поляну. В центре рос огромный дуб в одиноком величии. Он не был таким большим и роскошным, как древнее дерево, упавшее семь лет назад, но все равно был прекрасным.

У подножия дерева сидела темноволосая фигура, меч был между его колен. Он проводил точильным камнем по лезвию. Эми замешкалась при виде дайтэнгу, а потом спешилась. Ослабив седло Торнадо и привязав поводья, она похлопала коня по плечу.

— Далеко не уходи.

Он уткнулся в длинную траву, Эми оставила его там и приблизилась к дереву.

Дайтэнгу поднял голову, гранатовые глаза разглядывали ее. Он был в черной косодэ и хакама, длинные волосы были спутанными и стянутыми сзади, он выглядел расслабленно, что резко отличалось от немногословного грубого воина, какого она запомнила.

— Зенки, — с опаской сказала она. — Давно не виделись.

Он провел камнем по лезвию.

— С солнцестояния, камигакари. Удивлен, что ты все еще помнишь меня.

— Я больше не камигакари, — ответила она.

— Тогда что ты?

— Человек.

— Люди забывают ёкаев, а не помнят годами.

— Просто… я много о вас думаю.

Он оскалился.

— Ты много обо мне думаешь, милашка?

— Не конкретно о тебе, — сказала Эми, отмахнувшись. — Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь убедить Его раздражительное величество помочь мне кое с чем, — он поднял меч и осмотрел лезвие. — Он ведь не думал, что призовет нас на бой и сможет игнорировать еще пятьсот лет.

— С чем тебе нужна помощь?

— О, немного убийств и погрома, — он опасно улыбнулся, показывая острые клыки. — Он знает, что будет весело. Он просто упрямится.

Она скептически вскинула брови.

— Если ты должен убеждать его, почему тогда ты здесь?

Он помрачнел.

— Он меня вышвырнул.

Эми не скрывала изумления.

— Значит, все хорошо.

— Он до смешного ворчливый уже две недели. Может, ты справишься лучше.

— Справлюсь, — перекинув волосы через плечо, Эми дотянулась до нижней ветки и забралась на нее. Не обращая внимания на фырканье Зенки, она покачнулась на ногах, схватилась за следующую ветку и полезла дальше. Когда она забралась на толстый сук, миновав три четверти ствола, ее дыхание обжигало легкие.

Тьма перед ней замерцала в виде неровной двери, проема в другой мир, скрытого в коре.

Она ступила на ледяной путь. Воздух сгустился и попытался вытолкнуть ее, но Эми боролась. Холод сдался, и она прошла к тусклому свету и запаху дерева и дыма.

Перед ней появилась круглая комната, стены были из прочного необработанного дерева. Низкий столик стоял в центре рядом с квадратной ямой для огня, угли были темными и холодными. Ящики занимали часть стены, и, как и ожидалось, стол был окружен горой мелочей.

Деревянная прочная лестница была вырезана в дереве на противоположной стене, на нижней ступеньке стоял, словно только что спустился, хозяин дома и ждал ее.

Слезы жалили глаза, улыбка растянула губы, пока они не заболели.

— Юмей.

Глава 30:

Он сошел с нижней ступеньки, Эми пробежала по комнате и обвила его руками. Его смиренный вздох, когда он обнял ее в ответ, вызвал ее смех. Она знала, что Юмей не в восторге от объятий и прочих проявлений эмоций, но заставляла его терпеть хотя бы одно объятие за визит. И хотя ему явно не нравилось, он не отталкивал ее, и от этого по ее щекам полились слезы.